Он считает меня милой, когда я нервничаю?

— Неужели? — Я почти шепчу.

— Такая чертовски милая.

Он слишком милый.

— Gracias. — Спасибо.

Внезапно, расставание с ним кажется ужасно неправильным; все, чего я хочу сейчас, это встать из-за стола, забраться на его большие колени и поцеловать его великолепное лицо. Этот красивый нос.

Эти полные, скульптурные губы.

Что, черт возьми, не так с моей сестрой?

Что, черт возьми, со мной не так?

Я хочу его для себя, вот что со мной не так! Может, я и не верю в инста-лав, или в волшебные сказки, или в искры, летящие при первой встрече, но если бы верила, то уже достаточно взрослая, чтобы признать, что чувствую их сейчас.

Что я почувствовала их, как только увидела его, стоящего на крыльце моей сестры-близнеца.

— Тебе нужно время, чтобы подумать об этом?

— А?

— О том, что ты хочешь съесть, и будем ли мы продолжать встречаться. Будь честной. — Он снова пожимает плечами. Стреляет в меня великолепной, блестящей улыбкой.

— Честной… да, конечно.

— Ты боишься, что у меня не будет достаточно времени для тебя? — Он тянется через стол к моей руке, но я отдергиваю свою, кладя ее на колени, где она в безопасности. — Мои друзья постоянно ссорятся из-за этого со своими подругами. Я бы сказал, что это огромная проблема для большинства из них. Чего ты боишься, Люси?

Во-первых, он мог бы перестать называть меня Люси. От этого у меня мурашки по коже, я чувствую себя виноватой. Заставляет меня ревновать. Обижаться.

Впадать в депрессию.

Что, если бы я первой увидела его на вечеринке? Что, если я была из тех девушек, у которых хватает смелости пригласить на свидание кого-то вроде Дэша Амадо? Было бы все по-другому? Смотрел бы он на меня так же, как на Люси?

Люси.

Она не просто моя подруга, она моя сестра. Мы связаны кровными узами, и она всегда будет на первом месте.

Всегда.

***

Данте

Что-то не так с Люси.

Я, бл*дь, это чувствую.

С момента нашего свидания в пятницу, ничто не имеет никакого долбаного смысла.

Во-первых, на ней чертова водолазка.

Почему это так странно? Потому что ее сиськи всегда на виду. Она одна из тех девушек, которые постоянно находятся в бейсбольном доме, отчаянно нуждаются во внимании, выставляя все на показ.

Я парень, с полностью функционирующим набором глаз, и из того, что Люси показала мне, у нее фантастическая грудь — вот почему так чертовски странно, что сегодня она укутана в черный хлопок до подбородка.

Сегодня ее длинные волосы кажутся длиннее, растрепанными ветром и естественными. Взъерошенные, как будто она скатилась с кровати, чтобы встретиться со мной, а не провела час в ванной, завивая их.

Ее духи, которые раньше пахли как у золотоискательницы в чистом виде, теперь имеют следы цитрусовых, цветов и ванили, ударяя меня в нос, когда она перебрасывает эту массу волос через плечо.

Сегодня она выглядит по-другому, консервативно.

На ней почти нет косметики, только тушь.

И, очевидно, вся эта штука с водолазкой сбивает с толку, черт возьми.

Черный цвет резко контрастирует с ее бледной кожей. Это еще одна вещь, которая сбивает меня с толку — несколько раз, когда я был с Люси, ее кожа была теплого оттенка… ну, золотистого.

Эта Люси? Она выглядит как человек, которого я действительно могу привести домой к mi madre.

Я бросаю быстрый взгляд на ворот ее свитера; он может закрывать всю колонну ее шеи, но он тонкий, очерчивая широкие изгибы, которые я не помню у нее. Большие серебряные серьги ловят свет от современной люстры наверху, ее единственное украшение.

— Мы можем поговорить после ужина, — говорю я ей.

Ее подбородок наклоняется, губы говорят:

— Хорошо.

Неуверенная улыбка.

Мы молчим, пока я смотрю на выбор блюд и украдкой поглядываю на нее поверх меню. Люси в нерешительности смотрит на него, прикусив нижнюю губу.

— Нужна помощь в принятии решения?

— Я не знала, что у них есть еда, поэтому не была готова к ужину.

Ииии… вот оно. Клянусь Богом, если она одна из тех девушек, которые едят как гребаная птица — салат без заправки и бокал воды — я серьезно подумаю пересмотреть вопрос о том, чтобы встречаться с ней.

— Ты уже поела?

— Нет.

— Ты голодна?

Она поднимает голову. Наши глаза встречаются.

— На самом деле я пришла сюда не поесть, но да, я голодна.

Мои губы кривятся.

— Дай угадаю, у тебя будет салат.

— Ну, дай мне посмотреть. — Она поднимает меню и исчезает из виду, когда официантка подходит и смотрит между нами.

— Вы уже готовы сделать заказ, или вам нужно еще несколько минут?

Люси появляется из-за гигантского сложенного меню.

— Я готова, если ты готов.

— Дамы вперед.

— Окей. — Ее указательный палец скользит по первой странице с закусками. — Можно мне филе, пожалуйста, средней прожарки, с клин-салатом, с фермерским соусом и печеной картошкой со сметаной? И бекон.

Она закрывает меню и протягивает его официантке, безмятежно сложив руки. Поднимает брови в мою сторону.

Черт, я впечатлен.

— Я буду то же самое. — Я протягиваю официантке меню, имитируя позу Люси. — Итак.

— Итак.

Моя голова наклоняется, и я расслабляюсь на жесткой спинке деревянного стула. Через стол моя пара осматривает меня, что не имеет ничего общего с физическим влечением; странно, она ни разу не флиртовала или хихикала со мной, еще одна вещь, которая кажется… странной.

Ее глаза осматривают мои широкие плечи — ширину, заработанную за нескончаемое количество часов, пока я надирал задницу на бейсбольном поле, — поднимаются по моей толстой шее, приземляясь на губы. Мои высокие скулы, левая с наложенным швом. Мои ничего не выражающие глаза и усталое выражение лица.

Ее губы приоткрываются.

— Откуда взялись синяки?

— Чья-то бита.

— Я думала, что кэтчеры носят маски!

— Так и есть.

Эти голубые глаза расширяются.

— Ты когда-нибудь терял зуб?

— Да. — Я стучу по зубам. — Этот передний — фальшивый.

— По шкале от одного до десяти, насколько больно получить по лицу бейсбольной битой?

Это странный способ для девушки выразить это, но ответ прост:

— Пятнадцать.

— Какие у тебя планы после колледжа?

Я делаю паузу.

Мы уже обсуждали это на нашем первом свидании, когда она засыпала меня вопросами о моих шансах играть в профессионалах, как скоро это произойдет, и есть ли у меня агент.

— Профи. — Я растягиваю слово.

Она съеживается.

— О да, конечно. Прости, я забыла. — Но потом: — Но у тебя же есть специализация, верно? На всякий случай, чем ты сможешь заняться? Чем будешь заниматься, если вдруг травмируешься?

Ни одна девушка никогда не спрашивала меня об этом.

— Если меня не призовут, я… — я неловко ерзаю на стуле. Обсуждение того, что произойдет, если я не буду иметь право на призыв, — это не то, о чем я обычно говорю, не с такими девушками, как Люси, у которых нет никаких реальных инвестиций в мое будущее, без источника денег. — ДПР.

— Департамент природных ресурсов?

Я моргаю.

— Ты действительно знаешь, что это такое?

Она пожимает плечами.

— Мой папа любит рыбачить.

— А ты?

— А что я?

— Чем ты будешь заниматься, когда закончишь школу?

— Я никогда не говорил тебе о своей специальности? Это так не похоже на меня.

Она только что призналась, что любит говорить о себе? Я хихикаю.

— Ты говорила мне, что специализируешься на моде, но никогда не говорила, что собираешься делать со своим дипломом. Мы не очень-то много болтали на наших первых свиданиях. — Я посылаю ей ленивую улыбку.

— О. Точно. — И снова она заправляет эти длинные пряди волос за ухо, отчего ее серьги блестят на свету. — Моя специальность — дизайн одежды.