Над тем, откуда появилось это пристрастие, он не задумывался. Единственное, что ему мешало – их непрошенный пассажир.

Добыча Антея, маленький смертный, оказался живучим. Изначально заботу о нем доверили трэллам, но, когда ребенок научился самостоятельно ходить – он научился и удирать от них, и постоянно лез то к техникам, то к солдатам или легионерам. Большинство из них предпочитало гонять любопытного мальчишку, словно нашкодившего щенка, хотя некоторые развлекались, наблюдая за ним.

Он рос, как ему было положено. Отличался от своих сверстников с человеческих миров только тем, что оставался немым. Было ли это врожденной проблемой или произошло из-за вмешательства чудовищного волка в процесс его появления на свет, но ни медики, ни Волчьи Жрецы так и не смогли ничего сделать. Впрочем, самому ребенку это не мешало – он и не горел желанием разговаривать. Его повадки были скорее звериными. Он осваивал язык жестов и мимики, общаясь преимущественно со старшими волками – Антеем, Сигурдом и Хендвалем, почти не отходя от них.

Антей, пожалуй, был ему ближе всех. Волчонок тенью следовал за ним и следил за каждым жестом и словом. Глядя на него, Волк первое время пытался заставить себя огрызнуться, чтобы отпугнуть непрошенное свидетельство своего греха, но потом смирился с неизбежным. Странная смесь чувства вины и уверенности в собственной правоте заставила его принять существование этого человечка как данность.

Принять, и искать ему место в Стае. Мальчишке не было места среди прочих людей.

Он был не таким, как все. Не похож ни на кого из них. Но его приняли даже Волки. Приняли благосклонно, как забавную зверушку. Они смеялись над его поведением, но, кажется, лишь Сигурд и Ильгвар не разделяли веселья – он все же был человеком, а людям не подобает кидаться за костями, которые Волки швыряли ему, чтобы понаблюдать, как он будет с рычанием пытаться обгрызать их.

Звериный стиль общения все же изменился чуть позже, но мальчик так и остался маленьким хищным зверем. Косые взгляды темных глаз были отражением легкой диковатости, но, как и всякое стайное существо, он понимал свое место.

Ему дали имя. Его он выбрал почти сам. Волки у костров шумно обсуждали, как его назвать, когда ему по меркам Терры было около пяти лет. Он сидел у ног Антея, грызя кусок мяса, который ему швырнул вожак – ребенок был слишком мал, чтобы поднять обычную порцию, а кормить специально его никто не хотел, поэтому Антей время от времени отдирал куски помягче от того, что принесли ему трэллы. Волки время от времени протягивали к нему руки, делая вид, что пытаются отнять пищу. Волчонок с одинаковым выражением на детской мордочке делал вид, что грозно рычит, и тогда очередной легионер с громким хохотом отстранялся.

Они предлагали много разных имен, но, как правило, каждое из них принадлежало павшему собрату, и кто-то отрицательно качал головой, пока Хендваль не бросил, словно между прочим, одно единственное слово. Имя. Хеймир.

Легионеры молчаливо задумались, а глубокие темные глаза мальчика, оторвавшегося от пищи, сосредоточенно уставились на Жреца. Это длилось не долго, но этого было достаточно, чтобы Стая сошлась на едином мнении. Мальчика будут звать Хеймиром, и он будет частью Стаи, как ее частью стали вожаки, которые в свое время не смогли стать Астартес. Впрочем, Антея это уже не касалось – он стал чем-то большим, чем легионер, и они это чувствовали. Сигурд тоже, но братья были совершенно разными.

Скука была способна заставить сделать что угодно, и маленький мальчик оказался под опекой Стаи, решившей, что он будет одним из них. Конечно, космодесантником они не могли его сделать, но сделать из него сверхчеловека были способны.

Заметив однажды, с какой сосредоточенностью ребенок наблюдает за поединком Волков, Антей начал учить его обращаться с оружием. В то время, когда остальные дети в его возрасте играли в игрушки и строили замки из того, что могли раздобыть на родных планетах, волчонок Хеймир учился охотиться и выживать в условиях, которые обычно смертельно опасны и для взрослого человека. Он постигал тонкости убийств и учился не чувствовать страха – но с этим у него не было проблем. Его стойкость была патологически высокой.

В тренировочных схватках он был рядом с вожаком и не дрожал, когда рядом грохотали выстрелы и со скоростью молнии метались клинки.

Не многие смертные могли похвастаться тем, что им доводилось скрестить клинки с легионером – это было сущим безумием, только война могла свести таких разных противников. Война и стая изгнанников. Сигурд и Антей учили мальчишку всему, что могли сами, и тот рос умелым бойцом. В рядах армейских подразделений у него скоро не осталось достойных соперников, и, сдерживая руку, легионеры выходили на спарринг с ним – ради развлечения и тренировки человека. Волчонок не унывал, и кто-то научил его подлым приемам, чтобы его шансы на успех были чуть выше, если ему доведется участвовать в настоящих боях.

Было в нем что-то от эльдар. Их ловкость и скорость. Он был высок – так всегда происходило, когда человек рос на мирах с низкой гравитацией или в космосе, но отнюдь не слаб. Он без проблем переносил холод и жару, хотя и не так хорошо, как Астартес. Он никогда не возвращался с охоты без добычи, когда легионеры находили обитаемую планету. Усвоив все уроки, он все же влился в Стаю, хотя и остался слабее Волков, но не был изгоем в ней. Он стал молчаливой тенью вожаков, как они в свое время стали смертоносными тенями примарха.

Он так и не узнал ничего о своем происхождении.

========== Глава 40 ==========

Босые ноги коснулись изумрудной травы, чуть влажной от утренней росы. Ее прохлада приятно прокатилась по телу.

- Что ты делаешь?

Сигурд обернулся. Антей сидел на плоскости рампы и с интересом смотрел на брата.

- Ничего. Просто пытаюсь вспомнить.

Младший вожак присел, коснувшись зеленой щетки растений раскрытой ладонью.

- Я соскучился по этому вот. Настоящая трава, и никто не пытается отгрызть тебе голову. Чистое небо, из которого не сыпятся снаряды.

Он обернулся.

- Помнишь нашу первую беседу с примархом?

Антей помнил. И сейчас, глядя в ледяные глаза брата, с трудом мог поверить, что тот когда-то говорил те слова.

«Но разве в мире есть только война?»

Когда они только покинули родной мир, Сигурд отказывался воспринимать утвердительный ответ. Годы прошли, и он изменился. Как и приютивший их легион, они оба жили войной, и сильнее всего она сказалась на том, кто ее поначалу отрицал.

Сейчас он наслаждался, оказавшись в тишине, но Антей знал, что это лишь маска. Душа младшего брата была выжжена, как радиоактивная пустошь, и чувства, которые пробуждал в нем этот мир, поверхностны. В любую минуту пелена наслаждения может спасть, обнажая истину. Холодную и смертоносную, словно ледники Фенриса, душу воина. Заострившееся ухо шевельнулось, ловя отзвуки, и Антей обернулся.

- Я бы не был так уверен.

Сигурду не было нужды переспрашивать. Он тоже заметил приближающихся людей. Отряд шел не торопясь, уверенно, по своей собственной земле.

- Это что за твари?

Сигурд заглянул за борт «Грозовой Птицы», доставившей их сюда, и улыбнулся.

- Это лошади. На Видфриде они не прижились, когда их привезли первые колонисты, а здесь они уцелели. Они используются людьми, как у нас использовали молгов.

Антей оценивающе рассматривал крупных животных.

- Ты вроде бы говорил, что они травоядные?

Сигурд кивнул, но, присмотревшись, удивленно присвистнул.

- Должно быть, местная порода.

- Ага. Должно быть.

На всякий случай Антей подтянул поближе меч, не вынимая его из ножен. Без доспехов стало как-то неуютно, но страха, естественно, не было. Всего лишь смертные.

Странная одежда всадников была не очень яркой, но пышной. Преобладали темно зеленый и черные цвета, дополненные богатой белой отделкой.

- Это то, что нам обещали?