Вол Нартон был не столь импульсивен, как двое других. Он не стал неосмотрительно бросаться в атаку. Плавным жестом хорошего танцора он отстегнул свой цепной меч. Тот утробно загудел, отзываясь на активизирующее прикосновение.

Улыбка стала издевательской. Светло-зеленые глаза наблюдали только за Сигурдом. Он знал, что второй Волк не сунется, как бы ему ни хотелось. Ему было смешно видеть, как эти недоразвитые псы играют в свои игры со странной иерархией.

- Сержант недооценил тебя, пёс. Вижу, ты быстро пришел в себя. Или Дар переоценил себя. Тогда именно мне выпадет честь обезглавить ваш паршивый легион.

Принимая игру, Сигурд активировал и свой фенриссийский клинок. Он тоже улыбался.

- Обезглавить легион? Вы ошиблись адресом. Мы - стая изгоев. Мы больше не легион. Но, так и быть – я приму твой вызов. Но только ради мести. Ради тех, кого вы убили.

Несущий Слово провел по губам длинным языком, черным от яда.

- Месть. Какое сладкое слово. Но знаешь – попытка восстановить честь Стаи – обречена с самого начала. У таких грязных животных не может быть чести или чего-то подобного.

Сигурд чуть склонил голову вбок.

- А как назвать тех, кто отдал себя во власть порождений хаоса?

Нартон расхохотался, закинув голову назад. Отсмеявшись, он обратился к Драгниру.

- Посмотри на него, на своего вожака. Он уличает нас в связи с Истиной, но кто он сам? Он и его брат. Оба большую часть жизни не только беззастенчиво использовали то, что вы зовете колдовством, но были плотью от плоти больше тварями Варпа, нежели людьми. И он смеет указывать на мои грехи.

Драгнир, у ног которого лежали мертвые тела предателей, сложил на груди руки. С холодной усмешкой он бросил:

- Я знаю.

На настороженный взгляд Сигурда он ответил ободряющим кивком. Нартон разочарованно отвернулся.

- Вас окружают безнадежные идиоты, иначе вы уже были бы мертвы.

Сигурд позволил себе усмешку, прекрасно видя, что порождение Варпа тянет время, пытаясь расшатать и без того хлипкое равновесие сил вожака. Он провоцирует на необдуманные действия.

- Вы?

Наигранно вздохнув, Вол Нартон покачал головой.

- Неудивительно, что вы так быстро проиграли. Вы такие недалекие. Я говорю о тебе и том существе, которое ты зовешь братом. Кровавый Волк – это ведь его имя?

Ему почти удалось, но в последний момент Сигурд опомнился. Сквозь стиснутые зубы он едва ли не прошипел:

- Мой брат мертв, и вы все ответите за это. Как и ваш примарх, будь проклято его имя!

То, что не вышло у одного, получилось у другого. Что бы ни занимало тело Несущего Слово, оно не владело им в полной мере. Вписанное в генокод легионера, безоговорочное почитание примарха заставило его броситься вперед слишком рано, даже цепной меч не успел набрать нужных оборотов.

Волк застонал сквозь зубы, стараясь не доставить Несущему Слово удовольствия, но удар был слишком сильным. На равном оружии Сигурд был бы обречен на проигрыш, но от вращающихся зубцов посыпались яркие густые снопы искр, когда силовое поле коснулось адамантия. Вожак тут же ушел в бок, поднырнув под локоть Нартона. Тот не попался на излюбленный прием своего врага. Он бросился вперед и развернулся. Расстояние между ними вновь оказалось слишком большим для атаки.

Зрачки легионера хаотично расширялись и сужались. На лице и шее под кожей проступили черной сетью кровеносные сосуды, которые так же учащенно пульсировали. Лицевые кости черепа зримо начали деформироваться. Оба обитателя одного тела боролись за превосходство, чтобы лично расправиться с последним своим серьезным врагом. Ни один из них не желал уступать, и оба теряли время, непозволительно медля. Неизвестно, кто одержал верх, но, когда тварь, бывшая Вол Нартоном бросилась вперед, с губ ее срывалось вполне разборчивое рычание крупного хищника.

- Ты глуп и слеп, Волк. Зачем нам убивать то, что бесценно?

В расширившихся от изумления и боли глазах отразилось смеющееся лицо демона. Впрочем, смеялся он не долго. Улыбка покинула его через мгновение, когда он понял, что его меч удерживают, обхватив полотно шины, пальцы вожака Стаи.

Руку окутывало призрачное сияние не-света. Желтые глаза полыхали тем же отблеском. Вырвать или активировать оружие больше не удалось, но от ощущения зачеловеческой силы демон взвыл. Собратьев и то, что напоминало о них, он ненавидел еще больше, чем зазнавшихся слабых людей.

Окованные керамитом пальцы вытянулись в когти. Нартон выпустил меч из рук – он был более не нужен. Он стал двигаться быстрее, но это не помогло. Взбешенный Сигурд очень быстро оказался за его спиной точно так же, как совсем недавно поступил со своим противником Драгнир. Рука сжалась на волосах и дернула Вол Нартона назад, открывая горло. Кожи с шипением коснулся нож с черным лезвием.

Тварь мгновенно замерла, отлично понимая, что это. С трудом успокаиваясь, Сигурд прошипел ей в заострившееся длинное ухо.

- О чем ты говоришь?

Тварь мерзко хихикнула.

- Не убедительно. Ты не убьешь меня, пока тебе нужна информация.

Сигурд глянул в напрягшееся лицо Драгнира, ища хоть какой-то ответ.

- Подожди.

Волк подошел ближе. Почти вплотную к скалящейся твари.

- Ты говоришь, что он не мертв?

Демон плюнул в Драгнира, но тот успел уклониться. Где-то позади зашипел расплавляемый кислотой металл.

- Конечно, он не умер. В этом мире нет ничего, что способно его убить. Только ненадолго остановить.

Он расхохотался, закинув голову назад, подставляя горло – теперь уже сам. Останавливаться он явно не собирался.

Рука Сигурда дрогнула. В глазах мелькнуло отчаяние. Почувствовав слабость человека, тварь отшвырнула обоих Волков. Сигурда отбросило на стену позади. Драгнир же ударился о край переборки и остался лежать возле нее, не шевелясь. Вол Нартон обернулся к Сигурду. Деформированные нижние конечности сделали демона гораздо выше. Когтистая рука сжала горло вожака, и, припечатав его к стене, подняла над полом. Его морда оказалась очень близко к лицу Волка, задыхающегося, но полного ненависти.

- Поговорим наедине.

Его губы, черные от собственного яда, едва выговаривали чуждые слова, но одновременно они будто бы отпечатывались в сознании, поэтому не понять его было невозможно.

Свободной рукой он вырвал нож у Волка. Широкие ноздри затрепетали, когда он обнюхивал оружие. На искаженном лице проступил след удивления.

- Мне знакомо это. Откуда оно у тебя?

Еле справляясь с чудовищной силой твари, Сигурд прошипел:

- От прежнего владельца.

Поигрывая клинком, демон разочарованно произнес:

- Люди так невнимательны. Так часто теряют свои игрушки, свои жизни, тех, кто якобы дорог. Ах, да. Я ведь должен был рассказать тебе о твоем брате. Что ж. Пусть эта правда будет тем, что проводит твою душу на ту сторону. Испытай в полной мере тяжесть своего предательства и не смей умирать до тех пор, пока не услышишь все, что ты так опрометчиво требовал. Едва ли ты хочешь на самом деле это слышать, но ты был так настойчив. Я завершу начатое Шеетом, истинное имя которого Ишветаар.

Демон опустил человека на пол, теперь лишь удерживая его. Он явно не хотел, чтобы шум в ушах помешал Сигурду услышать все его слова. Получив возможность говорить, вожак едва сумел произнести:

- А какое твое истинное имя?

Тварь ухмыльнулась.

- Думаешь, я настолько глуп, чтобы дать тебе такое оружие против себя? Нет. Теперь слушай и не перебивай меня, человечек. Я расскажу тебе ту Истину, которую ты не хотел замечать, а потом убью тебя. Не бойся, я буду милосерден и сделаю это быстро. Видишь ли, мы немного торопимся к нашему хозяину.

Он сделал эффектную паузу, переходя к главному. Когда он начал рассказывать, его голос стал утрачивать рычащие ноты, и, в конце концов, стал человеческим, если не вслушиваться. Голос проповедника, с легким укором и снисходительность. Несущие Слово были генетически настроены на то, чтобы убеждать. Из образа выбивались теперь лишь когтистые руки и лицо, которое больше никогда не станет человеческим. Это было так же, как с Антеем – чем чаще он обращался, тем больше структурных изменений его тела оставались в человеческом образе, но ему не приходилось бороться с какой-то другой сущностью. Он и волк были одним целым. Им не было нужды стараться завладеть тем, что им и так принадлежало. Демон же пытался утвердиться в теле Несущего Слова, обустроить свою обитель, но голос, как и глаза, останутся человеческими, пока его душа не будет поглощена окончательно. Пока что он пытается сопротивляться – осознанно или нет.