Кто-то рядом принялся наяривать свой член, пока он вылизывал свои пальцы. Брок же застыл, не зная как быть с миской. Хендлер решил его проблему.

— Можешь встать и отдать мне тарелку.

Брок сделал, как было велено. Поднявшись, с трудом доковылял до решетки и боком просунул миску между прутьями. Открутив пробку, Фултон приказал:

— Ближе. И открой рот.

Подчинившись, Брок вжался в решетку. Хердлер притянул его голову, как было нужно, придерживая, и вложил в раскрытые губы горлышко бутылки. Он стоял сбоку, придерживая её аккуратно – Брок и не давился и не глотал воздух. Он выхлебал залпом больше четверти и сделал попытку отстраниться. Фултон закрыл бутылку и сунул её подмышку. Вновь огладив губы Рамлоу, стирая с них воду, хендлер оказался чуть ближе, и, заметив страх в глазах подопечного холодно усмехнулся, вновь той же рукой, что держала подбородок, вынуждая открыть рот.

Брок мог бы укусить чужой язык, скользнувший в его рот, но не стал. Не отвечая, он позволял хендлеру целовать и вылизывать себя, не отреагировав, даже когда подушечка большого пальца надавила на язык, оттянула щёку.

Наигравшись, тяжело дыша, хендлер отстранился.

— Послезавтра. Пока обживайся. Если будет нужно - можешь поссать и посрать, можешь спать, можешь сидеть или лежать если захочешь. Не советую оказываться поблизости от соседей – они крайне изобретательны.

Он вновь ушел, и на сей раз свет в отсеке погас, но в темноте ещё долго раздавались пошлые предложения и прочие отвратительные звуки. Брок наплевал на это. Вытащив «циновку» на середину клетки он улегся на бок, притягивая колени к груди, чтобы было не так холодно.

***

В прошлый раз было легче. Уже хотя бы потому, что это был Джек. Речь даже о доверии тогда не шла – это было за пределами.

С Фултоном было иначе. Его никто не принуждал использовать средства наказания, он действовал иначе. Не через боль, что было бы лучше – по крайней мере, Брок так убеждал себя.

После первого «поцелуя» он приходил ещё дважды с едой и водой, с новыми поцелуями, и обмолвился, что теперь-то он понял брата, но не простил за него.

Когда настало обещанное «послезавтра» - Брок не знал – он не обладал волшебным даром отслеживать время без каких-либо ориентиров. В отсеке такими ориентирами были включения и выключения света. «День» и «ночь», как решил для себя Брок. В «ночное» время в отсек не заходил никто. При свете изредка приходили хендлеры – приносили своим подопечным то полупрозрачное дерьмо которым питался Брок в первый раз своей бытности подопечным. Один раз пришел «уборщик», который, выкатив толстый шланг мощным потоком холодной воды обдал противоположный ряд клеток, вызвав поток негодования – заключенные промокли насквозь, зато вонь стала несколько слабее.

На всякий случай каждый раз, как открывалась дверь, Брок поднимался с циновки и вставал на колени. На пятый такой раз в открывшуюся дверь отсека вошел Фултон. С пустыми рукам, но слишком уж довольным лицом. Он отпер дверь и шагнул в клетку.

Брок мог бы его убить не напрягаясь. Хендлер не выглядел хорошо подготовленным бойцом, но Брок не шевельнулся. Когда ладонь привычно уже легла под подбородок, он сам чуть приоткрыл рот. Пригнувшись, Фултон провёл большим пальцем по его нижней губе и Брок впервые лизнул его в ответ, глядя в глаза, а потом осторожно ответил на поцелуй, не пытаясь проявить агрессию.

Поднявшись, хендлер бросил на пол две фотографии. На одной – пуля в металлическом лоточке. Ублюдки всё это время даже не вытаскивали её. Брок прерывисто вздохнул. На второй фотографии было фото раны и рядом отвратительно выглядящие марлевые салфетки. На прошлых фото так же плохо выглядела сама рана. При таком раскладе без нанороботов Джек бы умер уже давно.

— Как видишь, пулю извлекли, рану вычистили и обработали. Трижды ввели лекарства.

Брок знал, что на его лице хорошо виден не высказанный вопрос. Фултон усмехнулся.

— Это аванс. Я обещал помощь, если буду доволен тобой. Со мной лучше сотрудничать. А сейчас идём.

Вслед им донеслись улюлюканья вперемешку с ругательствами. Уборщик принялся мыть второй ряд клеток.

Недалеко от этого отсека обнаружилась небольшая душевая. Отправив Брока мыться, его хендлер завернул вначале в раздевалку. Когда он приблизился, Рамлоу не заметил. Тот просто стоял, сложив на груди руки. Хвастаться ему было нечем, стесняться, впрочем, тоже нечего. Это отчасти успокоило, потому что было понятно, к чему всё идёт.

И снова нет, он не насиловал. Он предложил Броку озвучить, чего тот хочет, пока, исполняя обязанность хендлера, мыл своего подопечного. Получив разрешение говорить и незаметно хватанув ртом воды из душа, Брок постарался не краснеть.

— Не хотите ли вы меня подготовить для себя, сэр?

Видит бог, он даже в детстве не стоял опустив глаза и покраснев, даже когда разбил стекло соседям, играя в мяч, да и потом смутить его мало что могло – он быстро повзрослел. Однако ж – вот. Но трахаться насухую он дураком не был и ласкать себя под чужим взглядом – тоже. Это Фултон хотел его.

Он озвучивал всё это и дальше пошло проще.

Спросил разрешения отсосать Фултону. Спросил, как тот предпочтёт его трахнуть. Попросил позволения кончить. Сам хендлер почти не говорил, в основном делая всё сам – вертел телом Брока, как своей собственностью, по-хозяйски оглаживая и целуя. Жаловаться Броку было не на что, кроме как на ситуацию. В которую он загнал себя сам. Гордый командир лучшего отряда СТРАЙК, бывший телохранитель Пирса, решивший, что ему всё сойдёт с рук, что всё позволено. Но у судьбы нет любимчиков, и жизнь снова ткнула его мордой в дерьмо.

Теперь ему было разрешено ублажать чужого человека, только бы Джеку продолжили помогать, только бы не передумали насчёт Кресла, оставляя его людей в живых. Было разрешено, точнее - приказано, стонать и благодарить хендлера за заботу, комментировать, как Броку это нравится и нужно. Его губы, сомкнувшиеся вокруг головки чужого члена, не кривились только потому, что по правому плечу разливалось мягкое тепло, да существо на запястье продолжало отсчитывать ритм сердцебиений его и Джека, один на двоих.

Больше Брок ошибок не делал. Где-то на восьмой раз его перестало коробить, и, словно заметив смену настроений, хендлер разнообразил его день. Он стал отводить Брока в тот зверинец только на «ночь».

Дни под чутким руководством хендлера Брок стал проводить или в спортзале, или в бойцовских клетках, но Фултон, в отличие от Джека, его не берёг. Ни из одной клетки Брок не вышел сам. Противники не были чересчур сильными, но их было много, и если его не избивали до бессознательного состояния, он падал сам. В всех случаях хендлер под руки выволакивал его и ждал, пока он сможет подняться на ноги, иногда стимулируя процесс пинками. Впрочем, это никак не сказывалось на душевном состоянии Фултона. Так или иначе, но он получал от Брока требуемое удовлетворение, и приносил раз в несколько дней фото Джека. Открывшего, наконец, глаза, угрюмо смотрящего в объектив. Сидящего на койке с ложкой у рта, но кто его кормит – не видно. Стоящего в тренировочном костюме на балкончике при «палате», что наводило на мысль: Джек не на этой базе. Предусмотрительно. Но в основном были фото Джека спящего. Спящего спокойно.

А ведь в этот раз Брок мог действительно его потерять. И совсем иными красками играла мысль о том – а стоило ли оно того? Что хорошего в «свободе»? И дело даже не в Солдате, хотя глупо было рисковать своим ради чужого. Дело было в том, что Брок замыслил чуть раньше. Нужна ли была «свобода» его бойцам?

Хорошо, что Уилсон успел рассказать Джеку о том, что Пирс слегка блефовал – изначально контроллер был лишь у Брока. Ни у Джоша с Мэй, ни у мексиканцев их не было, а Джека Брок подставил сам.

Но не похоже, чтобы отряд вообще страдал по поводу работы на такого нанимателя.

В некоторых вопросах Брок всё же был отвратительным командиром. И в ряде случаев – плохо разбирался в людях. Хотя, возможно, его просто надломила ситуация.