***

Услышав тонкий, едва слышный крик, Антей остановился. Из всех обитателей Варпа только они двое могли позволить себе недолгое состояние покоя. Сигурд мгновенно оказался рядом. Волкодав увидел недалеко странное мерцание, словно с другой стороны пыталось прорваться нечто. Легкая черная дымка начала струиться в стороны, привлекая хищников.

Сигурд кивнул, отвечая на незаданный вопрос.

- Ты хотел знать, что такое разрыв. Вот он. Начинается.

- Но что это? Почему?

- А ты не узнал голос?

Почувствовав подвох, Антей заставил себя вспомнить этот крик. Его зрачки расширились. Он узнал.

Сигурд легко коснулся его плеча.

- Ступай. Ты нужен там. Продолжим, когда вернешься.

Впервые за долгое время Волк был явно неуверен в себе.

- Как я вернусь? И что там?

У младшего брата было странное выражение лица, он не решался что-то сказать.

- Ступай. Ты все узнаешь там.

Неуверенно, Антей бросил последний взгляд на брата, оставляя за ним право на тайны. Хищники были уже возле самого разрыва, и, не медля больше, Волк бросился на них, походя разодрав обоих в клочья.

Нужно было как-то протиснуться наружу. Он уцепился кончиками несуществующих пальцев. Получалось плохо. Крик уже оборвался. Пока он был – он как лезвие вспарывал ткань реальности. С его исчезновением разрез становился все уже, стремясь зарасти вновь, но Волк чувствовал – там что-то было не так. Словно у попавшего в беду было слишком мало сил, чтобы дозваться. Скрежетнув зубами, Волкодав заставил свое несуществующее тело выпустить когти. Они всегда были тверже адамантия и острее мономолекулярного клинка. Они столько раз уже послужили ему.

Пленка, отделяющая Имматериум от пространства живущих, подалась с неприятным звуком. Так рвется кожа существа, когда его свежуют заживо. Антею казалось, что он вскрывает нарыв, и услышал слабый крик боли, но это был иной звук. На сей раз - кричало неживое. Это рыдала от боли материя, сопротивляясь проникновению чужеродного организма. Имматериум реагировал иначе. Он радовался чуждому и новому, потому что для него все было лишь пищей или развлечением.

Щадя вопящее пространство, Антей быстро выскользнул из разрыва, направившись к своей цели, на несколько мгновений закрыв глаза – их нещадно резало ярким светом, как солнце после темноты подземелий.

***

У него снова было материальное тело. Были глаза, ставшие вновь чувствительными к свету. Он остро различал запахи, уже отвыкнув от них по ту сторону пространства. Его уши шевельнулись, ловя звуки, привычно фильтруя каждый тон, раскладывая на составляющие каждый шорох.

Он еще не открыл глаз, но уже знал, что его окружает. В звуках и запахах перед ним лежал новый мир. Ввысь вздымались неимоверно высокие, очень сильно замшелые деревья. На земле так же был густой ковер из мха и листвы. Открыв глаза, он понял, что свет не так уж ярок, даже наоборот – он едва пробивался сквозь густые кроны зеленых великанов.

Сделав несколько шагов, он не услышал даже хруста веток – мох напрочь поглощал все – и звуки и материальные вещи.

Крик повторился – на сей раз живой, и, больше не теряя времени, Волк бросился туда, откуда он звучал – безнадежный и жалобный, так кричат от смертельного страха уже обреченные люди. Голос был женский. Голос был знакомый.

========== Глава 90 ==========

Низко рыча, зверь несся вперед, молнией проскальзывая между стволами и перелетая через валежины, лишь изредка выпуская когти, он перебирался через завалы. Он стрелой летел туда, где был нужен. Нужен. Нужен ей. Она вспомнила именно о нем.

***

Она бежала, едва успевая замечать под ногами камни, кочки, корни. Это было так знакомо. Вот только теперь ее спасало то, что лес бескраен. Она не дастся этим тварям. Если спасший ее Волк, если все что он сказал – правда, хотя как такое могло быть правдой, то она просто обязана выжить. Не каждому дается второй шанс, и женщина бежала, благословляя инструкторов и недели вынужденного бездействия в Варпе, когда бег по кораблю был жизненно необходим, чтобы не сходить с ума от скуки. Она больше не кричала – берегла дыхание, не зная, кто на сей раз гонится за ней, но Сигурд обещал ей, что здесь она найдет людей. Его слово было тверже рокрита, и Мариэль верила ему больше, чем собственному командованию и всем бюрократам Империума вместе взятым.

Император действительно защищает. Пусть не своей собственной рукой, но его воля в очередной раз направила его Ангела к ней – это было несомненно. Значит - нужно было, чтобы она выжила. И она выживет, пусть трижды прокляты будут твари, завывающие позади.

Она не оглядывалась, прекрасно слыша их. Звери не таились, они рычали и сопели, под их ногами трещали ветки. Таких преследователей трудно потерять.

Перепрыгнув яму, оставшуюся на месте выдранного корня упавшего дерева, Мариэль оступилась и скривилась от боли, но быстро вновь выровняла бег, не давая форы хищникам. Лодыжка начала болеть, но, если ее поймают – станет гораздо больнее, и капитан бежала, спасая свою жизнь и надежду Волка.

Не остановилась она и услышав позади вопль ужаса и боли. Сознание, однако, отметило, что кричат явно люди.

Пробежав еще какое-то время, Мариэль, наконец, обернулась, заинтригованная, не слыша больше преследователей. Их и не было. Звук их шагов стих уже давно, а лес, сплошь состоящий из деревьев с широкими стволами и огромными кронами, просматривался далеко. Женщина была одна, в полной тишине. Останавливаться она, однако, не стала, разумно полагая, что, чем быстрее она доберется до людей, тем лучше.

***

- Ты слышал?

Сильные руки натянули поводья, и всадник обернулся. Ехавший рядом спутник сделал то же самое, но чуть позже.

- Да. Похоже, дикари Воронов снова нашли себе жертву.

Первый уже не слушал. Ударив животное пятками по бокам, он направил его туда, где кричал человек.

Второй быстро догнал и поинтересовался:

- Что ты собираешься делать, Рагнар? Это не твои владения. Вороны вольны делать то, что им захочется на своих землях.

Названный Рагнаром, смерил собеседника презрительным взглядом.

- Ты прекрасно знаешь, что они не признают границ, и часто устраивают резню у соседей.

- Этого никто не смог доказать.

- Ты выгораживаешь их только потому, что и сам не прочь так развлечься, Тиабрах.

Потомственный наследник Северных Баронов презрительно фыркнул:

- Охота – благородное занятие. Ты тоже любишь охотиться.

- Но не на людей.

Тиабрах Хальдриг пожал плечами.

- Иные люди не пригодны больше ни на что. Ты же знаешь. Преступники. Их все равно ждет смерть.

- Из которой ты делаешь развлечение.

Рагнар покачал головой.

- Мне никогда не понять тебя, Тиабрах. Быть может, я слишком стар уже, но это низко.

Тонкое хищное лицо озарилось улыбкой, через край полной самолюбия.

- Возможно. Тебе следовало бы попробовать. Твоим Волкам это пришлось бы по вкусу. Вы ведь тоже хищники.

Ответом ему было очередное отрицательное движение головой, но сам Рагнар на него уже не смотрел. Его внимание привлекла быстро движущаяся среди деревьев фигура. Острое зрение указало – перед ними женщина. Она явно бежала от кого-то, хотя кроме нее никого не было видно. Одежда была странноватой.

- Даже не думай.

Рагнар заставил своего молга встать между бегущей женщиной и молодым Бароном.

- Это чужие земли и она не преступница.

Мелкие острые зубы оскалились в нехорошей усмешке.

- Откуда ты знаешь?

Разворачивая свое животное, Рагнар нехотя бросил:

- Она бежит к деревне. Значит – местная, и не боится жителей. Значит ни в чем не виновна. Мы не воюем с мирными жителями. И я не позволю тебе устроить охоту.

Выражение лица старшего всадника было недвусмысленным, и Тиабрах с деланным равнодушием махнул рукой и промолчал.

Рагнар принудил молга идти тише и направил его так, чтобы перехватить бегущего человека. Животное послушно сбавило шаг и пошло по широкой дуге. Чуть в стороне следовал Тиабрах Хальдриг.