С учётом численного перевеса противника, казались незначительным событием и контузия командира, и простреленное вновь лёгкое Роллинза, и «царапины» на остальных членах отряда. Брок, стараясь не отключиться, прямо поверх формы перевязал Джека, зная, что нанороботы не дадут ему сдохнуть, но пока не прилетит джет, в полевых условиях, в рану лучше не лезть.
Джет, ждавший на военном аэродроме в пятидесяти километрах от них, прибыл довольно быстро – Брок запрашивал экстренную эвакуацию.
Роллинза к транспорту тащили Солдат и шатающийся Брок, в ушах которого всё ещё звенело. Одной рукой он прижимал повязку Джека крепче – она норовила отвалиться от ткани.
Почему застыл Солдат Брок понял не сразу. Лишь когда по аппарели застучали шаги, Брок поднял голову. Квинджет должен был быть пустым. Навстречу им по аппарели спускался Александр Пирс. Справа от него и чуть сзади шли люди с винтовками наперевес. Пятеро бойцов СТРАЙК из отряда, командиром которого был заклятый «друг» Рамлоу, Джордан Грин. Отряд, как и сам командир, был образцовым сборищем ублюдков, собранных с самого дна.
Увидев Пирса в такой компании, Брок на мгновение испытал чувство подобное ревности. Как Руководитель мог доверить спину такому сборищу? Впрочем, Брока быстро отпустило.
Пирс дошел до самого низа аппарели и замер, разглядывая живописную картину.
Отряд всегда скрывал, насколько очеловечился Солдат. Он не должен был поддерживать заместителя командира. Не должен был выглядеть ошарашенным. Бойцы Брока замерли, пойманные на горячем. Эта мысль сформировалась в травмированном мозгу Брока далеко не сразу.
Поджав губы, Пирс распорядился:
— Мистер Рамлоу. Передайте Оружие в ведение мистера Грина. Его ждёт следующая миссия.
Брок почувствовал, как дрогнул Зимний, но, обернувшись, кивнул ему на нового командира. Солдат отпустил Джека, и Броку пришлось приложить усилие, чтобы удержать его в одиночку. Он смотрел в спину своему бойцу и понимал: их списали. Не будет эвакуации. Их либо бросят, либо парой минут позже перестреляют, потому что такие, как они – сами оружие – не должны выжить. Голова кружилась и Джека держать становилось всё труднее. Грин, стоявший по правую руку Пирса, плыл и двоился. Как ни удивительно, но сам Пирс оставался чётким и в единственном числе.
— И инструкции.
Глыба льда осела где-то под желудком.
Пирс не должен был знать, но он знал, и бесполезно было отпираться. Осторожно опустив Джека на землю, Брок, скользкими от крови пальцами полез во внутренний карман куртки.
Это было то, что должно было освободить Солдата. Тот самый путь отхода для него, который до удобного случая должен был всегда быть с собой у командира, чтобы дать возможность сбежать посреди миссии. Нешифрованная флэшка лежала в маленьком плоском контейнере, защищенном от вскрытия биометрическим замком.
Доказательство его неподчинения. Того, что все эти годы он был пригретой на груди змеёй, ждавшей удобной минуты. Неблагодарная тварь. Волк, который всё равно попытается скинуть намордник и укусить того, кто назвался его Хозяином. Кого он сам признал Хозяином, встав на колени.
Брок протянул контейнер размером с упаковку жевательной резинки новому хендлеру Зимнего Солдата и приложил большой палец к верхней его стороне. Контейнер открылся, и на подставленную ладонь в короткопалой перчатке выпала микрофлэшка.
Пирс кивнул и развернулся, чтобы уйти. В глазах Грина застыло даже не злорадство – равнодушие. Так смотрят на тех, кто уже мёртв и не может навредить. Он развернулся вслед за хозяином, но тот вдруг остановился и обернулся.
— Борт эвакуации прибудет через два часа. Постарайтесь дожить до него.
ГИДРа вновь проявила своё «милосердие». Джет прибыл через полтора. Никто не осмеливался подойти к Рамлоу, всё это время простоявшему, шатаясь, над едва дышащим любовником. Только в джете их врач вколол ему что-то, благодаря чему он отрубился, а сам ушел в медицинский отсек – заниматься Джеком по пути к Вашингтону.
Больше Брок Джека не видел. Им не дали даже проститься – сам Джек был без сознания. Стоило аппарели опуститься на бетон взлётки, внутрь зашли трое бойцов, в одном из которых Брок чисто случайно признал командира одного из второстепенных отрядов. В его руке он увидел наручники и всё понял. Обернулся к своим людям, привычно бросил «Коллсон за старшего», и спустился к «встречающим», на ходу отстегивая оружие вместе с разгрузкой, которую и передал одному из стрелков. Стянув перчатки, бестрепетно подставил запястья, на которых довольно аккуратно застегнулись браслеты.
Он не стал сопротивляться. Смысл? Пирс всё понял, и наказание было лишь одно. Но прежде Брок увидит то, что ему обещали. На его глазах уничтожат всё, что ему было дорого, и это целиком и полностью будет его виной.
Конвой не торопил его, но Брок и не медлил, идя ровно, вногу с ними. В последний раз слушая эхо этого коридора – он хорошо знал строение базы. Их всех. Расстреливать их, если Пирс смилостивится, будут на том же уровне, где находятся камеры. Если Руководство решит, что они принесли недостаточно пользы и сдаст их на опыты, то лаборатории находятся ниже.
В любом случае, он уже не увидит неба.
Тюремный блок встретил их тишиной. Охрана стояла, не шевелясь, будто манекены, но затемнённые забрала шлемов Брока не обманывали. По ту сторону тонированного акрила были люди. Не знающие жалости и сомнений. Чётко выполняющие отданные приказы. Так же чётко, механически открывающие и закрывающие решетчатые двери на их пути.
Камера была обычной, без изысков вроде сверхукреплённой двери, только не было раковины, так что он не смог бы даже напиться, и вместо нормального унитаза было лишь отверстие в полу.
Пристанище тех, кто долго не задержится. Пирс вообще любил решать всё быстро. Его джеты тоже летали быстро, и Брок догадывался, что уже к вечеру его участь будет решена. Радовало одно – ждать оставалось недолго. Страшно не было. Последнюю толику страха отняла та внезапная встреча возле джета, когда ушел Солдат. Остальное было предсказуемо.
Его не стали пихать в спину – он зашел сам. Не стали, впрочем, и наручники снимать – зацепленные спереди, они давали ему достаточно пространства для маневра, но, похоже, что его больше не боялись. Да и что он мог? Дёргаться было некуда – гарант его хорошего поведения если очень повезёт, находился в медблоке. Если нет – уже отправлен на утилизацию.
Те, кто не знал Рамлоу, говорили о его несгибаемости. О внутреннем стержне, который выдерживает все нападки судьбы. Вот только о том, что на самом деле держит его, знали немногие. Хребет у него был самым обычным, и сам он был обычным, просто человеком, которому просто есть ради чего выгрызать у жизни своё. Мифическим несгибаемым стержнем для него всегда был Джек, и не в пошлом значении этого слова. Остальное…остальные были второстепенны, как бы он ни хорохорился. И это всегда играло против него, когда нужно было выбирать. Это же используют против него снова, в последний раз, чтобы наказать.
***
Он не следил за временем, хотя на запястье были часы. Не пытался вырваться, хотя его никто не обыскивал и не отобрал отмычки и мелкий инструмент.
Когда дверь открылась и в коридоре застыл кроме охранника очередной безликий боец, Рамлоу поднялся на ноги, опираясь спиной о стену. В этот раз даже конвоир был всего один, держащийся позади Брока, вооруженный лишь пистолетом и электрошоковой дубинкой, но так и не доставший ни того, ни другого.
Когда впереди замаячила дверь комнаты в подобии которой на другой базе оборвались жизни Диего и Марко, он попытался почувствовать что-то внутри себя, но так и не смог. Ничего. Пусто.
Сердце сделало неправильный болезненный удар лишь когда они прошли мимо, и вот уже неизвестность заставила нервничать. Лифт на уровень с лабораториями был в другой стороне. Впрочем, в другом лифте все стало ясно, когда охранник безэмоционально назвал номер административного этажа. Пирс хотел видеть предателя, и видеть не на расстреле – не любил вида крови, сука, хотя вокруг него, с его подачи, она текла рекой.
