- Ну, что ты сделаешь теперь?

Он не торопился вновь предъявлять права на это тело. Он откровенно развлекался, ожидая следующего хода от Волка.

- Что теперь?

К счастью, Антею не нужно было говорить. Даже на это сил почти не осталось.

Он почувствовал некоторое замешательство в ответе твари.

- Не знаю. Ты должен был умереть, но ты выжил, и до сих пор жив. Значит, мне придется подождать. А ты пока осмотрись. Впрочем, можешь помочь нам обоим, если найдешь способ убить себя.

Невесело усмехнувшись, Антей вновь опустился на ледяные камни.

- Нет.

Аскафер фыркнул.

- Тогда остается надеяться, что сынам Проповедника хватит сообразительности прислать сюда кого-нибудь, чтобы они довершили начатое.

Волкодав победно улыбнулся.

- То есть ты не можешь ничего сделать со мной. Не можешь заставить меня двигаться?

На сей раз, демон промолчал, подтверждая правоту Волка.

- Почему?

Он снова не ответил.

Постепенно холод начал сковывать все тело. Онемение расползлось, практически полностью парализовав его. Будь на месте Антея смертный, да даже и легионер – он бы уже был мертв, но странности метаболизма позволяли ему оставаться почти живым, лишив его части чувств. Он перестал чувствовать свое тело, и вместе с этим ушла боль. Сердца бились очень редко, и пародия на дыхание тоже почти прекратилась. Он прикрыл глаза. Это состояние было похоже на анабиоз. Он ждал, пока за ним придут его палачи.

Время текло неспешно, неизвестно даже, сколько его прошло, пока до оставшихся на орбите Несущих Слово дошло, что что-то не так. Хотя, возможно, что прошли лишь часы, и они следили за всем ходом процесса.

То, что они прибыли, он понял по едва различимой, поначалу, вибрации. Все теперь воспринималось очень странно, но едва тело получило первые сигналы о присутствии других форм жизни, оно само принялось спешно приводить себя в боеготовность. Резко распахнув глаза, Антей увидел, как к нему осторожно подходят легионеры семнадцатого. Все – в красном керамите с оскаленными лицевыми щитками шлемов. Все – одержимые, или благословленные - по их мнению.

Почуяв врага, в нем отчаянно принялся скрестись зверь. Это был не демон, это был волк. Он чувствовал свободу и противника, и рвался наружу.

Перекатившись на живот и уперевшись левой рукой, оберегая по-прежнему неподвижную правую, он приподнялся.

Легионеры шли очень осторожно. Они опасались Волка даже при таких его ранах, и он оскалился, хотя и понимал, что ему никуда не деться. Последним шансом было обращение и надежда, что и тогда демон останется бессилен. Собираясь с силами, склонив голову и зажмурившись от предчувствия боли, он тихо прошептал:

- Прости, Сигурд.

С треском, который было проще почувствовать, чем услышать, он дернулся в сторону. От этого движения сместились начавшие срастаться кости. На ледяные камни вновь хлынула кровь, когда их края распороли плоть. Хватанув широко раскрытым ртом воздух, Антей выгнулся от боли, но на мгновение возник страх, что у него ничего не выйдет.

Вюрд, на сей раз, был милостив к нему. У него получилось, хотя это и заняло времени больше, чем обычно. Когда его крик сменился грозным рыком, на скудном снегу застыл чудовищных размеров волк. Шерсть на загривке была вздыблена, хвост угрожающе поднят, а голова опущена.

Все-таки это был уже не тот зверь, которого раньше страшились даже слуги Хаоса Неделимого. Обращение не полностью смогло восстановить его тело.

Шкуру пятнали многочисленные раны, кости срослись неправильно, а из пасти при дыхании капала кровавая слюна. Правая лапа так и не восстановилась, она висела, скрючившаяся и бесполезная.

Замершие, было, легионеры переглянулись, и вновь пошли вперед, обнажая оружие. Прямо на ходу их собственные тела деформировались вместе с доспехами.

Антей как никогда остро ощутил, что осознает себя человеком в теле огромного зверя, и впервые он почуял в приближающихся к нему тварях родство. Это было горькое чувство.

Досада от того, что они предали, что он сам оказался предателем, приняв то, чем стал, то, что теперь текло в его жилах. Благословение. Пролитая им кровь невиновных братьев только усугубляла все это. Пути назад уже никогда не будет, и из этой схватки он впервые не выйдет победителем, даже если одержит верх над этими тварями, что приближались к нему. Теперь уже – они его собратья. На краткий миг возникла малодушная мысль.

Если все равно уже ничего не изменить – почему бы не сдаться? Сделать все быстро и принести эту последнюю жертву собственной кровью, и окончить свое существование, чтобы не видеть того, к чему оно привело.

На этой мысли Аскафер завозился, словно прислушиваясь к мыслям человека, а потом и решил добавить собственный голос – на удивление мягкий, почти заботливый.

- Да. Сдайся. Позволь им убить тебя. Они сделают это быстро, и мы оба сможем, наконец, отдохнуть. Ты ведь этого хочешь?

У Волка не было желания спорить и в очередной раз лгать себе же.

- Хочу.

Он действительно устал. Не физически. Его не тяготила ноша десятилетий, он уже давно не был человеком, но время обернулось кровью и болью, которые нести было куда тяжелее.

Кто-то когда-то сказал, что каждому ноша дается по его силам. Это была гнусная ложь. Этой ноше никогда не было меры, и только когда у несущего ломался хребет от непомерной тяжести, он, наконец, освобождался от этого.

Хребет Волкодава был прочен. Если даже Хаос был бессилен оборвать его Нить – что будет дальше? Едва ли он хотел знать ответ.

Из пасти волка вырвалось облачко пара.

- Если я сдамся сейчас…

Аскафер потянулся.

- Ты все же решился?

Из его голоса пропала издевка. Он больше не насмехался.

Волкодав помедлил.

- Возможно. Скажи мне одно, Аскафер, и скажи правду. Если я пойду на это – что будет с моим братом? Он останется жив? Вам хватит одного меня?

Казалось, демон задумался.

- Тебя одного нам хватит с лихвой.

Почувствовав некоторую недоговоренность, Антей насторожился.

- Что?

- Даже если он не станет добычей Хаоса – он проживет не долго.

Волк снова зарычал, и Несущие Слово замерли в нескольких шагах от него. Похоже, их Нерожденные чувствовали колебания их жертвы.

- С ним произошло кое-что совсем недавно. Скажем так – он встретил нужного человека. Очень скоро ему придется обагрить меч кровью невинного, но помешать ему нельзя – он поступит так по закону этого времени.

Когти на лапах волка прочертили глубокие царапины по камням.

- О чем ты?

- Закон требует, чтобы отпрысков предавших легионов предавали мечу, даже если они утверждают, что верны Императору. Это та цена, которую люди заплатят за свой страх.

Демон не успел договорить.

- Ты говоришь – легионов?

- Да.

Это был тихий вздох, словно тварь испытывала некоторое разочарование.

- Ты просил правды – вот правда. На нашу сторону перейдет несколько легионов, но даже те, кого будут считать верными Терре – вписываются в наши планы, и даже среди них найдутся те, кто видит, как порочна власть ложного бога.

- Ложного бога?

- Вы зовете его Императором.

Антей хотел, было, высказаться, что это ложь и этого не может быть, но промолчал. Он сам был подтверждением слов Аскафера.

- Будет война?

Аскафер облизнулся, но без особой радости.

- Да. Галактика сгорит в огне этой войны. Те, кто не доживет до нее, могут считать свою смерть везением. Потому не беспокойся о брате. Он погибнет до всего этого, и Хаос не коснется его души. Твое сознание тоже умрет совсем скоро, а то, что продолжит твой путь – уже не будет тобой. Только Твоя сущность могла бы остаться напоминанием о вас, но помнить все равно будет некому. Ваши имена стерты, ваши деяния преданы забвению. Могу обещать, что это будет милосердием для вас обоих. Вы и так страдали слишком много для смертных. Так ты готов принять свою судьбу?

Волк нервно рыкнул.

- Ты не досказал. Что он сделает? Как он умрет? Из-за чего?