Рука наткнулась на выставленный и царапающий прутик и девушка взвизгнула. Неожиданно, кровь засочилась со страшной силой. Она оторопела. Ей срочно нужна помощь!
Или не нужна? Лида прислушалась к себе. Все же нужна. Да, ей сложно представить, как она будет жить без Эдвина, но ведь надо.
Не задумываясь, кому это надо, она побрела к замку. Даже хорошо, что вокруг были кусты – она смогла по смятым веточкам обнаружить нужное направление.
Лида не ожидала такой прыткости от своего натренированного эльфийского тела, но забраться на второй этаж оказалось плевым делом.
Ложась в кровать, она уже проклинала и фей, и эльфов, и эту треклятую любовь, в которую рискнула поверить.
Утро принесло с собой Энни и отличную новость. Энни бегала в радостном возбуждении по комнате и чуть не подпрыгивала.
- Я – беременна, Лалли, ты понимаешь – я беременна! Я так долго этого ждала! Просто поверить не могу!
Лида с трудом взяла себя в руки и даже поблагодарила местных богов, что успела принять с утра душ. Иначе ее взлохмаченный, грязный и заплаканный вид навел бы подругу на лишние, не нужные сейчас мысли.
- Как ты думаешь, кто будет?
Лида подошла к окну и впервые за все это время вспомнила о сигаретах. Очень хотелось закурить. А еще коньячку. Но понимая, что никто ей сейчас этого не принесет, она натянула на лицо натужную улыбку и повернулась к подруге.
Та сидела с таким озабоченным видом и такой смешной мордашкой, что Лида улыбнулась. Какая же она все-таки милая, эта Энни. И расстроить ее? Да ни за что! Тем более, все мужики – козлы. Это надо же, целовать ее в кустах, когда его собственная супруга такая красивая, да еще к тому же ждет малыша!
Лида возмущенно фыркнула, подошла и приобняла подругу.
- Есть такое красивое имя – Ева. Тебе нравится?
Лицо подруги разгладилось. Она с восторгом взглянула на Лиду.
- Эваниэль. Точно. Ева – тоже хорошо, но больше походит на сокращение. А если мальчик?
- Эрнест?
- Ну, что все на Э и на Э. Хочу что-нибудь другое.
В это время постучался лакей и передал Энни записку. Девушка прочла, побледнела, судорожно вздохнула, схватилась за сердце и упала в обморок.
- Энни!
Лакей делал искусственное дыхание, нажимал на грудь, совал какие-то бодрящие капли, но ничто не приводило девушку в порядок.
А Лида тупо смотрела на лежащую у ее ног девушку и не могла поверить в происходящее. Энни плохо, она умирает. А что будет, если она вдруг умрет?! Ведь тогда Лида никогда не увидит ее, не поговорит с ней... Сердце сжалось еще сильнее. Это – ужасно!!!
Лида разрывалась такими эмоциями, что горло охватил спазм, и она не могла пошевелить рукой или ногой, вообще ничем. Лакей бросил Энни и убежал за лекарем, а девушка так и стояла памятником страдания и скорби своей лучшей подруге.
- А тебе не кажется, что хватит?
Феи появились, будто из ниоткуда, и летали с таким заправским видом, будто в своем доме мебель переставляют.
- Такое ощущение, что у нее сейчас сердце разорвется от горя, - пробасила недовольная фея.
- Вообще, она – молодец. Так держаться...
- А может вернуть мужика?
- Нет, ей не нужно знать, что он бросил Энни.
Лида их не слышала. Кажется, у нее останавливалось сердце и вся жизнедеятельность. Она проваливалась в какой-то мир грез и разноцветных фантазий.
- Давай, лови ее, а то потом придется искать по галактикам.
Феи схватились за руки и опять закружили вокруг Лиды.
- Эннеки, бенники, хфайн!
Заклинание подействовало, и девушка очнулась у себя дома, сидящая на уголке. Горячая тарелка супа призывно дымилась перед ней. Желудок заурчал, а Лида...
Голова упала на руки и девушка разрыдалась.
- А вообще, нормально она так реагирует?
Лида быстро подняла лицо. Три феи задумчиво оглядывали подопытную и сокрушенно покачивали головой.
- Ладно, не плачь. Все хорошо. Мы тебя оставляем.
Они взмахнули ручками и исчезли.
Лида не успела крикнуть им так желанное:
- Останьтесь!
Нет. Ничего не изменить и не вернуть. Не переиграть. Увы! Она опять осталась одна.
***
Лида ушла из модельного бизнеса. Решение далось ей нелегко, но с поддержкой родных все получилось. Ее смешили вздохи коллег и скандальные речи менеджера, она будто умерла и родилась заново. А новой Лиде требовалось что-то совсем другое.
Она продала квартиру в центре и приобрела небольшую квартирку в зеленом, тихом районе поближе к окраине Москвы. Два месяца девушка провела в бытовых хлопотах, увольняясь, закрывая контракт, переезжая на новую жилплощадь и даже выкидывая ненужные старые вещи.
А потом мама посоветовала ей отличный санаторий, чтобы отдохнуть. Вообще, близкие отметили нетипичную бледность и странный моральный облик Лиды. Она изменилась, и неизвестно, в какую сторону. Мама радовалась, что дочь начала есть мясо. Папа одобрял занятия ушу. И вот теперь мама уговорила ее поехать отдохнуть. То, что ей был необходим отдых, заявляли все. И вот он тут, самый лучший в мире - полезный и совершенно бесплатный, отдых под названием дача. К стыду своему, она впервые за пять лет поехала туда...
Глава четвертая
Возможно, кто-то и скажет, что полоть сорняки скучно. Лида раньше тоже так думала, поэтому на приобретенную родителями дачу не казала носу. А уж бывшие коллеги по ремеслу так вообще брезгливо называли это место огородной лужей. Лида однажды поинтересовалась: почему лужей?
- Потому что застрять можно! – глубокомысленно ответила ей Элиза, и еще так смешно оттопырила вверх указательный палец.
И кто бы мог подумать? И трех месяцев не прошло со злосчастных приключений, как Лида оказалась наедине с морковкой. Полезная вещь, кстати.
Когда мама впервые подвела к грядке, девушка заспорила: выглядит ведь как укроп. Но мама дернула растение, как мальчишка за хвостик, и маленькая рыжая красавица оказалась снаружи.
Вот и теперь, прошло, казалось бы, две недели, как Лида начала «отдыхать», а морковку опять надо полоть.
- Какая-то ты чересчур податливая, - жалостливо вздыхала родительница и предлагала каждое утро кофе. Но кофе не бодрило. Девушка сама не понимала почему.
Папа не вникал в женские проблемы, а сестер и братьев у Лиды не было. В прочем, она не жаловалась. Сидела себе на грядках, стараясь ни о чем не думать. В этом плане отсутствие опыта в прореживании ей помогло: некоторые сорняки так и норовили принять вид благородной культуры, и она в итоге оставила псевдо редиску и псевдо морковку расти чуть ли не до двадцатисантиметрового размера.
Но мама не ругала. Она чувствовала – что-то происходит, и все время пыталась установить контакт с дочерью. А двадцатисемилетняя дочь на контакт не шла.
Однажды мама отправила ее за продуктами в город, и девушка привычно закупила все в большом супермаркете. Обычный продуктовый шоппинг был нарушен вывеской недавно открывшегося магазина.
- Все для творчества.
Лида будто ведомая гипнозом молча вошла в магазин. Отказалась от помощи услужливых продавщиц и медленно прошлась вдоль стеллажей. Она потрогала бумагу, заинтересованно разглядывала краски, и даже выбрала себе две кисточки.
У нее есть свободное время и почему бы в этом свободном времени ей не уделить внимания самой себе?
Мама не стала задавать вопросов, папа вообще больше читал газеты и детективы, так что Лида облюбовала себе уголок в саду, около увитого девичьим виноградом забора, и принялась рисовать.
Она никогда не занималась в художках, и рисовала в школе на четверку, но все это было не важно. Девушка задумчиво водила карандашом по бумаге и лицо, такое надменное и чужое постепенно принимало знакомые черты. А синие глаза... О, она смешивала долго краски, и наносила постепенно, только бы передать этот оттенок, это выражение безудержной страсти, которое она увидела тогда, до поцелуя.
Лида старалась не думать о прошлом и не мечтать о новой встрече. Она знала, что феи оставили ее. Каким-то сто двадцать пятым чувством знала это. И все же девушка не могла не рисовать портрет.
