- Ты глуп, тварь. Ты забыл одну важную вещь, которую не стоило забывать. Нет того, что удержит его вопреки его воле. Отныне – ничто. Он не пес. Он – Волк! Он больше никогда не будет ни чьим, а когда он завершит свой путь – он освободится окончательно.

- Я знаю. Он равен мне. Он другой и такой же, как я. Потому что мы – две половины одного целого. Это то, что вы хотели получить. Вы надеялись, что жажда крови затянет нас во тьму? У вас почти получилось, но вы не до конца просчитали наши пути. Вы не учли того, где мы родились. Вы никогда не знали истиной ценности жизни смертных. Того, благодаря чему мы сильнее вас.

Все это время он стоял на коленях, держась ради одной единственной цели. Металл внутри его тела обжигал болью, но от этого удалось отрешиться. Это уже не имело значения. Он тянул время, собирая все, что мог. Все, что Варп так преждевременно вложил в него, раз за разом ожидая, что он встанет на нужный путь. В последний раз он взглянул на рвущегося на цепи волка, пытающегося освободиться. Он знал что это – Антей, и понимал, каково ему видеть умирающего брата и быть не в состоянии ему помочь. Иного пути не было. Самой ценной жертвой всегда была жертва кровью. Собственной кровью. Только тогда можно было добиться самой большой победы.

Он нанес последний удар. Все, что он смог собрать. Всю свою силу. Всю свою жизнь он вложил в последний удар, и ослабленная воля призрачной твари, позволившей Волкодаву ненадолго остаться в этом теле без ее контроля, оказалась не способной удержаться. Зверь оказался сильнее. Его чистая душа сбросила гнет паразита, столь долго считавшего себя неуязвимым. В небеса рванулся отчаянный волчий клич, душераздирающий вопль боли, скорби и ненависти. С гулким треском лопнула натянутая до предела цепь привязи, не выдержав очередного рывка. Следом за ней, с тонким звоном, стали осыпаться почерневшие, словно в огне, цепи, до той поры оплетавшие тело Кровавого Волка.

Не обращая внимания ни на что больше, он бросился к упавшему на камни Сигурду.

Тот еще был жив, как ни странно. Когда Антей добрался до него, он пытался вздохнуть, но ничего не получалось. Его меч до середины клинка был погружен в грудь, и на земле парила большая лужа крови – силовое поле не было активировано, иначе он умер бы уже давно.

Он силился избавиться от оружия. Опустившись на колени, Антей придержал брата. Он хотел ему что-то сказать, но слова вылетели из головы. Поздно и глупо было и просить его не умирать. Поздно было делать что-либо или говорить, и, исполняя последнее желание умирающего брата, Волкодав осторожно извлек оружие из раны, стараясь не причинить лишней боли.

Тело в его руках дернулось. Кажется, в этот момент само время здесь остановилось. Все было кончено последним жестом милосердия. Он, убийца, знал это очень хорошо. И все равно продолжал удерживать мертвое тело, прижимая его к себе и беззвучно завывая, задрав лицо к прозрачному небу. Забывая, что нужно дышать. Только лишь гораздо позже его тело принудило его хватануть стылый воздух ртом, и он подавился им, закашлявшись.

Он снова оказался в реальности, вырванный из мира собственной скорби. И только теперь он обратил внимание на то, что его окружало. Точнее на то, что оставшийся в живых предатель пытался скрыться. С трудом управляя не рассчитанным на человека транспортом Стаи, он поднял его, но пока что «Птица» медленно летела очень близко к земле, удаляясь.

Ненависть и инстинкт хищника преследовать бегущую добычу оказались сильнее горя. Плавно опустив тело брата на камни, Антей текучим движением поднялся на ноги и обернулся. Он слышал знакомый рокот идущего на снижение челнока, тоже принадлежащего Стае. Такой звук издавали только их «Птицы», модернизированные Сигурдом. Это значило, что скоро у него будут конкуренты, но Тиабрах Хальдриг – только его добыча.

Тихий истаивающий голос твари, которая утверждала, что они станут единым целым, требовал вернуться к хозяину и подчиниться, но Антей лишь зло оскалился, небрежно отстраняясь от псионического паразита. Тот слабел с каждой минутой, теряя связь с телом носителя, выброшенный из него феноменальной силой человечка, почти списанного со счетов. Они просчитались, и заплатили за это, лишившись и той добычи, что уже была в их руках. Они проиграли, и их ждет месть.

По камням скользнули когти, оставляя глубокие борозды. Волки не упускают свою добычу.

Серая тень метнулась вслед своей жертве. Ни одно животное не могло перемещаться с такой скоростью. Ни одно живое существо не могло оправиться от ран, следы которых пятнали грязно-белую, словно присыпанную пеплом шкуру. Он и не оправился. Ему приходилось умирать столько раз, сколько понадобилось, чтобы понять – он не человек, не зверь, не тварь Варпа. Ему не было места ни в одном из миров. Или все они принадлежали ему?

Каждая смерть могла оказаться последней, но, пока он играл по чужим правилам – его возвращали. Больше это не повторится. Его ждет еще одна, последняя охота. Она растянется надолго, пока предатели не падут, но он доберется до всех них. Над головой пронеслась крупная тень, и волк заворчал. Ему хотелось взять свою добычу, не делясь с кем бы то ни было, и он ускорил бег.

Они настигли беглеца одновременно, а потом вторая «Птица» на ходу развернулась и обрушила на волка град снарядов из тяжелых болтеров.

Естественно, они даже не попали. В него никто не смог бы попасть, пока он двигался серой молнией, выписывая зигзаги, продолжая преследование. Тогда они сделали очередную ошибку. Стремясь прикрыть уходящего собрата, считая, что там, на борту, вожак, они затормозили, чтобы сбалансировать прицел. Они были близко к земле, всего метрах в двадцати. Сильное тело взвилось в воздух, подобравшись в прыжке, и острые когти вцепились в композитную обшивку еще до того, как кто-то из пилотов успел хотя бы понять, что случилось.

Дальше лишь делом времени было добраться до жизненно важного сплетения труб и кабелей вдоль крыши. Пролетев по инерции, «Птица» дернулась в сторону, и, зацепившись за землю, покатилась кубарем, оставляя за собой след из дымящихся обломков.

Оставив врага умирать, волк вновь кинулся за своей приоритетной целью.

Человечек плохо управлял кораблем. Он тоже допустил ошибку. Увидев заходящую для атаки «Птицу» Волков, он решил, что они прилетели за ним. Он направил свой челнок в сторону и увеличил скорость, но не справился с управлением.

К тому времени, как волк настиг бешено дергающуюся «Птицу», ее пилот окончательно утратил контроль. Носом и левым боком челнок ударился в землю под малым углом, и как плугом пропахал глубокую траншею.

«Грозовые Птицы» Свободной Стаи были целиком и полностью предназначенными для войны. У них никогда не было функций перевозки гражданских. Минимальный комфорт компенсировался максимальной прочностью корпуса. Они были рассчитаны на то, что могли упасть. В то же время – они должны были сохранить жизнь людей.

«Грозовые Птицы» Стаи справлялись с этой задачей. И брошенная волком, полурастерзанная игрушка, и угнанная бывшим Бароном, сберегли своих пассажиров.

Тиабрах Хальдриг не спешил выходить, и волк так же, не спеша, потрусил к валявшемуся на брюхе челноку. Добравшись до него, он осторожно поскреб когтями рампу, но та не поддалась. Он знал, где проще всего вскрыть броню, и, цепляясь за корпус, перебрался на другую сторону, туда, где металл был ободран при ударе о землю.

Черная мочка носа почти коснулась обшивки, когда волк внимательно изучал трещину в металле. Лопнула не только листовая броня, но и несколько балок остова. Этой «Птице» взлететь уже было не суждено. Царапнув металл, волк со второго раза сумел зацепить его когтем, и с силой потянул на себя. Сорвавшись, лист брони ударился о соседний с гудящим звуком. Это не остановило волка. Он безжалостно драл металл обеими передними лапами, пока не отогнул его достаточно, чтобы пролезть внутрь. Оставалось вырвать еще несколько мешающих кусков промежуточного заполнения из кабелей и труб, проходящих между слоями обшивки, когда сзади загрохотали выстрелы, но все они прошли мимо, лишь несколько снарядов рикошетом царапнули плечо и спину животного. Волки стреляли на бегу, скорее пытаясь спугнуть зверя, чем убить его – расстояние было слишком велико для прицельной стрельбы из болт-пистолетов.