— Айни знает тебя много лет, — шептал Варкалис, опустившись позади него на одно колено. Слишком близко, — как показалось Тсану. От тепла тела Варкалиса ему сделалось жарко, как от огня камина. — Доверяет тебе, хочет тебя… Влюблён в тебя, хотя и не подозревает об этом.
Тсан попытался развернуть голову к Варкалису, ошеломлённый услышанным, но Варкалис ему не позволил. Схватил за шарф и заставил нагнуться ниже. Лицо Тсана вжалось в волосы Айни, пахнущие лавандой. Айни застонал громко и протяжно, красиво, просяще. Не дать ему того, что он хочет, было равносильно предательству. Тсан скорее бы умер, чем предал. В конце концов, кому из них троих нужна мораль, которая причиняет только боль?..
Его руки гладили, прикасались, ноздри вдыхали аромат, тело чувствовало, сердце билось. В объятиях он сейчас держал свою жизнь. Ему разрешили её касаться. Приказали. Попросили. Разве мог он сказать «нет»?..
Айни подставлялся под его пальцы, выгибался под ними, его тело, до сих пор скрытое не до конца снятой Варкалисом одеждой, манило и притягивало. И дурманило. Тсан, обмирая от ужаса и восторга, провёл ладонью по груди Айни, склоняясь к нему и погружаясь в его вздохи и стоны. Подчиняясь бессловесным просьбам его тела, провёл руками дальше, ниже, ощупывая шуршащие юбки, никак не решаясь схватить и потянуть подол на себя. Айни вскрикнул и с неожиданной силой схватил его запястья, прижал своими ладонями его ладони, обхватил их бёдрами. Тсан наткнулся и совершенно явственно нащупал ещё одно отличие тела Айни от обычных женских тел, и осознание его, этого отличия, сперва бросило Тсана в леденящий холод, а потом тут же окатило пламенным жаром. Стоило чуть сильнее сжать пальцы на небольшой, но твёрдой выпуклости, как Айни выгнулся и застонал ему на ухо, накрепко зажимая его руку у себя между ног. Варкалис до сих пор держал узел шарфа, не давая поднять головы. Варкалис всё видел. Смотрел. Тсан осознал, что он наблюдал за каждым его движением, и чуть не сжался от панического страха: законный супруг, наследный принц. Потом опомнился — поздно было и бояться, и корчиться от стеснительности в попытках скрыть собственные действия. Глупо. Тсан склонил голову к лицу Айни, коснулся губами его щеки, провёл ладонью по дрожащей плоти, так сильно нуждавшейся в этом прикосновении, потёр, проник пальцами ещё глубже, нажал, будто хотел заставить Айни раздвинуть стиснутые бёдра, расставить их шире, показать себя, выявить…
Айни воскликнул что-то нежное и протяжное, застонал вполголоса, всё его тело содрогнулось, бёдра судорожно дёрнулись вверх, впечатываясь в его ладонь. Варкалис выпустил шарф, медленно провёл по спине Тсана рукой, приподнялся. Отошёл.
Тсан обнаружил, что с трудом дышит. Айни в его объятиях затих и обессиленно засопел. Уснул, потеряв сознание. Жар ушёл из его тела внезапно.
Тсан осторожно переложил обмякшее тело Айни на перину, почувствовал рядом движение Варкалиса. Тот укрыл Айни одеялом.
Камин был у Тсана за спиной. Теперь, когда всё кончилось, он должен был подняться, отойти и только после этого снять с глаз повязку. Он не должен был видеть…
— Спасибо тебе, — вдруг сказал Варкалис, прикоснувшись к его плечу.
Тсан судорожно вздохнул. Он не знал, что ответить. Что должно отвечать в таких ситуациях. Его такому не учили. Из затруднительной ситуации его спасли тихие слова Айни. Он звал Варкалиса, и тот, оставив Тсана, переместился к нему. Тсан расслышал осторожные вопросы о самочувствии и температуре, предложение сменить платье на свободную ночную сорочку. Тсан поднялся и, ориентируясь по теплу, исходящему от камина, отошёл в сторону. К портьерам, к дальнему окну, занавешенному шторами, в самый тёмный угол спальни. Там он отвернулся к стене и наконец стащил с лица давящую на глаза повязку. Варкалис не церемонился с ним, когда завязывал шарф.
— Тсан, подойди, — расслышал он, проморгавшись.
— Но Ваше…
— Спишь сегодня здесь, — распорядился Варкалис. Будто о погоде говорил. — Это не обсуждается. И спишь нормально. Никаких караулов или дежурств. Всё понятно?
— Да, Ваше Высочество.
Тсан посмел развернуться боком, чтобы краем глаза посмотреть в сторону Айни. Варкалис прилёг рядом с ним, но не на перине, а прямо на полу, укрытом толстым ворсистым ковром, и о чём-то шептал Айни на ухо. Айни отвечал скованно, неохотно, явно чего-то стесняясь, но зато сам держал Варкалиса за руку. «…распоряжусь… походную кровать», — расслышал Тсан и поспешно отвернулся. Кажется, говорили о нём. Айни на предложение Варкалиса о походной кровати вполголоса рассмеялся.
Так или иначе, но Тсан остался в спальне королевской четы и на эту ночь. Айни то и дело просыпался, ему вновь становилось нехорошо из-за яда, воздействующего на организм подобно афродизиаку. Варкалис помогал справляться с проблемой руками и поцелуями, Тсана больше не звали. Он притворялся спящим, хотя непонятно было, как можно оставаться недвижимым, когда Айни так стонет. Он хотел подойти, очень хотел. Но его не звали.
Он плохо выспался. Варкалис тоже поутру выглядел уставшим. Одно и нравилось Тсану, и тревожило его. Хоть Варкалис и ласкал Айни, себя он не коснулся, и от помощи тоже отказывался, мягко, но категорично. Тсан не понимал этого. Он ведь видел, что Варкалису нравится Айни, что он хочет его. Наверняка хочет касаться его без преград, без одежды, и не только руками и поцелуями. Быть может, он сдерживался из-за присутствия постороннего, то есть Тсана? Нет, вряд ли. Раз уж он доверил Тсану ласки, что пристойны лишь супругу, раз он доверил ему Айни, то мог бы и себе позволить большее. Если бы захотел. Варкалису нужно что-то иное, — думал Тсан. И не понимал, что.
========== Глава 3 ==========
Утром они проснулись поздно, а когда проснулись, Варкалис кликнул камердинера и приказал подать им завтрак на троих в спальню. Уже знакомая Тсану болтливая служанка вошла боязливо и медленно, толкая перед собой дребезжащий столик на колёсиках: с фруктами, тарелками с кашей, чайником чая и графинами с соками и лёгким фруктовым вином. Камердинер принца прошёл следом, бегло оглядел комнату и даже виду не подал, заметив скинутые возле камина перины и одеяла. Однако было ясно, что стоит только Варкалису и его молодой жене покинуть спальню, как вышколенные слуги перестелют постельное бельё и вернут перины и одеяла на кровать. Здесь все явно привыкли к причудам принца. Что неудивительно, ведь Варкалис сам рассказывал, что любил спать у камина с самого детства.
Тсан принял у служанки столик и негромко поблагодарил её:
— Спасибо, дальше я сам.
Она какое-то время топталась рядом, пока не догадалась, что её присутствие больше не требуется.
— Можешь быть свободен, Прент, — тем временем обратился Варкалис к своему камердинеру.
Тот оказался вышколен лучше и сразу понял намёк, развернулся и вышел.
— Погодите, я проверю еду, — предупредил Тсан, осматривая тарелки и — особенно тщательно — вазу с фруктами.
— Теперь так всё и будет? — подрагивающим голосом спросил Айни. К утру он был сам не свой. И не смотрел Тсану в глаза. Тсан тоже избегал встречи их взглядов. И при этом старался притвориться, будто ночью ничего не случилось. Так и было: не случилось ничего особенного. Он просто оказывал помощь Айни, вот и всё. Однажды Айни отравился, наевшись незрелых ягод вишники в саду. Тогда ему тоже было плохо, он бредил полночи, а Тсан дежурил у его кровати, то и дело меняя компрессы на лбу. Фрейлину Айни сморил сон; Тсан не хотел её будить и всю ночь заботился о принцессе сам.
— Как «так»? — спросил Варкалис, подходя к столику, наливая в одну из кружек чай и принюхиваясь. — На сей раз это просто чай, — сказал он Тсану. Тот благодарно кивнул.
— Вот так! Мы будем бояться еды, которую нам подают, будем прятаться в спальне за семью замками, будем подозревать слуг и… — Айни не закончил, махнул рукой.
— Нет. Ни в коем случае! Это будет означать, что мы сдались! — ответил Варкалис. — А это неправда. Знаешь, что? Давай выедем в город. Покажем всем, что ты жив и невредим.
