- Как ты узнал, что это он?

Сигурд обернулся и пожал плечами.

- Догадался.

В глазах Антея мелькнула недобрая искорка, но так и не переросла ни во что-то большее, ни даже в какую-то четкую мысль. Брат безоговорочно доверял ему, и корни этого доверия были вне понимания – возможно, это было заложено генетически, но едва ли у Волкодава есть повод так доверять каждому слову брата, который столько раз подводил его. Это понимание рождало в сердце болезненное чувство сосущей пустоты. Ничто живое не должно доверять вот так. Это не дар вопреки словам многих, это бремя и проклятие. Такое всеобъемлющее доверие просто нереально полностью оправдать. Отличное доказательство – все произошедшее с ними. Каждый их шаг – кусочек неоправданного доверия, испятнанного предательством бесценного дара.

Дальше будет лишь хуже, и глупо пытаться это изменить. Сигурд сделал полшага в сторону и кивнул брату и сержанту.

- Насчет вашей тревоги мне тоже есть, что сообщить. Идемте.

Ни Волк, ни человек не задали вопросов. Оба шагнули следом за младшим вожаком.

Бросив взгляд на солдата, Антей заметил, что впервые с того момента, как он оказался на планете, его руки слегка ослабили хватку на оружии, но этому причиной было не соседство двух Волков. Заметил он и что собственные его сомнения и смутные ощущения исчезли. Возможно, стоило спросить об этом брата, но едва ли он ответит, почему его присутствие так сказывалось на окружающих, и какие силы стояли за его спиной в этом случае – пресловутого добра или зла, которое коснулось его самого.

Остановившись у ближайшего ящика с плодами еще безымянного растения, Сигурд взял в ладонь один из них. Крупный плод был огненно-оранжевым с гладкой плотной кожицей. Подобные ему, словно калиброванные снаряды, лежали бок о бок. Продолговатые и тяжелые, они источали сладковатый приятный запах – должно быть, уже поспели.

Взглянув на брата, Сигурд извлек из простых кожаных ножен короткий клинок. Он был откован совсем недавно. Младший вожак иногда испытывал странную ностальгию и искал выход полученному ранее умению. Так родился этот нож.

Тяжелый клинок из стали, слишком темной, чтобы быть в простом родстве с железом, состоял из множества слоев сваренных металлов. Антей бы не удивился, если бы ему сказали, что Механикум были против рождения этого детища. Было в нем нечто отталкивающее, но опять же – чувство было настолько смутным и легким, что не заслужило озвучивания.

Чтобы охарактеризовать клинок одним словом, Антей использовал бы слово «чудовище», хотя в самом ноже не было ничего странного – чуть задранное к верху острие вытягивало и закругляло кромку, а в целом - это был всего лишь нож, и все же…

Безупречно отточенное лезвие коснулось плода и без усилия вспороло кожицу, оказавшуюся на деле довольно жесткой, и мякоть. Некоторое время сок не покидал своего вместилища – настолько аккуратен был срез. Нож прошел насквозь и остановился, уже коснувшись кожи самого вожака, но рука не дрогнула, и на ладони не осталось ни царапины.

Продолжая удерживать двумя пальцами нож, тремя свободными Сигурд поднял верхнюю половину плода и показал его содержимое обоим пришедшим с ним спутникам.

Брови сержанта чуть дрогнули, сдвинувшись к переносице – очевидный признак сомнения и первый жест недоверия. Бросив этот плод обратно, Сигурд точно так же рассек еще один. Сомнение человека переросло в уверенность, и, глядя в глаза вожаку, он кивнул. Видимо, это было ответом на его невысказанные вопросы, и, закинув ремень винтовки на плечо, он легко бегом направился к группе своих солдат. Проводив его взглядом, Сигурд обернулся к брату. Антею, в отличие от человека, нужны были более веские доказательства.

- Об этом ты тоже догадался?

Легкий прищур и слегка изменившееся дыхание вынуждали дать более подробные ответы.

Сигурд покачал головой.

- Нет. Я здесь дольше, чем ты думаешь, и кое-что видел. Вызови группы и спроси их – ели ли они что-то здесь и контактировали ли с местной флорой или фауной. Если нет – пусть немедленно возвращаются.

Пальцы Антея вновь потянулись к кнопке на горжете.

- А если да?

Сигурд глубоко вздохнул.

- Тогда они не ответят.

Взгляд брата не изменился, но он выполнил все, что было сказано. Завершив переговоры, он замедленно опустил руку, глядя в пустоту поверх далекого леса. Пальцы заметно подрагивали. Сигурд это заметил.

- Сколько?

Очень медленно Антей обернулся.

- Десять человек из разных команд. Все мертвы.

- Волки?

Волкодав качнул головой.

- Нет. Уже возвращаются.

- Что у Драгнира?

- Они закончили. Сиг…

Он помедлил, пытаясь все сопоставить.

- На что мы их обрекли?

Плечи под черной шкурой чуть сдвинулись, и впервые в голосе вожака не было абсолютной уверенности.

- Не знаю. Возможно, я ошибся, но я сомневаюсь в этом.

Он протянул брату нож, и Антей принял его, придерживая обеими руками. Неяркие лучи звезды высветили темное пятно на клинке – там, где он прошел сквозь середину плодов. Чуть повернув его под нужным углом, Волкодав внимательно рассматривал поверхность. Потом немного ковырнул ногтем.

Кусок металла, потемневший и пористый, упал на траву, оставив большую щербину, но это был явно не конец. Пятно агрессивной коррозии зримо расползалось все шире.

Он так и держал бы этот нож, удивленно наблюдая, как его сжирает ржавчина, но Сигурд забрал его из рук брата и бросил в ящик с плодами. Те, что были разрезаны, точно так же стремительно темнели. В сердцевине каждого угадывалось шевеление.

Делая последнюю попытку обмануть себя же, и, не желая верить в такую странность, Антей кивнул на штабель ящиков.

- Если это гниль – они могут быть переработаны…

Сигурд мотнул головой.

- Я не желаю рисковать. С планеты на корабли не должно попасть ничего лишнего. Отдай приказ – всех, кто поднимется на борт – направлять в карантин. Всё, что можно – обработать. Что нельзя обработать – сжечь. Я не хочу, чтобы корабли начали гнить и разваливаться в Варпе. Нас все это тоже касается.

Антей кивнул. Сержант Хагор Двар собирал солдат по мере того, как возвращались группы разведчиков. Самыми последними явились те, кто ушел дальше всех. Погибшие были именно из их числа. Люди отправлялись к своим товарищам. Волки же с озадаченными лицами направлялись к вожакам и коротко докладывали о произошедшем. На лице Сигурда не отражалось ни толики удивления. В конечном итоге – все Волки были целы – они строго придерживались протокола действий на неизученных мирах. Оставшиеся люди тоже были в порядке и косились на штабели ящиков – их командование уже сообщило им, что опасность здесь может быть скрытой. Возмущений не было. Смерти товарищей были более убедительны, чем слова и приказы.

Пока челноки переправляли легионеров и людей на корабли, Сигурд заметно нервничал. Приказ о карантине был отдан, и он начал действовать, транспорты сажали на изолированные палубы, но время могло быть упущено – ведь раньше они уже касались поверхности планеты и садились на общих палубах, где было много экипажа и трэллов. Оставалось лишь надеяться, что принятых мер будет достаточно.

Первыми с планеты вывезли людей. Настороженно озирающихся смертных поначалу снова заперли отдельно от легионеров. Этот факт вновь всколыхнул старые воспоминания, от которых Антея передернуло, но он промолчал.

Оба вожака оставались на поверхности планеты до последнего. Уже шагнув на рампу последнего транспорта, Антей обернулся, как тогда, в его последний день на родной планете. Взгляд привычно пробежался над верхушками деревьев, под которыми комфортно гнездился сырой мрак. Разумеется – воронов здесь не было, и, не найдя зацепки, взгляд скользнул вниз.

В горле само собой родилось тихое ворчание, но оно оборвалось, едва стоило Антею моргнуть. Морок исчез, тьма у корней деревьев больше не шевельнулась, и вожак занял свое место – крайнее возле выхода. Позволив фиксирующей системе жестко закрепить себя, только теперь он расслабился и, наконец, осознал, что устал. Несколько суток прошло в постоянном непонятном напряжении, но он не хотел думать о том, какую ошибку они совершили. Было поздно что-либо менять. Прикрыв глаза, он тихо произнес: