За месяц ему надоел запах лекарств. Со всей этой нанохренью в крови он отвык от обычных больниц. И ещё нужно было выяснить, почему он оказался в обычной. Не в госпитале ЩИТа, не на базе ГИДРы. Где Брок и что с ним, что с отрядом. Где сука Зимний. Вопросов было много, и Джек рассчитывал получить ответы на базе.

В утренний час пик город было проще объехать, чем переться через пробки, но на это тоже ушло бы время. К счастью, машина, периодически перевозящая первое лицо ЩИТа и ГИДРы, была оборудована приятными мелочами.

Один единственный тумблер решал все его проблемы, и, без зазрения совести опустив его, Джек выехал с парковки. Если правительственные номера ещё могли для кого-то ничего не значить, то мигающие огни говорили о том, что стоит уступить дорогу. У этой машины было право и возможность при необходимости убирать помехи со своего пути – мощная, несерийная рама, усиленный бампер и силовой обвес были не для красоты – уже были случаи и жалобы от тех, кто не хотел уступать дорогу. Судьи с каменными лицами выписывали таки «жалобщикам» штрафы за отказ уступить дорогу.

Он спокойно проезжал мимо рассыпающихся в стороны колонн стоящих в пробках автомобилей, пролетал на красный и по встречке. Один раз к нему пристроилась несчастная скорая, которая никак не могла проехать. Впрочем, Джеку было не жалко.

Стоило выехать в пригород, и удалось увеличить скорость почти вдвое. Редкие патрульные автомобили преследовали его не долго, не желая связываться.

На территорию базы он влетел, не сбавляя скорости, но припарковался, как положено.

Телефон тренькнул сообщением с номером этажа, где держали и обслуживали Солдата. Значит он снова засбоил. Джек чувствовал беспокойство Брока, чувствовал, что тот на базе. Чутьё же вело его по уровню – мимо спортзала и его изолятора, мимо давно не функционирующих стараниями Брока лабораторий, готовивших для Солдата смесь вместо жрачки, мимо лабораторий другого дерьма, которым его пичкали – тоже на вид заброшенных, мимо пустых мастерских, где чинили его снаряжение и механическую хваталку.

Явно функционировал только тупиковый медицинский отсек уровня. Там же стояло грёбаное Кресло. Джек не был непосредственным хендлером Солдата, но его всегда бесило, когда тот срывался.

Подойдя к распашным дверям, Джек выставил руки, открывая их, уже заготовив не очень ласковые слова, но застыл и чуть не вернулся теми же ногами.

К нему на звук шагов обернулись несколько техников и Пирс. Несколько бойцов, стоящих спиной к Креслу и лицом ко входу, не шевельнулись.

На Кресле, уже пристёгнутый, сидел Брок. Он тоже поднял взгляд на Джека. Страшно исхудавший, с красными от полопавшихся сосудов глазами, он едва нашел в себе силы, чтобы слабо улыбнуться. Но держался он не долго, снова уронив голову.

Про то, что они не имеют права задавать вопросы, Джек вспомнил, уже открыв рот. Сжав кулаки, он вспомнил, что не имеет права защищать своего любовника без санкции Руководства.

Пирс удовлетворённо оглядел Джека, как пса, усвоившего уроки дрессуры.

— Мистер Роллинз, мы ждали вас. Мы не стали рисковать, опасаясь вас травмировать. Сейчас вам введут препарат, блокирующий связь меток, и мы начнём.

Джек всё же выпал из этой страшной реальности, очнувшись только тогда, когда его с опаской коснулся один из лаборантов.

— Сэр. Снимите куртку.

Он подчинился. Мозг буксовал на попытках понять смысл сказанного и увиденного, не желая принимать самый простой вариант.

Прохладные пальцы с трудом задрали натянувшуюся на мышцах ткань футболки. Игла вошла глубоко, по центру метки, и плечо почти сразу онемело.

Как только лаборант исчез из поля зрения, Пирс подозвал Джека к себе.

— Дайте своему любовнику капу, мистер Роллинз, и начнём. В процессе я объясню вам, в чем дело. Кажется, вы не совсем в курсе происходящего.

Джек на автомате сначала взял кусок грубой резины в руки, потом его уже самого как током ударило. Разум, однако, удержал язык за зубами. Подойдя к Креслу, он положил левую ладонь под подбородок Брока, и тот дёрнулся, будто Кресло уже было включено, и рванулся в сторону всем телом, невидяще глядя перед собой. Ремни удержали тело, голову зафиксировал Джек, приложив силу, и, нажав средним и большим пальцами, вынудил открыть рот. Брок смотрел на него дикими глазами, но сжал зубы на капе.

Обычно с Солдатом это делал Брок, но Солдат открывал рот сам и был полностью в сознании. Джек обычно стоял у входа, размышляя, что должен чувствовать Зимний, довольно наплевательски относящийся к боли, если он начинал орать, когда машина только включалась и трещала холостыми разрядами в воздухе.

Блядский кошмар на яву ударил по ушам диким криком. Джек обернулся к стоящему рядом Пирсу, понимая, что сам сейчас выглядит не лучше человека в Кресле.

— Он не выдержит.

Пирс дернул уголком губ. Он выглядел довольным, будто делал что-то важное, а не калечил собственного телохранителя, а заодно и Джека. Да, метка молчала, препарат не давал ему рухнуть возле кресла, но вот глаза видели, как тело единственного дорогого ему человека выгибается, стараясь вырваться из западни, уши слышали крик, быстро сменившийся бессильным хрипом.

Пирс изменился в лице только тогда, когда Джек схватился за грудь, и, прижавшись к стене, начал по ней сползать. Раздраженно дёрнув губами, он что-то переключил в своем смартфоне, и Джек почувствовал, что сердце снова начинает биться почти нормально. Через несколько секунд отключили и Кресло.

— Видите ли, мистер Роллинз. Я не думал, что до этого дойдет, но ваш любовник оказался предателем. Он задумал похитить у ГИДРы Зимнего Солдата. Вы прекрасно знаете, что за это грозит, но я дал ему выбор, и он согласился на обнуление. Для него потеряны примерно три последние месяца жизни – точнее мы скажем, когда он придёт в себя. В течение месяца с ним работал другой хендлер, пока вы были нетрудоспособны, поэтому физическую форму мистер Рамлоу не утратил. Ваш отряд будет восстановлен в правах, как только пройдут все расследования по инциденту. Во избежание повторения его Солдату назначен новый хендлер. Альфа с ним больше работать не будет. И это вся информация, которую вам нужно было иметь. Через три часа сможете забрать вашего любовника.

Пирс отвернулся. Всё что мог сказать Джек – «Да, сэр».

Он ждал Брока сидя на полу у входа, следя издали за суетой техников и лаборантов. Пирс стоял незыблемо, наблюдая. Потом, когда, судя по всему, Брок очнулся, скорее всего, о чем-то спрашивал, встав к нему ближе. Джек различал лишь до боли знакомый звук бросаемых в металлические лотки хирургических инструментов.

Самого Брока Джек увидел гораздо позже обещанного. Тот шел к нему, держась одной рукой за стену, а второй за голову, шатаясь, будто пьяный. Однако он был одет и даже при оружии. Джек только тогда осознал, что мог бы, по идее, перестрелять к чертям всех в лаборатории, но мысли даже не возникло. Да, у Пирса был по крайней мере один идеально воспитанный пёс.

Стоило подхватить его под руку, как Брок зашипел, всё ещё хватаясь за голову. Джек знал, что тому сейчас будет больно от каждого звука, от света, поэтому потащил Брока в самое тихое место на уровне – в изолятор Зимнего.

Там до сих пор стояла кровать, а на ней – подушка и одеяло. Уложив Брока, Джек помог ему повернуться на бок. Когда-то Брок так же устраивал свежеобнулённого Солдата и сам садился рядом на полу, иногда держа Солдата за руку. Так же сел и Джек.

И всё-таки это был Брок. Тихо скуля от боли, он просто не мог не спросить сорванным голосом:

— Что я опять натворил?

Джек, стараясь говорить как можно тише, ответил то же, что сказал Пирс.

— Говорят, пытался украсть Зимнего Солдата у ГИДРы.

Судя по дыханию, Брок подвис на несколько секунд, но потом всё же прошептал.

— Нихера не помню. Зачем он мне?

Сказав «Не знаю», Джек изрядно покривил душой. Он знал.

Это ведь было его предложение.

***

— Знаешь, если бы мне не нужны были в ближайшее время хорошие солдаты, я бы поступил иначе, но пока вы нужны мне живыми. Каждый из вас. Живыми и верными мне. Порядок через боль, Рамлоу.