Максим понял её, взял за руку и потёрся о Наташин висок.

Машина подъехала к загсу.

– Я буду счастлива с тобой, Максим! Обязательно буду! – вдруг горячо зашептала Наташа. – Вопреки всему злу, что я видела в жизни. Вопреки всему миру, который был против. А ты должен мне верить. Просто верить и не спрашивать «почему». Ты сможешь?

Максим молча кивнул.

Свадьба

У входа в загс стояла Танюшка, а рядом с ней её «мужской вариант», родись она мальчиком – высокий, красивый, очень мощного сложения, парень, лет двадцати пяти с букетом алых роз. «Вот и свидетели», – подумал Максим и посмотрел на Наташу. Та, казалось, стряхнула с себя всю нервозность, неуверенность и вновь выглядела как обычно: улыбчиво, любопытно, энергично.

– Вот и ребята, молодцы, не обманули, – она помахала им рукой от машины и обратилась к шофёру. – Вы тут будете стоять, да? – получив утвердительный ответ, взглянула весело на Картузова. – Пошли Максим, будешь сдаваться Наташе. Холостая жизнь закончена!

Невозмутимый водитель свадебного лимузина, услышав слова невесты, не выдержал и рассмеялся.

Узрев Наташу, у Василия – Таниного бата – лицо вначале вытянулось, а потом расплылось в кисельной улыбке и поглупело. «Нашего полку прибыло», – подумал Максим. Они подошли к своим свидетелям, познакомились с Васей, как его тут же окрестила невеста, взамен представительского: «Василий» и зашли в помещение. Там уже томилась одна пара, и Наташа получила восхищённый взгляд от жениха, одобрительные от гостей и расстроенный с вызовом от невесты.

Вообще же на Наташу оглядывались буквально все, от милиционера на входе, до подгулявших студентов, сачковавших лекцию и закончивших свою скромную трапезу, состоящую из дешёвого портвейна и двух беляшей в ближайшей пирожковой.

Она всегда притягивала взгляды, а сегодня была неоспоримо блистательна, по-другому не скажешь. Это была самая яркая звёздочка в созвездии Петербурга, и недоумение Максима лишь росло день ото дня: как вышло, что она позволила двигаться по её орбите.

– Пойдём за мной, Максим, – позвала Наташа и повела его в кабинет заведующей. Там их встретила улыбчивая полная женщина бальзаковского возраста и, рассыпаясь в комплиментах, не переставая тараторить, проверила паспорта, выдала бланки заявлений и попросила их «быстренько заполнить, время поджимает, ещё одна пара в вашем положении – нужно успеть». Картузов подумал, что «успеть» у такой заведующей получится, тем более, работает она не за страх, а за интерес.

– Вы просто герой труда, – не удержался он. – Вам в мэры баллотироваться нужно, я бы проголосовал.

– Молодой человек, там слишком хлопотно, а у меня здоровье слабое. Вы лучше пишите повнимательнее, чтобы ошибок не наделать, – улыбнулась она.

– Максим Андреевич – профессор университета по специальности русский язык и литература, – вмешалась Наташа. – Он не ошибается. Да, милый?

Картузов покраснел и стал заполнять бланк молча.

– Фамилии менять будете? – поинтересовалась королева загса.

– Остаёмся при своих, это не обсуждается, – твёрдо ответила Наташа. Картузов не обиделся. Наташа раньше ему объяснила, что обещала маме: папина фамилия не умрёт, а он был последним в роду Сокольских. Почти всех выкосила война.

Прочитав заявления и сверив данные, заведующая пригласила их в зал, откуда уже выходила та самая пара, что раннее ожидала своего часа холле. Выданная замуж личность одарила их счастливой улыбкой, а они с Наташей, Василием и Татьяной прошли в зал – ещё одна рокировка с молодожёнами. Конвейер по производству «ячеек общества» работал безостановочно. По дороге в зал, Наташа взяла у Максима фотоаппарат-мыльницу «Никон» и попросила одну из молодых особей мужского пола, от гостей следующей пары, их поснимать. Не сводя с Наташи округлившихся глаз, особь с энтузиазмом согласилась.

Далее всё следовало протоколу, без отступлений, только речь первой фрейлины, замещавшей королеву, была сведена к минимуму. Уже через десять минут муж и жена: Сокольская Наталья Сергеевна и Картузов Максим Андреевич, привыкая к своему новому статусу, улыбаясь и чуть свысока поглядывая на томящуюся в холе пару, у которой ещё всё впереди, вышли из загса показать себя людям.

У Наташи всё было продумано. Они вчетвером загрузились в Мерседес и поехали в ресторан «Охотничья изба», стоявший в сосновом лесу под Павловском, где Наташа заказала столик на четверых.

Компактная свадьба оказалась весёлой. Девушки нарядно щебетали, а мужчины наслаждались их обществом. Вася оказался довольно компанейским и разговорчивым – взял на себя роль тамады. Он знал множество тостов, анекдотов и забавных историй. Время пролетало незаметно.

Они танцевали: Максим и с Наташей и Таней, а Вася лишь пару раз с Наташей, принципиально отказываясь танцевать «с этой мелочью», как он шутя называл сестру. Наташу, при этом, он держал и вёл настолько бережно, словно она была сделана из саксонского фарфора.

Обошлось без драк и неприятностей. Правда, один парень из небольшой подгулявшей компании, отмечающей какую-то сделку, попытался пригласить Наташу на танец, но Василий, выложив на стол кулаки, каждый величиной с небольшой арбуз, посмотрел на него недобрым взглядом и пророкотал басом: «Она не танцует». Охоты к танцам у кавалера вмиг поубавилось и он, извинившись, ретировался прочь.

Само застолье не назовёшь скромным. Стояло множество холодных мясных закусок: ассорти из фазана, крокеты из дичи, закуска из зайчатины, окорок кабана шпигованный, паштет из косули… Салаты из свежих овощей, политые оливковым маслом и овощи целиком: помидоры, огурцы, болгарский перец. Были и крепенькие солёные огурчики и острая квашеная капустка. Белоснежная брынза и атлантическая сельдь в горчице, пряностях и маринованном луке, радовали глаз и дразнили аппетит. На горячее подали «Лесное застолье» – филе оленя, замаринованное в специях, а затем обжаренное с папоротником и кедровыми орешками.

Аромат шёл такой, что даже повара из ресторана «Максим», что стоит в Париже на улице Рояль вблизи Площади Согласия, невольно поворачивали голову к востоку и ловили балтийский ветерок, гадая, а доведётся ли им попробовать такую вкуснятину.

Все – и хозяева и гости, воздали столу должное и не оставили ни одно блюдо без внимания. Они веселились, вкусно, тепло и уютно.

Из спиртного была пара бутылок грузинского красного вина Хванчкара, водка «Охотничья» тройной очистки на берёзовых углях в запотевшем графине и традиционное на свадьбе шампанское брют от Ленинградского завода шампанских вин.

Наташа пригубила шампанское и пила вино: по глоточку за тост, Максим поступил так же – ему даже от запаха спиртного становилось дурно после недавней распущенности. Таня, понемногу, охотно пила и шампанское и вино, а вот Василий, произнеся очередной тост, опрокидывал рюмку за рюмкой, закусывал с аппетитом за двоих, хрустя то огурцами, то капустой и к концу обеда приканчивал невозмутимо второй графинчик «Охотничьей», нисколько при этом не хмелея.

Был и большой свадебный торт с обручальными кольцами, и самовар с чаем, и кофе с мороженым на десерт. Торта съели совсем чуть-чуть и Наташа попросила официанта разрезать остатки пополам, упаковать в две коробки и отнести под конец застолья в машину, что и было сделано.

Через четыре с половиной часа, осоловевшие от еды, но весёлые, они покинули «Охотничью избу», загрузились в такси марки Опель Омега, поданное по заказу из ресторана и поехали домой. Вначале отвезли Таню с братом, тепло прощались, наделили их коробкой с тортом, выслушали от Василия последние поздравления и заверения в дружбе «до гробовых костей» и потом уже поехали домой сами.

Голова была заполнена лёгкой эйфорией дня, настроение под стать событию. Они любили, были беззастенчиво счастливы и звучали одним аккордом.