Двести пятьдесят метров. Двести пятьдесят шагов по гулким коридорам. Он прислушивался к тихому дыханию человека. Впервые за долгое время что-то дрогнуло в его душе. Что-то, чему он не мог найти объяснения. Этот хрупкий сосуд жизни и неистребимого первобытного желания выжить. Все дело в ней.

Её сердце билось ровно, но слабо. Его это тревожило, но потом до него дошло, что это не оно слабо бьется. Это его собственные сердца очень мощные по сравнению с простым человеческим.

На корабле было довольно тепло, и он рискнул откинуть шкуру с ее лица. Только, чтобы убедиться, что все в порядке. Только, чтобы облегчить ей дыхание. Кожа ее лица покраснела и шелушилась, но она сама была жива. Он какое-то время всматривался в спокойное лицо спящей девушки, но был вынужден оторвать взгляд.

Антей вздрогнул, когда узкая теплая ладонь коснулась его подбородка, и он с трудом удержался, чтобы не отдернуть голову, не позволяя тонким пальцам уколоться об отросшую щетину. Он всегда старательно сбривал ее, чтобы не быть похожим на старика, чем всегда изрядно смешил братьев по оружию на флагмане примарха.

Резкая боль в груди заставила его остановиться. Он не знал ее причину, но почувствовал, как два его сердца, впервые со времени имплантации, ударили вразнобой.

На него смотрели огромные синие глаза. Смотрели снизу вверх, с уровня его груди.

Он знал, какую ужасающую картину видит это хрупкое создание. Видит и не отстраняется. Ее рука продолжает касаться его скулы, проходясь кончиками пальцев по старому шраму, оставленному когда-то ксеносом. Тот удар рассек кость невероятно острым мечом, но, Антей не глядя, развалил то существо льдистым мечом Фенриса. Мира, который ему так и не удалось увидеть даже издали.

Она тихо выдохнула его имя:

- Антей.

Снова, то же самое щемящее чувство в груди, и ему хотелось, чтобы она снова произнесла его имя, но он не смог выдавить из себя просьбу, словно горло сдавила безжалостная рука примарха.

Замешательство нарушил забежавший вперед усердный медик. Он распахнул створки дверей приемного покоя медицинского отсека.

- Господин, сюда.

Все еще глядя ей в глаза, он прошептал.

- Госпожа Мариэль?

Она широко улыбнулась. Из-за этого движения ей пришлось зажмуриться, словно от солнца.

- Почему ты зовешь меня госпожой?

Антей озадаченно молчал, потом все же сказал, чтобы прогнать это неловкое чувство.

- Не знаю.

Он уже шел к столу, возле которого их ждали сервиторы и люди-медики.

- Лорд Антей, положите ее сюда.

Вожак Стаи положил свою ношу на требуемое место, но один из врачей робко произнес:

- Заберите, пожалуйста, шкуру.

Спохватившись, он осторожно вытянул свой трофей из-под почти невесомого тела девушки. Прежде чем покинуть помещение, он обернулся.

- Поправляйся.

На прощание он получил еще одну теплую улыбку, перестав, наконец, беспокоиться за это хрупкое создание.

========== Глава 26 ==========

- Ты поцапался со Жрецом?

Когда Антей вошел в армориум, два сервитора почтительно убирались в свои ниши, выполнив работу – освободив тело младшего хозяина от брони.

- Пусть знает свое место.

Накидывая на плечи плотную материю строгого кителя и еще помня сказанное, Сигурд зло рыкнул. Чтобы не дать раздражительности захватить свое сознание, он перевел внимание на брата. Тот стоял неподвижно – к нему как раз тянулись полумеханические конечности лоботомированных рабов.

- Как она?

Антей едва заметно шевельнул плечами, окованными тяжелым композитом.

- Вроде бы нормально. Я не знаю, как это определить.

- Ладно. Я зайду к медикам. А ты – приведи себя в подобающий вид. Скоро прибудет делегация…

Он скривился, предчувствуя официальность встречи. Он этого не любил, но все зависело не от него.

- С ее корабля. Их придется встретить. Подобающим образом.

- Значит встретим.

Глянув на мученическое выражение лица младшего брата, Антей едва не рассмеялся. В долгих путешествиях и приведениях к Согласию миров и их частей подобные «встречи» были отработаны до четкости автоматики, но неприязнь к подобной показухе осталась неизменной.

Пришлось потратить некоторое время, смывая пыльные потеки и брызги крови противников – за привычку не носить шлем, который он надел только в подземельях, приходится платить такими мелкими неудобствами.

Против обыкновения, вместо простой шкуры он накинул на плечи кожаную куртку. Это не было данью традиции или удобству. Просто так он привлекал меньше внимания смертных и, соответственно, меньше пугал их. Сильно деформированная, фигура, даже по меркам Астартес, была чересчур уродливой. Что, впрочем, не мешало ему быть в должной мере сильным и быстрым, чтобы не возникало вопросов к его роли вожака.

Он поднял ворот куртки, скрывая свой ошейник, на котором едва заметно даже в темноте светились камни и тайные знаки. За все то время, пока он носил эту вещь, он уже свыкся с ней и дискомфортом, причиняемым ею, но еще ни разу не видел, чтобы она находилась в абсолютном покое. Хотелось сорвать и зашвырнуть подальше это украшение, но он не осмеливался, хотя и знал, что в любой момент может открыть замок. Изначально он был настроен только на геном Сигурда, но пришлось осознать вероятную необходимость и пойти на риск.

Дежурно зарычав на собственное отражение в полированной поверхности стены, Антей отправился на отдых. До прилета смертных было еще несколько часов, которые он собирался провести подальше от мостика и поближе к своим воинам.

Ему не нравилась идея разделять Стаю, но Сигурд был непреклонен. На каждом корабле находилось некоторое количество Волков. Он объяснил это мерами безопасности, на случай, если корабли заплутаются в варпе. Антей не стал спорить, но, не видя среди Волков тех, кого выбрали в младшие вожаки, он чувствовал некоторое подобие неуверенности. На флагмане он привык, что они всегда рядом. Не для защиты. Просто они каким-то образом стали ближе остальных ему по духу. С чем это было связано – он не знал. Сейчас, когда его встретил одобрительный гомон, он вновь инстинктивно попытался найти их. Вместо этого его взгляд упал на старшего Рунного Жреца. Тот глядел исподлобья, в то время как острые зубы раздирали кусок жилистого мяса. Уважая ветерана, Антей первым поприветствовал его кивком. Ильгвар помедлил, но все же ответил. Скорее из-за того, что не мог не ответить ему, как вожаку.

Не нужно было обладать даром читать мысли, чтобы увидеть раздражение и презрение во взгляде Волка. Не ясно было, с чем это связано, но Антей не собирался выяснять причины.

Он не знал и причин, по которым часть Волков в Стае оказались не совсем по своей воле. Можно было долго размышлять над тем, чем руководствовался примарх. Самым простым, но слишком очевидным, был вариант контроля двух вожаков в том случае, если они изменят слову. Но, опять же – это было слишком уж поверхностное суждение о Повелителе Волков. Следуя его же словам, само предположение о возможной неверности Трону было достаточно веской причиной для смертного приговора, и никак не для такой вот относительной свободы.

Антей долго сидел у костра, слушая россказни других Волков. Сам он не умел рассказывать достаточно интересно, потому и не брался, кроме тех случаев, когда необходимо было почтить чью-то память. Это была тягостная обязанность, которая пришла к нему, как только он впервые встал плечом к плечу с легионерами, много лет назад, едва оказавшись среди Волков.

На этот раз обошлось без потерь, и места для печали не было – Волки веселились. Никто не обратил на него внимания, когда он осторожно поднялся, получив вызов с мостика. Только Жрец проследил его путь. Прочие не заметили Антея, словно он был лишь тенью.

Отчасти это было правдой. Он давно научился растворяться в тенях. Это умение дорогого стоило его врагам. Лучше него скрывался лишь Сигурд, хотя каждый собрат умел делать подобное. Смерть к их врагам приходила не только с гулом двигателей и грохотом металла. Тихий мягкий шаг охотников был куда опаснее.