Приблизительно в конце сентября Лявонны “не вышел в эфир”. Все встревожились. Стучу “бестужевкой” в его камеру: “Где Юрка? Почему молчит?” Ответ: “Вызвали в суд без вещей”. Назавтра снова молчала шестая камера, на следующий день – тоже. Через четыре дня сообщили из подвала: “Не вернулся. Забрали вещи”.

В ту осень в Минск приехала Военная коллегия Верховного суда СССР во главе с кровавым вурдалаком Ульрихом. И замолотила человеческая сечкарня. На суде разговор был короткий: “Признаёте себя виновным в предъявленном обвинении? Нет? Если враг не сдаётся его уничтожают. Это сказал великий гуманист Горький” И выносили всем один приговор – расстрел.

Так и Лявоннага в “чёрном вороне” повезли, видимо, в Куропаты. А за ним, 29 октября туда доставили Головача, Вольного, Коваля, Морякова, Харика, следующим – нет числа. Тонкий лирик, до наивности доверчевый и искренний Валерий Мрряков, как ни выбивали из него следователи “признание”, ничего не подписал и всё равно встал под пулю натренированного на людских затылках “ворошиловского стрелка”.

В справочнике “Писатели Советской Белоруссии”(1970г) написано, что Лявонны умер 13 декабря 1943 года. Не верьте! Его расстреляли в сентябре 1937 года, а после посмертной реабилитации писари с того самого министерства ставили в справках любые даты смерти. Что бы спрятать свои преступления и подтасовать их к периоду войны. И ещё есть одно достоверное доказательство: жену каждого расстрелянного обязательно арестовывали и по несуществующей ни в одном кодексе статье “Член семьи изменника родины” отправляли в лагерь на восемь лет. Прошла этот страшный путь и жена Лявоннага. Освободившись после войны, по всем приютам “для детей “врагов народа” искала и не нащла дочку. Им часто меняли фамилии. Позднее Женя мне показала пожелтевший снимочек трёхлетней “преступницы” и берегла его , как образок. Сама она больше года нищенствовала по рынкам Украины: напуганная родня отвернулась, “кадровики” не отваживались взять на работу. Наконец прибилась в Могилёв, работала на швейной фабрике. Пишу ей, а ответа давно нет.

Юрке Лявоннаму этим летом было бы 80 лет, а прожил он всего 29. Сколько талантов извели! Почему? За что? Кому было надо?

Всё, что вы прочли, я проговорил сам себе и записал в Ботаническом саду. Писал и смотрел , как горели всеми красками благородные гладиолусы, розы всех сортов и оттенков, отяжелевшие георгины и множество незнакомых мне цветов. Многим из них присвоены имена великих людей. И подумалось: а на месте гибели честнейших страдальцев нет ни могил, ни цветов. Только там-сям белеют куропаты. Диво, почему они до сих пор не стали кроваво-бордовыми.

Человек живёт, пока его помнит хоть один современник. Но с нашим уходом не должна исчезнуть пам'ять о жертвах сталинского террора. Необходимо, чтобы их имена, как крик, обращённый ко всем людям, воскресли в мраморе и граните – на памятниках и мемориалах не только в Москве, Магадане, Норильске, Воркуте, а и Минске, в скорбных Куропатах, на ненайденных ещё безымянных братских могилах. Сколько их, заросших полувековым лесом, уже не скажет никто.

По случаю трагического юбилея моего давнего друга снова и снова склоняюсь низко перед памятью и прахом всех жертв, с кем был вместе и мог исчезнуть, как они. Судьба назначила мне помнить и рассказать. Вечная им память.

1988г.

Газета “Літаратура і мастацтва” от 28.08.1988г.

Перевод с белорусского Т.Граховской

С. Грахоўскі “Вядомы і невядомы” Мн. “Выдавецкі дом “Звязда”2013г.

Из справочника «Беларускія пісьменнікі» (Мн. “Маст. літаратура” 1994г.)

Юрка Лявонны

Юрка Лявонны (Леанід Мікалаевіч Юркевіч) нарадзіўся 29.7.1908г. у горадзе Чавусы Магілёўскай вобласці ў сям’і служачага.

Скончыў Магілёўскі педагагічны технікум, у 1934г. – крытыка-творчае аддзяленне літаратурнага факультэта Вышэйшага педагагічнага інстытута ў Мінску. Працаваў у рэдакцыях газет “Магілёўскі селянін”, “Звязда”, Часопіса “Работніцаі калгасніца Беларусі”, на Беларускім радыё.

Восенню 1936 г. арыштаваны. Рэабілітаваны Ваеннай калегіяй Вярхоўнага суда СССР 25.4.1957г. Член СП СССР з 1934г.

Расстраляны восенню 1937г. …

Горькое прощание навсегда.

(Памяти Алеся Звонака)

Вот и отходят с нашей многострадальной земли бывшие молодняковцы – «Орлянята», вылетевшие из под широкого Купалова крыла чтобы творить, нести людям радость, страдать и гибнуть на едва распогодившейся и окрылённой Беларуси.

Ещё один удар настиг белорусскую литературу – не стало выдающегося поэта, мастера высшей пробы в творчестве и в жизни – Алеся Звонака, предпоследнего из когорты первых. В его судьбе отразилась едва ли не вся история нашего грозного, сложного и трагического времени. Он с младенчества познал голод и холод детских приютов, нищету, побеги за линию фронта в гражданскую войну; с отцом осваивал кельму штукатура. В первые советские годы жадный до знаний юноша получил университетское образование, окончил аспирантуру Ленинградской академии искусств, а поэзия им завладела на всю жизнь. Первый коллективный сборник «Пунсовае ранне» дал понять, что в литературу идёт талантливый поэт Алесь Звонак.

Одна за другой выходят книжки стихов и поэм, печатаются серьёзные статьи и исследования, пока не настала безжалостная осень 1936 года и кровавая коса не выкосила цвет белорусской интеллигенции и литературы. За решётками, на «конвейерах» целый год распинали и Алеся Звонака. Мы с ним вместе прошли «этапы большого пути» в подвалах Минской тюрьмы и Могилёвской пересылки. Там нас разлучили аж на двадцать лет. Он, как «опасный» сразу попал на Колыму. Гонял в штольнях и штреках вечной мерзлоты тачки с золотоносным песком, потом руководил шахтой, стал уважаемым разведчиком-геологом, добывал для победы над фашизмом килограммы золота, а оно становилось самолётами и танками, студебеккерами и орудиями, снарядами и тушёнкой. Добывал и золотинки поэзии. Она была с ним неразлучна. Четыре рукописных томика его стихов где-то дотлевают в недрах вечной мерзлоты.

После реабилитации, в 1955году Алесь вернулся в Минск и сразу же заявил о себе отличными циклами стихов. Одна за другой выходят книги поэзии, статьи, воспоминания, фундаментальные исследования, переводы. Шедевр мировой поэзии «Витязь в тигровой шкуре», переведённый им вместе с М. Хведаровичем увидел свет в 1966 году.

Сложнейший жанр поэзии - сонеты, стихи, новые книги Звонака - образцы высокого мастерства. Он работал неутомимо и был мастером на все руки – каменщиком, столяром, шофёром, кулинаром, садовником, мастером в поэзии и в жизни. Жизнь он воспринимал сквозь призму поэзии, избегал суеты и окололитературных склок.

По инерции чёрной полосы 30-х годов высокие чины и поменьше не замечали его работу. Видимо, было ему обидно, но он только горько улыбался. Наконец, в 1992 году Алесь Звонак заслуженно получил Государственную премию имени Янки Купалы.

Сигнальный экземпляр его последней книжки «Мой сад» и «ЛіМ» с отличной, глубокой и щемящей поэмой «Шаги Командора» я принёс ему в больницу в августе. Это – образец ювелирной работы, владения формой, честности и гражданского мужества…

Отошёл в вечность старейшина белорусской литературы – поэт, драматург, мемуарист, исследователь. Алесь Звонак навсегда сложил неутомимые руки. Не дождёмся его новых стихов, не услышим искреннего и громкого голоса.

Он родился 14 февраля 1907 года в Минске, в хатке на бывшей Скобелевской улице (ныне улица Красноармейская), а 2 декабря (1996г) в больнице на той же бывшей Скобелевской, остановилось доброе, чуткое сердце честного сына земли Белорусской Алеся Звонака – ещё один прогал в нашей поэзии.

Низко склоняюсь перед вечной памятью давнего старшего друга, поэта кристальной чистоты Алеся Звонака. Вечный тебе покой и вечная слава.