Через несколько часов Джек услышал шаги нескольких пар ног, среди которых выделялся шаркающий звук. Заинтригованный, он поднялся с койки и прижался к решетке. Он зацепился за неё как раз вовремя. В распахнувшиеся двери под прицелом троих стрелков вошёл тот, кого он уже не ждал увидеть.

Заметив его, Брок с трудом улыбнулся, догадываясь, как улыбка смотрится на его «новом» лице. Ему в спину ткнулся ствол винтовки, понуждая идти.

По руке Джека, протянутой между прутьев, без замаха ударили прикладом, но он почти не обратил на это внимание. Рамлоу завели в соседнюю камеру и сняли наручники, только когда она закрылась. Бойцы быстро удалились, словно боясь оставаться в одном помещении с двумя опаснейшими людьми ГИДРы.

Больше не боясь наказания, Джек снова протянул руку, пытаясь дотянуться до Брока. Тот понял. Им удалось, едва-едва, на пределе сил. Переплетя пальцы, Джек понял, что Брока тоже трясёт. Силился сказать хоть что-то, и не мог. Зато хрипло рассмеялся сам Брок.

— Ну здравствуй, Джеки…

***

Они не появлялись несколько дней. Ни Стив, ни Ванда, ни Наташа, ни Тони. Джек привык к ним, и хоть рядом и был Брок, с которым они не могли наговориться, не могли отпустить друг друга, Джеку было неспокойно. Он запрещал себе думать об этом, но всё же надеялся на то, что сотрудничество ему зачтётся. Ему отдали любовника, разделив их обоих стеной. Жестоко, но могли не дать и этого. Их обоих имели полное право казнить, но оставили в живых…

И всё равно ему было мало. Хотелось большего. Обнять любовника. Целовать обожженные губы. Рассказать ему, как плохо было без него – не словами.

Им не дали возможности даже видеть друг друга. Одно мгновение – чудовищно мало после всего, что с ними было.

Они так и держались, сцепившись лишь пальцами, уже неизвестно сколько дней и прерывались только чтобы удовлетворить естественные надобности. Иногда и засыпали так же, неудобно вытянувшись, в ужасе просыпаясь, если обрывался этот слабый контакт.

Когда тусклый свет мигнул один раз, насторожился Брок. Когда это повторилось – замерли оба. Когда свет в проходе между камерам погас окончательно, они отпустили друг друга, не сговариваясь отошли дальше от входов.

На синхронное «Блядь», сказанное шёпотом, вышедший из темноты Солдат широко ухмыльнулся.

— А вот с этим вы сами разберётесь. Валим.

Оставшиеся без питания замки не удержали мощные, в руку толщиной, прутья решеток. Солдат сдвинул их, не особо напрягаясь.

Наверное, если бы они не привыкли, что на боевых выходах Зимнего они лишь исполнители его воли, они бы остолбенели. Но у них за плечами было время, чтобы научиться следовать за ним. Вот только Брок, даже закусив губу, не мог идти быстро. Он едва хромал, постоянно опираясь на стену, задыхаясь, и Джек подхватывал его под руку. Но всё равно так было слишком медленно.

Привыкший решать вопросы быстро, Солдат вернулся и протянул руку к Броку. Тот, поняв, что должно случиться, шарахнулся в сторону.

— Даже, блядь, не думай. Никто меня на руках таскать…

Он ещё раз успел издать тихое сиплое «Блядь», когда живые пальцы Солдата надавили на нужные точки. Металлической руки не было, но Солдат подставил плечо и уверенно подхватил на него ещё больше иссохшее тело когда-то сильного мужчины.

Зимний даже не замедлил хода, и Джек едва поспевал за ним – он и сам был в отвратительной форме. Больше полугода без тренировок… он бежал за Солдатом, слепо доверив ему своего любовника, и, не задумавшись, нырнул в тёмное нутро джета.

Устроив бессознательного Брока на кресле и пристегнув его, Солдат бросил взгляд на Джека.

— Присмотри за ним и пристегнись сам – полетим быстро.

Будто бы Джек, мог теперь не присматривать… А кроме как быстро Зимний джеты водить не умел. Отряд по первости откровенно ссал с ним летать, но волшебные пиздюли Брока решили проблему. Все полюбили летать «с ветерком».

Пристегнувшись в соседнем кресле, Джек вернул Брока в сознание, и, впервые за всё это время, неудобно выгнувшись в кресле, поцеловал его так, как любил. Крепко, почти до боли, мешая дышать, ловя голодный стон, уже почти забыв, как тот звучит.

***

Они не спросили, куда Солдат ведёт транспорт. Дорвавшись, наконец, они не отрывались друг от друга, и Брок не сразу вспомнил, как он выглядит теперь.

Но всё же вспомнил. Отстранился и попытался отвернуться, будто Джек только что не целовал исступлённо всё его обезображенное лицо, дотягиваясь, как мог. Если бы Зимний умел летать нормально, а не в боевом режиме с дикими перегрузками, он бы давно отстегнулся и стоял бы на коленях перед Броком…

— Джек, я не…

— Ты, Брок.

Джек насильно повернул его лицо к себе, заставляя смотреть себе в глаза. Они были вместе столько времени. Всё он понимал. Всё сказанное, не сказанное и даже недодуманное.

— Мне похуй, Брок.

Он коснулся кончиками пальцев шрамов на лице любовника. Коснулся обожженных губ. Брок невесело улыбнулся под его прикосновениями.

— Я почти ничего не чувствую. Прости, Джек. Это лицо теперь…

— Оно твоё, Брок. Или ты перестаёшь страдать хуйнёй и принимаешь меня, или я буду ебать тебе мозги собственной виной. И ты всё равно рано или поздно перестанешь со мной спорить.

Брок, хмыкнув, обхватил в ответ его ладонь своими пальцами, с трудом гнущимися.

— Вот как раз твоей вины…

— Вы заебали.

Оба заткнулись, ошалело посмотрев на пилота. Зимний отвернулся обратно к лобовому стеклу, за которым была видна только ночная облачная гладь.

— Вы вместе. Вы в безопасности. Хватит пиздострадать. Сидите, целуйтесь. Джек, если он не заткнётся – затыкай его сам, как умеешь. Будто ты его не знаешь. Сколько раз сдохнуть надо, чтобы научиться ценить жизнь?

Брок так умильно хлопнул глазами, что Джек не выдержал – заржал. Перехватив удивлённо-недовольный взгляд, кивнул.

— Наш мальчик стал настоящим.

Зимний фыркнул.

— Нашёл мальчика. Сам мне чуть не во внуки годишься.

На это Джек ничего не ответил – последовав совету столетнего убийцы, притянул Брока ближе и не отпускал до самой посадки.

Надо было отдать должное. Посадил Солдат джет так, что не подкопаешься. Штатные пилоты СТРАЙК так не умели. Пощёлкав тумблерами, вырубил двигатели. Включилось тусклое освещение, значит, за бортом было не особо светло: кто-то умный в своё время придумал сделать так, чтобы глаза бойцов ещё в джете привыкали к яркости света снаружи.

Быстро отстегнувшись сам, Джек мгновенно оказался у ног Брока, отщёлкнув замок под его недовольным взглядом.

Рядом с ними на пол упали две здоровенные парки. Солдат, не спеша, сам упаковывался в такую же, натянув её поверх кожаной куртки своего тактического костюма. Порывшись в большой дорожной сумке, он достал комплекты лёгкой униформы со споротыми нашивками СТРАЙК и тёплые сапоги. Всё это он кинул поверх курток.

— Переодевайтесь. Не уверен, что в ваших шмотках нет маячков. До Большой Земли они не добьют, конечно, но вдруг кто-то пошлёт на ваши поиски дроны. Да и холодно там… от шмоток потом избавлюсь, бросьте так.

Он зябко повёл плечами, посмотрел на бывших своих командиров и вздохнул.

— Ладно, подожду вас в машине. Если будете трахаться прямо тут – опоздаем к ужину. Так что лучше отвернитесь, когда станете переодеваться.

Он вышел не через аппарель, а через боковой люк, впустив совсем немного морозного воздуха. Брок вновь безуспешно попытался отстраниться, но Джек не дал. Он физически не мог отлипнуть от любовника. Нехорошо было заставлять Барнса ждать, но не касаться Брока Джек не мог. Упёршись лбом в его плечо, он судорожно вздохнул, длинно лизнул шею от ключицы до уха и тихо застонал. Какоё к чёрту секс, когда это было сродни возвращения святыни. Его личной, никем больше не востребованной… Да он бы убил тех, кто попытался бы «востребовать». Он и убил однажды. Убил бы снова, но не знал – кто посягнул. И больше не намерен был выпускать своё из рук. Даже если Брок попытается проявить не к месту проснувшуюся жалость…