Одного он не понимал. Почему мальчишка так тянется к Антею? Почему всюду старается следовать за ним и всячески ему угодить? Что в нем такого? И что это? Преданность? Или кто-то проболтался, что Антей спас его жизнь? Или что-то иное?

Выбрав несколько планов, актуальных на данный момент, Сигурд передал инфопланшеты Хеймиру. Рука того заметно дрогнула от злости, но на верхнем устройстве стояла метка, показывающая, что оно предназначено для старшего вожака. Для трэлла это означало позволение присоединиться к своему господину, но только после того, как остальные задачи будут выполнены. Отрывисто кивнув, мальчишка почти бегом покинул младшего вожака.

========== Глава 47 ==========

Безжалостный клинок выпотрошил тело очередного смертного, и эльдарская ведьма, почти не делая перерыва, бросилась вперед, сыпля ругательствами на своем птичьем языке. Ее глаза горели ненавистью настолько сильной, что Антей поморщился.

Волки отличались отличным чутьем, и чувствовали, в том числе, и обильно разлитую злобу. Их все больше захватывал бой, кровь в жилах ярилась от обилия жертв и врагов, дразнящих их. Эльдар сладострастно мучили смертных на глазах легионеров, чтобы еще больше разозлить их и заставить делать ошибки.

Хриплое бульканье разом оборвало завывание кучки ксеносов, они остановились и бросились врассыпную, хотя это был не побег, а лишь перегруппировка. Смерть ведьмы задержит ее прихвостней, но не надолго.

Антей вырвал меч из трупа, который удерживал за горло, поймав прыгучую тварь на лету. Не первый ее прыжок, но самый неудачный. Один из прошлых окончился куда более удачным тычком кинжала в сочленение брони Волка. Там до сих пор чувствовалось неприятное жжение. Осмотрев повреждение, Антей коротко бросил в вокс-сеть предупреждение о яде, но эта фраза была дежурной. Сигурд снабдил тех, кто еще не встречал таких противников, богатой информацией.

Обернувшись, Волкодав встретился взглядом с Хеймиром. Тот как раз добил одну из остроухих тварей, найдя ее в груде тел. Прирезал ксеноса он с выражением отвращения, и Антей его отлично понимал. Это по его просьбе Сигурд удерживал мальчишку возле себя, и потому тот не оказался здесь раньше, пока противники не разбежались, но у него будет еще шанс.

Сигурд знал причину этой просьбы, но лишь неодобрительно качнул головой. Знал и Хендваль. Его руки дрогнули, когда он принял снятый Антеем псионический ошейник, и Волкодав глубоко вдохнул прохладный предутренний воздух, несущий запах крови и гари.

Болезненная потребность охотиться была в крови, словно зависимость, и противиться этому вечно он не мог. Спеша скрыться от собратьев, он ринулся в переплетения разрушенных строений. Их было лишь двое, они выбрали это место как самое далекое от прочих мест высадки, чтобы зверя не заметили легионеры.

Хендваль, проверив оружие и сильно рискуя, остался дожидаться старшего вожака. Он сознательно отказался от участия в первых атаках, зная, что Антею может понадобиться помощь. Он будет следить и ждать, во что бы то ни стало. Защита волку не понадобится, но потом кто-то должен будет вернуть ему это сомнительное украшение, которое было таким неприметным в руках Астартес, но таким, Хендваль знал, тяжелым бременем для Волкодава. Но здесь, как нигде, он был необходим. Зверь рвался на волю, чуя кровь, и сдержать его может только эта вещь.

Когда над развалинами пронесся жуткий звериный рев, Хендваль, почти забывшись, чуть было не ответил. Он не мог не ответить, когда вожак призывал на бой свою Стаю, но из всей Стаи здесь был лишь один легионер, и ему нельзя было высовываться. В этом месте, в это время, свой ход должно было сделать порождение Варпа, и только оно одно.

Рунный Жрец мгновенно почуял, как взволновался Океан Душ. На псионический вопль не могли не обратить внимания ксеносы. Вызов был брошен, к тому же они были любопытны. Дикий рев сменился глухим рычанием и скрежетом, которое стало быстро удаляться. Зверь что-то почуял и бросился за добычей.

Хендваль нашел среди разрушенных стен нишу, в которой его никто не смог бы обнаружить без помощи ищеек, и устроился в ней. Он закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Сопротивление воле Кровавого Волка стоило очень дорого. Почти насилием над собой было оставаться на месте, но превыше всех желаний для Астартес всегда оставался долг. Рунный Жрец остался на месте, став словно бы частью стены.

Ждать пришлось долго. Почти сутки Хендваль не видел своего вожака. Слышны были вопли ужаса и боли и дикий вой, да ощутимая рябь, пробегавшая по сознанию, говорила о том, что охота еще не завершена.

========== Глава 48 ==========

Капризно скривив губы, ведьма наблюдала, как ее подручные старательно вскрывают тайник, битком набитый мясом для своих и ее ножей.

Собственно, пока что это все же было убежище для рабов далекого Императора этого скота, но рано или поздно сдастся даже такая мощная преграда, как эти бронированные створки. Тогда все они смогут насладиться еще одной толикой страха – смертные на поверхности уже почему-то кончились и не торопились появляться вновь, бросив на произвол судьбы этих вот жителей.

Ведьма облизнулась – она чувствовала, что оставалось еще совсем немного. Ее чувства тянулись к объекту вожделения, напряженные, будто она сама стоит там, у створок. Она была слишком сосредоточенной, катая носком высокого сапога камушек вперед и назад, потому не сразу осознала, что вокруг что-то не так.

Обернувшись, она огляделась, но вокруг не было ни души, кроме тех, что пришли с ней. Ищейки тоже были относительно спокойны - они пускали слюни возле входа в укрытие.

И все же…

Многие годы она посвящала себя совершенствованию способностей, потому, в очередной раз, почуяв словно бы дыхание легкого ветерка – оглянулась и положила ладони на рукояти двух длинных кинжалов из вороненой стали. Возле гард тут же набухли бионические железы, вырабатывающие яд, и, как только оружие покинуло ножны, медлительные маслянистые капли потянулись к остриям.

Ей что-то померещилось между обрушенными и частично раскатившимися кусками стены. Какой-то камешек слабо сдвинулся или что-то мелькнуло – она восприняла лишь след. Что бы там ни было, оно очень и очень быстрое. Мон’кеям не дано так двигаться. Даже для космодесантника это тоже слишком …

Злобно зашипев сквозь зубы на медлительных подданных, она, сначала осторожничая, потом все быстрее пошла туда, в сплетение битого феррокрита. Немного не дойдя до места, она, подпрыгнув, вцепилась в обломок, и, подтянувшись, быстро перебирая руками и ногами, полезла по стене. Кто бы ни подсматривал и не стоял тут, она ударит неожиданно, сверху.

Неожиданность плохо удалась. Из-под ползущей темной фигуры сыпались мелкие осколки, иногда сносящие куски покрупнее, но даже если бы она спугнула кого-то – она бы его уже увидела. Поднявшись на самый верх, ей пришлось констатировать факт: здесь было пусто. Присев на корточки она легко скатилась на ту сторону по пологому склону. Отправив пинком в полет очередной камешек, ведьма обернулась на странный звук.

Он был похож на смех, но не был им. Похожее она слышала в тех сновидениях, что были призваны мучить ее после неудачных охот, когда не удавалось испить очередную душу.

Так смеялись орды порождений Губительных Сил, но этот смех был несколько иным, хотя и вселял очень красноречивое чувство страха.

Смех был всюду, будто над ее неудачей насмехался каждый камень, каждый, присыпанный пеплом и рокритовой пылью, труп. Уже неосознанно она вновь выхватила из ножен длинные клинки и сжала их, в надежде, что они ее защитят, но понимала – что бы это ни было, к человеческим существам, да и всему ей известному оно отношения не имеет. Хуже того. Впервые в жизни она поняла, что бессильна перед этим. Побежит – оно ее настигнет. Останется – наверняка оно убьет ее. Позвать на помощь она могла, но не было гарантии, что успеет хотя бы это, и уж точно – спасти ее не успеют и не смогут.