Впрочем, Жрец быстро взял себя в руки.

— Приказом отца Русса ты вожак, пусть и небольшой, но стаи. Вы оба. Но не приказ ведет Волков, ты должен был уже давно понять это. Мы, как никто, ценим каждого собрата за то, что он сделал, а не за то, что о нем кто-то сказал. Вы стали с Волками братьями по крови, когда смешали свою и их в боях. Мы ценим это, что бы там тебе не мерещилось.

Сигурд усмехнулся.

— Да, я видел, как вы цените. Я видел, что делали с моим братом. Теперь он мертв. Надеюсь, хоть те, кто пытался его убить, довольны.

Удар огромной силы оборвал речь на полуслове. Нечто впечатало Сигурда во что-то жесткое, и только когда на горле сжались бритвенно острые зубы, он понял, что это один из волков, которые пришли со Жрецом. Каким-то образом животное было и здесь.

Голос Хендваля от злости стал похожим на шипение змеи.

— Я не позволю тебе хоронить его раньше времени. Он жив и вернется в стаю. Он — Волк.

Смертоносные клыки пропали, и волк исчез так же неожиданно, как появился. Сигурд хотел потрогать место укуса, но вспомнил, что у него нет тела.

— Это не меняет того, что с ним сделали. Что легион делает с нами обоими.

Жрец тяжело вздохнул.

— Всем свойственно совершать ошибки.

Ярость вернулась снова, и Сигурду лишь чудом удалось сдержаться.

— Ошибки? Его убивали, Хендваль. Такое не может называться просто ошибкой. Ошибка — это наше с ним попадание сюда. Все остальное — просчитанные действия. Сколько раз ему нужно оказаться на грани, чтобы… Чтобы что, Жрец? Ты говоришь, что Легион ценит нас? Почему я этого не вижу? Почему все, что я вижу — кровь и его жизнь, которая утекает сквозь пальцы? Он все еще жив лишь чудом или потому, что они плохо старались. Если бы на его месте был я — я сотни раз уже погиб бы.

— Ты не на его месте. Он и ты — вы живы потому, что Влка Фенрика не стремится вас убить. Возможно, вас испытывают на прочность, но смерти вам не хотят.

Сигурд качнул головой.

— Ты не был там, Хендваль. Ты не видел его. Даже меня не было, когда они убивали его. Когда я пытался доказать его невиновность — они уже приговорили его. Мы не вы, Жрец. Мы — не вы. Нам никогда не стать чем-то большим. Мы — лишь живые игрушки вашего отца, примарха. Ничего более.

Чувствуя, что выдыхается, Сигурд примирительно закончил.

— Давай просто примем это, как факт. Ни ты, ни я не можем доказать свою исключительную правоту.

Лишенный возможности парировать сказанное, Хендваль замолчал.

— Если мы закончили выяснение отношений, может, закончим и эту игру?

Он обвел кивком головы неживое пространство, и Жрец кивнул.

Открыв глаза вторично, Сигурд обнаружил себя в знакомом уже замкнутом пространстве. Он не торопился вставать, хотя и не был связан. В обнаженную спину врезалась решетка пола, неприятно охлаждая тело. Какое-то время Сигурд смотрел в потолок, но потом все же осторожно перевернулся на бок. Он встретился взглядом с Рунным Жрецом. Тот сидел, прижавшись спиной к стене. По болезненно-бледному лицу струился пот, а глаза лихорадочно блестели в полутьме.

Сев точно так же напротив него, Сигурд отыскал взглядом свое оружие. Оно лежало возле закрытого люка. Кроме них двоих в «Грозовой Птице» не было никого. Транспорт не двигался, и что-то подсказывало, что он стоит на земле.

Пустота в душе не могла существовать вечно, и Сигурд с недоверием посмотрел на собрата.

— Что это было, и что всё это значит?

Немного помедлив, Жрец все же ответил.

— То, что с тобой случилось, и что ты почувствовал… Смертным известно под названием псайкерских способностей. Для Волков — колдовство.

Само собой, Сигурд слышал об этом. Он инстинктивно вжался спиной в керамит.

— Нет, не может быть. Они либо есть, либо их нет.

Хендваль отрицательно мотнул головой, и только теперь Сигурд понял, что не видит его посоха.

— Это не совсем они. Это их зародыш. На некоторое время твое тело стало почти неуязвимым, и ты чуть не натворил ошибок.

Сигурд его почти не слышал.

— Если об этом узнают… Черные корабли… Я не псайкер…

С тихим рычанием Хендваль резко поднялся и в два шага преодолел разделяющее их расстояние. Он рывком поднял вожака на ноги и наотмашь, но не сильно, ударил того по лицу обратной стороной ладони, не закованной в керамит.

— Приди в себя.

Оставив человека стоять, Жрец сделал шаг назад.

— Никто ничего не узнает.

— Но…

— Я сказал. Никто не узнает о том, что здесь произошло. Все Волки, видевшие тебя, примут это как очередную твою глупость. Здесь не было никого из Жрецов. Никто не видел, что ты сделал. Ты не колдун. У тебя есть способности, но и только. Они есть у многих людей, но редко развиваются. Остается что-то вроде интуиции.

Видя, что Сигурд пытается вновь задуматься о чем-то постороннем, Волк вновь ударил его.

— Ты вожак стаи. Ты еще помнишь это? Где они? Где твои Волки?

Под испытующим взглядом Сигурд задышал чаще, и его сознание наконец очистилось.

— Они сражаются…

Жрец, удовлетворенный результатами, кивнул.

— Они сражаются во имя Русса и Всеотца. И ты пойдешь к ним. Но сначала ты вернешься на флагман и как следует подготовишься. Ты меня понял?

Сигурд замедленно кивнул.

— Что касается твоих способностей… для этого еще будет время. Сейчас еще нет, и потому ты должен контролировать себя. Потом, когда мы закончим здесь, я научу тебя, как контролировать свои способности и обратить это оружие против врагов. Ты сможешь это сделать?

Сигурд вновь кивнул. Взгляд постепенно стал осмысленным.

========== Часть 3 ==========

Маленький рядом с Астартес, человек стоял на коленях перед примархом, отчаянно заламывая руки и трясясь. Наголо обритая голова дергалась из стороны в сторону, когда он нервно озирался и периодически смахивал пот, обильно струящийся по лицу и лысине. В такой позе он стоял уже давно, один, под пронизывающим взглядом великана, Повелителя Зимы. Даже то, что смертный был еще жив, вызывало насмешливое удивление у окружавших его легионеров.

Хмурое выражение лица примарха и его непреклонность обрекали человека на мучения и смерть, но тот все еще пытался торговаться за свою жизнь.

- Вы не понимаете, они вернутся, они всегда возвращаются. Они забирают людей, убивают, если мы не приносим им жертвы сами…

Очередная отповедь оборвалась, когда по листовому железу платформы загрохотали шаги. Уверенные удары металла о металл заставили человечка оглянуться с ужасом, хотя, казалось, невозможно бояться еще сильнее.

Обернулся он так резко, что не удержался на коленях, и, упав на спину, мужчина принялся отползать от приближающегося кошмара.

Темные, с едва заметным золотым отблеском, глаза уперлись в его лицо, и на какое-то время пригвоздили к металлу пола, но потом незнакомец отвел взгляд, теперь уже прямо глядя в глаза примарха. Уверенная поступь, широкая, но достаточно спокойная, показывала, что он не последний воин в легионе зверей, как их уже окрестили обитатели этой планеты.

Белые волосы, частично заплетенные в тонкие косы, были забраны на затылке, образуя хвост. Правильные черты лица искажали глубокие шрамы и выражение холодного презрения, когда воин смотрел на маленького человечка. Он сам был лишь немного ниже ростом, чем остальные, а массивный доспех отличался меньшими размерами, хотя и сохранял пропорции брони остальных легионеров. На плечи была накинута шкура с коротким черным ворсом.

Исщербленные пластины композита, пятна крови на волосах и полосы копоти на лице говорили о том, что он только что вернулся из гущи схватки.

Вновь обретя способность двигаться, человек сам не заметил, как вжался спиной в ноги примарха. Тот несильно оттолкнул его, словно боясь порчи. Для смертного силы удара хватило, чтобы он отлетел и распростерся лицом вниз как раз на пути пришедшего гиганта, за спиной которого маячил еще один.