Очередной коридор вывел их в небольшое помещение, стены которого ощутимо вибрировали. Джек узнал характерный ровный гул вентиляционных систем, помноженных на огромные размеры потребителя, и характерное мощное движение воздуха. Он глянул на Джозефа в ожидании, но тот вместо ответа, указал пальцем вверх и достал из нагрудного кармана куртки пачку сигарет. Достав оттуда зажигалку и сигарету, прикурив, он протянул всё Джеку. Тот отказываться не стал, присоединяясь. Отвыкнув от ощущения терпкого дыма, он зажмурился.
— Я думал, здесь не курят.
Джозеф криво усмехнулся и Джек снова подвис, увидев на вечно хмуром лице проблеск такой эмоции.
— Пирс не одобряет. Солдаты ГИДРы, особенно находящиеся к нему так близко, должны быть здоровы. И от них не должно вонять табаком. Но, думаю, теперь это не имеет значения. Скоро он закончит с вами. Так что наслаждайся, скорее всего, этот вечер для тебя - последний шанс покурить.
Джек, думавший в несколько ином направлении и медитировавший под наблюдение взлетающих вверх частиц пепла, подавился на вдохе. Джозеф посмотрел на него сочувственно, но и только.
— Что?
Уилсон стряхнул комочек пепла, проследил как тот рассыпался, не коснувшись пола и взмыл под отсутствующий потолок.
— Ты разве не понял? Он берет вас на замену.
Джек понимал, что из этого помещения и от этого человека надо бы поскорее делать ноги, но знал, что толком не ориентировался здесь. Он вообще не знал об этой части базы – технические этажи на планшете были отмечены черным пятном и надписью «Доступ запрещен».
Видимо, заметив его метания, Джозеф улыбнулся вторично.
— Не бойся. Здесь нет прослушки.
Прислонившись к стене, он похлопал по полу возле себя.
Джек, помявшись, принял предложение.
Несмотря на мощный поток воздуха, было тепло и довольно удобно. Отсутствие следящих устройств помогало расслабиться и слушать. То, что убивать его не собирались, здорово упрощало жизнь.
Щелчком отправив окурок на середину помещения, Уилсон закурил следующую, положив коробочку на пол между ними, предлагая брать самому.
Прижав к торцу фильтра подушечку большого пальца, он некоторое время смотрел в стену напротив и молчал. Не торопясь затянувшись, надолго задержал дыхание, и выпустил узкую струйку дыма, задрав голову вверх, обнажая горло, по которому так просто было ударить…
— Я был его тенью десять лет, и, наверное, побыл бы ею еще, если бы он не получил вас. Точнее – Рамлоу. Не оправдай ты его ожиданий – он бы избавился от тебя. Но ты справился. Вы все справились. Ваши люди тоже хорошо себя показали. Особенно ваша девочка, Мэй. Как она строит мужиков – загляденье. Хороша, как дикая кошка, такая же цепкая и живучая. Они уже хороший отряд, Пирс покривил душой – явно выше среднего.
Он вновь затянулся, закрыв глаза. Джек рискнул, вспоминая всё, что его интересовало. Чёртово время_суток откровений.
— Ты с ним по своей воле?
Чесанув бровь теми же пальцами, что держали сигарету, Уилсон мотнул головой.
—Не совсем. Это долгая и неинтересная на самом деле история обычного наёмника. Я тогда попал в чрезвычайно непростую ситуацию. Из которой было лишь два выхода. Электрический стул или особое место работы. Тогда мне выбор показался очевидным. Не стану вдаваться в подробности своей работы на Пирса – ты тоже солдат и можешь догадаться сам. Одно скажу – я пожалел об этом выборе.
На кончике сигареты, освобожденном от выгоревшей табачной смеси, вспыхнул алый огонек.
— Казнь отнимает только твою жизнь. ГИДРа будет держать тебя в живых, пока ты полезен, и использует каждый кусочек тебя, каждое твое чувство, вывернув его так, как это нужно ей. У меня были жена и сын, когда эта тварь обратила на меня внимание. С женой мы были в разводе. Я ее любил и не хотел, чтобы она страдала из-за такого, как я. Когда ГИДРа приручила меня, Пирс дал мне выбор. Или я избавляюсь от прошлого сам, или он решит эту проблему своими методами. На тот момент я уже знал на своей шкуре, как дорого стоит невыполнение пожеланий Руководства. Она умерла быстро и безболезненно. Свернул ей шею.
Снова щелкнув пальцами, он отбросил фильтр. Первый на мощном потоке воздуха уже давно дотлел и вылетел куда-то наружу.
— Она лежала в гробу, похожая на невесту. Я не мог не пойти на кладбище, но её родителям не показался. Сын же вырос без отца, связался с боевиками. Пирс дал выбор – завербовать или убить. Мальчишка не пошел на сделку, да я и не старался его уговорить, увидев, что выросло по моей вине. В конечном итоге, Руководство было довольно. Еще какое-то время я выполнял его поручения, от совсем мелких, уровня уличного хулиганства, до организации боевых групп и выполнения объемных заданий. А однажды он потребовал спарринг со своим прошлым телохранителем и приказал драться насмерть. К тому моменту я разучился сдаваться. Он стравил нас как псов, и победил более молодой. Мне не хватило сил добить соперника, и Пирс сам пристрелил его, поблагодарив за службу. Меня же наказал плетью за слабость.
Положив руки на подтянутые к груди колени, Джозеф продолжал сидеть с закрытыми глазами, вспоминая.
Потянувшись за новой сигаретой, Джек недоверчиво покосился на него.
— Он был твоим хендлером?
Уилсон качнул головой, перекатив ее по стене и взглянул на Джека.
— Нет. Точнее, не всегда. У него тогда была женщина – не знаю её имени, она требовала обращаться к ней «meine Herrin». Она была немкой. Такой, настоящей белокурой бестией. Большая часть шрамов – её рук дело. Она не стремилась сделать из меня бойца ГИДРы, она в основном обращалась со мной как с провинившейся собакой. Я жил в её доме на цепи в теплое время года, на заднем дворе, чтобы не мешал гостям. Когда наступали холода – она держала меня в подвале. Она любила развлекаться. Приводила к себе в комнату и устраивала возле камина. Когда я отогревался, приказывала залезать на кровать и трахала чем придётся. У нее для меня был богатый арсенал.
Его передернуло, но он продолжил.
— Иногда она устраивала случки. Приводила мне каких-то несчастных девочек, не уверен даже, что они были совершеннолетними. Потом, спустя время рассказывала, если те умудрялись забеременеть, кто родился и для чего будет использован.
Джозеф снова закурил.
— Никогда не учил иностранный язык так быстро. Она общалась со мной исключительно по-немецки, хотя безупречно знала английский. Обосновывала это тем, что это идеальный язык, чтобы отдавать приказы. А потом они что-то не поделили с Пирсом. Я сидел у камина, она кормила меня с рук свежим мясом – я, кстати, не уверен, что это не было человечиной. Начался скандал, посреди которого я услышал на чистом английском приказ Пирса: «Убей её». Я не успел задуматься. В себя пришел уже над её трупом, попросту придушив её. Где-то тогда же я понял, что нет смысла пытаться вырваться. Он снял с меня ошейник, который нацепила она, и увез оттуда. Ты не представляешь, что это такое – сидеть в бронированном джипе, в котором просторно как в лимузине, голым в окружении самого Пирса и еще троих его солдат, не считая водителя. Я настолько привык к тому, что со мной делала meine Herrin, что ждал, что сейчас они на меня накинутся с вполне прозаической целью. Я ошибся. Пирс не выносил тогда, да и сейчас не выносит бесцельного насилия. Он нелестно отзывался о том, что она со мной сделала, когда привёз на одну из баз – копию этой. Он рассказал, как всё будет, примерно как и вам. Назвался хендлером, но, справедливости ради – я признал его своим владельцем тогда, когда мои руки отцепились от шеи той суки. Он тратил своё время на меня, я спал у него дома на диване и первое время он вынужден был тоже кормить меня с рук, постепенно заставляя становиться человеком. Много времени мне понадобилось чтобы не шарахаться от других так, что я мог участвовать в боях. И однажды он назвал меня лучшим. Ну а дальше – я убил предшественника чтобы встать за его спиной, не видя себя больше нигде. И я чертовски сильно ошибся. Потом ты поймёшь, что я имел ввиду, но выбор у вас небогатый. Скорее всего, он вынудит вас убить меня и Майлза, и вы это сделаете, потому что иначе он предоставит тебе выбор такой же, как мне с моей женой. Или ты убьешь Брока как тебе нравится, или его убьют у тебя на глазах, а потом тебя вышвырнут отсюда и своё возьмет вина. Я такое видел, и поверь – оно того не стоит. Мне осточертела ГИДРа, и я эгоистично хочу свалить это дерьмо на вас. Мне жаль Майлза, но его жизнь тоже далека от идеальной. Я сам следил как он расправлялся со своими престарелыми родителями и знаю, что для него это не прошло даром. Это легко детям-сиротам, которые толком и не помнят откуда они родом, а его родители нянчились с ним всю его жизнь, и он их любил.
