Рядом с Браксом встал его собрат. Прищурившись, он смотрел на быстро приближающиеся силуэты «Грозовых Птиц».

- Это что, Волки?

Сержант пожал плечами.

- Если это они, значит, воистину - Император нас простил. А если это те, о ком я опасаюсь думать – значит, он и вовсе награждает нас за смирение. Готовьтесь к бою. Твари близко.

Легионер кивнул и быстро надел шлем.

Ксеносы приближались, как единый организм, быстро и неотвратимо. Они почти не отреагировали на появление очередной порции закуски, но только до тех пор, пока истребители не открыли огонь, чтобы сдержать их.

Пилоты рисковали, но им был отдан приказ – не лезть слишком близко, потому они вели огонь издалека. На земле легионеры слышали яростные и болезненные вопли, но лавина чудовищ не остановилась.

Бракс не стал рассматривать снижающиеся корабли. У него не было времени, но он все же устало улыбнулся, когда мир вокруг словно замер.

Грозный рев раскатился над скалами. Сотни раз повторенное эхом и самими существами, издавшими этот клич, приветствие и вызов на бой разнеслось далеко вокруг. Звук отличался от привычного воя сынов Русса. В этом было куда больше дикой ярости, праведного гнева. И радости. Радости от предчувствия близкого боя с хорошим врагом, сильным и опасным.

Так могли бы реветь сами горы, предвкушая кровопролитие.

Стая жутких тварей замерла, но сзади продолжали напирать, и они вновь продолжили свое движение. Истребители теперь были где-то далеко, поливая врагов огнем откуда-то сбоку.

Обнаженные мечи Ультрамаринов красиво сверкали в лучах опускающегося светила. Бракс поймал себя на мысли, что остатки роты сейчас выглядят очень торжественно, но, разрушая идиллию, сзади раздался рявкающий голос, знакомый до дрожи.

- Отходите, идиоты.

Это не могло быть правдой. Не бывает таких совпадений, тем более - дважды. Сержант хотел моргнуть, чтобы это наваждение, вызванное, без сомнения, недостатком сна, исчезло. Не помогло. Стало только хуже, когда его, замешкавшегося, с силой дернуло куда-то назад. От этого рывка он упал, но тут же поднялся на ноги, придерживаемый кем-то и направляемый, хотя, скорее, его волокли. Он даже не попытался сопротивляться, не успев прийти в себя. Он видел только, как прыгают его солдаты вниз со скал, как их почти накрывает поток ксеносов.

Воздух над головой, не защищенной шлемом, прорезал поток яростного огня. Опасно близко. Их спасители не церемонились и с ужасающей точностью стреляли между бегущими собратьями и прямо над их головами. Смерть от дружественного огня была очень близкой.

Огневая мощь спасателей выкосила передние ряды чудовищ, опрокинула их и вновь остановила остальных. Однако, эта заминка была не долгой.

Ее хватило только для того, чтобы он увидел тех, кто прилетел на помощь к отверженным сынам Жиллимана. Время издевательски застыло, давая ему возможность рассмотреть всё подробно. Конечно, дело было лишь в уникальной скорости восприятия Астартес.

Что-то изменилось. Там, на посадочной палубе «Храфнкеля», они были другими.

Бракс всматривался в выстроившихся спасительной цепью легионеров и не узнавал их, хотя знал, кто они. Влка Фенрика. Сыны Лемана Русса.

Было ли дело в том, как изменилась их броня? Привычный сверхпрочный терминаторский доспех изменил очертания. Он остался массивнее брони простых легионеров, но теперь явно был больше приспособлен к быстрому перемещению. Откуда взялась эта модель – сержант не знал.

Было ли дело в том, как изменился их символ? Что-то неправильное было в этих оскаленных, словно от бешенства мордах, хотя, что именно – он бы не смог сказать. Просто, что-то отталкивающее. Даже то, что они были похожи на крылья черного меча, не смягчало ощущения неправильности. Скорее даже усиливая его – отдаленно похожий символ носит броня первого легиона, но что он делает здесь? Где старая символика?

Было ли дело в том, как изменился их боевой клич? Мощный и густой, заставлявший раньше кровь кипеть в жилах, теперь он замораживал ее, как обещание скорой мучительной смерти. Бешеный рёв придавливал к земле и почти физически ощущался телом. Хотелось бежать от них. Чем было вызвано это иррациональное чувство?

Было ли дело в том, как изменился их вожак? Не узнать его было невозможно, хотя он уже казался даже крупнее терминатора. Странная мутация заставляла его тело изменяться быстрее, чем обычно это происходит с Астартес: не за столетия, а за считанные годы. Сколько прошло времени с их встречи? Лет двадцать по терранскому исчислению? Антей, Кровавый Волк, по-прежнему двигался с поразительной легкостью, словно и не замечая хоть и облегченного, но все же массивного доспеха, весящего практически столько же, сколько и он сам. Он - единственный из Волков - был вооружен только фенриссийским клинком. И именно он волок Бракса к своей Стае, которая и не нуждалась в вожаке – видя врага, каждый и так знал, что надлежит делать.

Было ли это все искаженным восприятием? Или что-то было не так на самом деле?

Бракс моргнул – мучительно медленно. Он видел, как поднялись огромные руки к шлему в виде волчьей головы и, отстегнув зажимы, потянули его вперед и вверх.

Он хотел и в то же время не хотел видеть скрытое керамитом лицо. Он не привык лгать, но не хотел обидеть этого, без сомнения достойного, Волка. Бракс постарался не отводить глаз от пронизывающего взгляда хищника, но в то же время – не таращиться на звериные черты.

Все это заняло лишь мгновения, но сержант почувствовал, что его сердца сделали множество ударов.

Он не ошибся – это был Антей. Длинные клыки на удлинившемся лице угрожающе блеснули. В мозгу Ультрамарина мелькнула мысль, что пройдет еще несколько десятков лет и лицо этого Волка вытянется в поистине волчью морду. Смогут ли тогда друзья отличить его от врага?

Он был зол. В золотых глазах горело пламя. Или это отражался огонь болтеров его собратьев? Дыхание было частым, но не от того, что ему было тяжело – он был в ярости. И голос. Его голос тоже изменился. Он почти уже не напоминал человеческую речь. Сколько времени пройдет, прежде чем он не сможет произнести человеческих слов?

Бракс почти почувствовал жалость к нему. Его легион был лишен подобных проблем, но ему приходилось слышать о менее везучих. Тех, кто подвергался чрезмерным мутациям, приговаривали к смерти – и не важно, как – от руки такого же легионера, капеллана или почетной гибели в безнадежном бою. Все равно, это было крайне неприятно – осознавать, что ты – ошибка. Знал ли этот прямолинейный, словно зверь, воин, что его ждет? И что его вообще ждало?

- Ты меня вообще слышишь?

Бракс вновь моргнул, уставившись на Антея. Тот, кажется, уже был готов сопроводить свою речь ударом увесистой длани.

- Слышу.

- Сомневаюсь.

Удостоверившись, что Ультрамарин хоть и глохнет от звуков выстрелов, но кое-как осознает сказанное, Антей, наконец, опустил руку.

- В чем дело? Почему вы не пошли к нам навстречу? Вам же посылали вокс-сигнал.

Сержант, наконец, очнулся окончательно.

- У нас нет исправных устройств связи.

Волк покосился на него.

- Что, совсем? Ни одного?

Бракс пожал плечами. Спорить с Волком ему хотелось меньше всего. Тот, однако, махнул рукой.

- С этим разберемся потом. Твои собратья соображают быстрее. Мы отходим и улетаем с этой проклятой планеты. Быстро к транспорту.

Ультрамарин снова застыл.

- А капитан Ромус? Вы же не могли не связаться с ним.

Антей как-то нехорошо усмехнулся.

- О да. Мы с ним связались. Мой брат как раз с ним общается относительно законов вашего легиона.

Бракс сделал два шага, пятясь от Волка.

- Что это значит? Отдавать мне приказы может только мой капитан.

Кровавый Волк зарычал, уже не сдерживая себя.

- Мне плевать на Ромуса. Мне плевать на кодекс вашего легиона. Я выполню свое задание, даже если мне придется тебя пинками загонять в транспорт.

Сержант понял, что Волк не шутит. Он выполнит приказ, не обращая внимания на чье-то нежелание. Выполнит, даже если оно кому-то покажется невозможным. И при взгляде на его лицо – или морду? – у Бракса отпало желание спорить. Кажется, он даже забыл о том, кто он, просто подчинившись этому Волку, как беспрекословно подчиняются ему члены Стаи. Он дрогнул и отступил еще на два шага, а Антей, показывая, что разговор окончен, причем в его пользу, развернулся к атакующим ксеносам.