Составив всю обувь так, чтобы не мешала, Джек мягко толкнул Брока в спину.

Барнс на них выскочил неожиданно из какой-то комнаты. Уже в домашнем – свободные, явно не его, когда-то форменные карго, правда в каких-то не отстиравшихся пятнах, в свободной растянутой футболке, тоже видавшей виды. Пустой левый рукав выглядел жутковато, но самому Солдату это явно не мешало. Ему вообще трудно было чем-то помешать. Уж они-то знали, что он и с одной рукой был смертоносен.

— Пока ждём остальных давайте в душ. И… командир…

Брок вздохнул, не особо, впрочем, осуждая, и кивнул. Глаза Барнса загорелись и он, отведя командиров на второй этаж, сам свалил снова.

Зимний обожал, когда Брок после душа вычёсывал его. Раньше, если кто этим и заморачивался, то, со слов самого Солдата, выдирал целые клоки. Волосы постоянно обстригали, чтобы те не сваливались колтунами.

Брок, демонстративно игнорировавший расписание техобслуживания Оружия, составленного кем-то, уже явно не жившим, разработал своё, откуда собственными кровью и потом убрал большую часть работы техников и учёных, увеличив время взаимодействия с собой как командиром. Пирс позволил. Брок был виртуозен во лжи ради того, чтобы Солдат не общался почти ни с кем, кроме него и отряда, и это ощутимо работало – Оружие функционировало, как по нотам, без сбоев, без лишних жертв. Пока Брок не совершил глупость, но это было другой историей…

После помывок он собственноручно долго и тщательно вычёсывал Солдата, позволив волосам сильно отрасти. Они не мешались – Мэй притащила упаковку каких-то специальных спортивных резинок. Она иногда помогала командиру. Иногда дурачилась и заплетала кучу косичек – в основном на заданиях, дома было опасно.

В душе Джек усердствовать не стал – Брок был ещё не готов к подвигам, хотя всё равно они больше целовались, чем отмывались – запачкаться им было негде, а вот смертоносную тоску нужно было выгнать из сердец, и место подходило идеально. Брок сколько угодно мог жаться, стараясь скрыть тело, но Джека такой расклад дел не устраивал, и, прижимая любимое тело к стене в душевой, он любовался демонстративно, не видя уродства. Он слишком любил, слишком много раз жизнь любимого человека вытекала из его рук как вода сквозь пальцы, и Зимний, бездушное, сука, Оружие, был прав, как никто.

Они достаточно уже умирали. Хватит.

Брок не сразу сможет ему довериться. Поверить. Чёрт, да Джек даже не ждал, что тот его простит, что сможет остаться с ним рядом, но не к месту проснувшийся инстинкт собственника, разбуженный когда-то Пирсом, отчётливо брал верх, когда речь заходила о Броке. Тяжело ворочалось внутри смутное желание уничтожить всех, кто хоть пальцем захочет его коснуться, не важно даже с какой целью, но умом он понимал, что не всех нужно уничтожать. Глупо может получиться…

Стук сапог застал их в большой гостиной с настоящим дровяным камином, в котором тихо горели топливные блоки вперемешку с обычными дровами. Джек сидел в кресле, Брок на большущем диване. Зимний сидел на полу, откинув голову на острые колени командира и закрыв глаза. Расчёску тот держал не очень уверенно, но упорно старался не дёргать пряди.

В принципе, реакцию влетевшего в помещение Роджерса можно было предвидеть.

***

Брок даже вставать не стал. Он и бровью не повёл – только руки убрал от Солдата. Они на пару мгновений так и застыли. Отшвырнувший Роджерса Зимний, а за ним Джек, пригнувшись едва заметно, закрывая собой Брока и зная, что против Кэпа ему одному не выстоять.

И даже Джека царапнуло по сердцу той интонацией, с которой Роджерс произнёс «Баки?», не решаясь атаковать. Барнс выставил перед собой руку, жестом прося не нападать.

— Стив, подожди.

Когда удивлённый Капитан расслабил плечи, очевидно, убедившись, что его драгоценного дружка не взяли в оборот, Джек тоже успокоился, но сел не в кресло, а рядом с Броком, всё ещё находясь между ним и Капитаном.

— Что происходит, Баки? Откуда… Как они тут…

Растерянный Капитан был странным зрелищем, но Джек пока не стал над ним смеяться. Барнс кивнул Кэпу за спину, откуда показались двое* мужчин и та самая женщина, Ванда, выглядящая крайне измученной, но не удивлённой. Поймав взгляд Джека, она нашла в себе силы улыбнуться. Брок смотрел прямо перед собой, в огонь.

— Ты забрал своих людей. Я - своих.

Роджерс открыл и закрыл рот. Сделал шаг назад, потом ещё. Немую сцену сломала Ванда. Она прошла вперёд и забралась с ногами в кресло, сжавшись кошкой, так что там мог поместиться и кто-то ещё.

— Они же…

Барнс снова будто преобразился в Солдата. Даже с одной рукой он казался выше и шире Капитана. Сильнее. Ванда спокойно смотрела из-за его спины на Стива и тот сдулся.

— Если бы не они – вы все были бы мертвы, и половина мира заодно. Не суди о том, чего не знаешь, Стив. Я расскажу вам всё. Именно поэтому я просил тебя приехать сюда. Размести своих, поужинаем и поговорим на нейтральной территории.

Не слезшая с кресла Ванда проигнорировала взгляд Роджерса, и тот увёл летуна и странного мужика с вороватым взглядом почти туда же, куда Зимний водил Джека с Броком, но в другую половину дома. Солдат, ничего не сказав, вновь устроился на полу и запрокинул голову, подставляясь под руки своего бывшего хендлера поневоле.

***

Ужин был простым, но плотным. Крупные куски дичи в сладком соусе отлично сочетались с острыми дольками печёного картофеля. Ерундой вроде салатов и закусок Барнс не заморачивался – просто выдал каждому по большой миске. Глядя на то, как мучается с приборами Брок – сунул Джеку нож в руку и все тактично сделали вид, что увлечены своими порциями и не видят, как один мужик, нарезав мясо помельче, кормит как младенца второго, похожего на старика, сложившего бессильные руки на коленях.

До взрыва в Лагосе он хотя бы мог нормально себя обслуживать, не тратя лишнего времени и не испытывая особых проблем, кроме постоянной боли, заставлявшей его быть ещё злее. Теперь же… он всё же превратился в обузу здорового ещё любовника, пусть и ровесника, и тоже уже не мальчика.

Отстраниться ему мешал знакомый взгляд.

Так на Брока из глубины глаз Джека смотрела кровожадная тварь, страстно мечтающая убивать противника и присваивать добычу. Он всегда смотрел на Брока так. Тот всегда был его добычей, и одному Богу, и, наверное, самому Джеку было известно, чего ему стоило мягко стирать с губ любовника красный сладкий соус не дрогнувшими пальцами.

Впрочем, Ванда, ковырявшаяся в своей тарелке, бросала на них взгляды, полные мягкой грусти и совсем чуть – лёгкой зависти.

Когда все наелись и наконец-то расслабились, Барнс сунул в ладони Ванды деревянную плошку с ягодами клюквы. Та обрадовалась как ребёнок, чуть ли не обнявшись с тарелкой.

Сходив куда-то, он принёс две бутылки с янтарной жидкостью и обветшавшими от старости бумажными этикетками. Роджерс без напоминания поднялся и принёс стаканы, поставив их на маленький журнальный столик.

Брок, устроившийся на груди у Джека в его объятиях, удивлённо открыл глаза, хотя всем своим видом пытался показать, что заснул. Густой запах виски разом наполнил комнату, стоило открыть первую бутылку.

— Детка, ты и это по спецзаказу приобрёл?

Роджерс осуждающе покосился на Брока, но промолчал. Барнс ухмыльнулся.

— Нееет. Это привет из времён сухого закона. Странно, когда возвращается память. Я просто решил проверить одно из воспоминаний и удачно сходил в одно местечко, оставшееся со времён Старого Бруклина. Ну, точнее, не совсем оставшееся, пришлось порыться, и я нашёл старый запас одного человека, торговавшего втихаря спиртным. Он ему так и не пригодился тогда, а в новом времени про него никто не знал. И я перевёз всё, что там было.

Судя по взгляду Кэпа, он не был в курсе похождений друга. Брок улыбнулся, как получилось. Летун, с которым он дрался в последний день своего относительно нормального существования, отвёл взгляд.

Брок не винил его. Он сам был идиотом. Тогда была война.