Проклятье. Они уже давно принадлежат ГИДРе, вот в чём истина. Простая и понятная, без прикрас. Но он всё равно помнит безумную улыбку и слова, что застряли, словно пуля под грудиной.

- Ты мой. Скажи.

Фигуру в дверях он заметил не сразу, только краем глаза, когда осторожно укладывал руку Брока на кровать. Она, как и остальное тело, была ненормально горячей. Ему нужно было встать. Не обращая внимания на пришедшего, он поспешно опустился на колени.

Его рвало скорее всего той жидкостью что он выпил, а потом желчной пеной. Джозеф никак это не комментировал и не мешал. Подождал, пока Джек умоется ледяной водой и соизволит, наконец, обратить на него внимание.

Джек ничем не помешал ему подойти к своей паре, словно признав и за ним право прикасаться, позволил дотронуться до краёв ран, обвести уцелевшие мышцы на правой руке, на которых собственно всё это месиво и держалось.

Задержав там пальцы, он обернулся к Джеку.

—Подойди.

Тот, как завороженный, подчинился. Джозеф кивнул, указывая куда-то вниз, куда Джек боялся бросать взгляд.

Что-то было не так, но он никак не мог понять, что могло измениться за двенадцать часов кроме того, что плоть начнет разлагаться?

Но… Джек нахмурился. Запаха не было. В воздухе стоял легкий привкус металла, но и только. Заметив его недопонимание, Уилсон заставил его приподнять руку Брока.

— Нанороботы уже восстановили кости.

Джек мельком глянул на часы. Прошло чуть меньше половины из обещанных суток. Сердце забилось как бешеное, в горле запершило.

Отстранив его от койки, Джозеф задал направление к двери.

— Тебе не стоит всё это время сидеть здесь. Это сводит с ума. Пойдём.

И Джек пошел, только в дверях обернувшись на спящего? Брока.

Джозеф Уилсон был хорошим хендлером. Пирс был прав – опыта ему было не занимать. И ещё чего-то неуловимого, похожего на чудом сохранившийся в этом Аду росток человечности. Они встречались нечасто, а так, наедине – в первый раз. Джек силился, но не мог вспомнить, почему его так злила эта тень за спиной Председателя. Держась за его спиной, Джек смотрел на него иначе.

Легкая сутулость, незамеченная им прежде. Чуть опущенные тяжёлые плечи. Чёткие шаги, эхом отдающиеся в пустом коридоре. Сейчас не видно было глаз, но Джек их помнил. Должно быть, тяжело стоять за спиной двуличного ублюдка практически круглые сутки. И он сильно походил на Брока, был лишь немного массивнее, и в памяти всплыли слова Пирса:

Джозеф не готов брать в отряд всех подряд, он очень придирчив. Но и сам он не вечен…

…Мне хотелось бы, чтобы вы оба обладали в достаточной мере качествами командиров.

Почему-то Джек раньше не сопоставлял эти фразы. Видимо, мысли были о другом. Сейчас, увидев перед собой человека, он увидел еще один вариант развития событий.

Уилсон и Майлз – это они сами. Их будущее, когда Пирс решит их заменить на тех, кого держит под контролем. Вот поэтому ему нужна была пара, истинная, отмеченная. Связанная помимо метки еще и чудовищной виной, густо замешанной на крови, приправленной безумием и до сих пор безоговорочной верой друг в друга. И рано или поздно, им придётся убить их – человека, останавливавшего руку Джека в первый его раз, и человека, не позволившего ему же сойти с ума. И Джозеф не мог этого не знать.

Коридор был незнакомым. Точнее, он был как все, но в этой части базы Джек не был. Путь закончился в тёмном проёме, за которым не было видно ничего. Зайдя во внутрь первым, Джозеф щелкнул выключателем. В гулкой тишине щелчок прозвучал как звук затвора, снятого с задержки.

Медленно разгорающиеся из-за холода, люминесцентные лампы неспеша высветили пространство небольшого зала, посреди которого стоял ринг на высоком подиуме. Вид он имел довольно потрёпанный – явно видел много боёв. Кое-где на покрытии виднелись пятна от частого замывания крови.

Не глядя на Джека, Уилсон стянул и бросил на пол куртку. Сверху упала черная форменная футболка. Джек еще обратил внимание на то, как он ее стаскивал – немного медленнее нужного, неловко поведя плечами. Он постарался не пялиться, но взгляд оторвать было трудно.

Это тело, как и тело Брока, несло следы чудовищного насилия, но, если Джек хоть как-то сдерживал руку, хендлер Уилсона, кем бы он ни был, не церемонился. Под следами от плетей не было видно здоровой кожи, он словно был покрыт чешуей – так густо лежали полосы. Поверх них – щедрая россыпь бесформенных ожогов, короткие шрамы от ударов ножей, длинные полосы глубоких резаных ран. Отверстия от пулевых ранений. Что-то, судя по характерным росчеркам, зашитое. Откуда-то явно насильно выдирали шовный материал. Нетронутыми оставались лишь кисти рук и лицо. Даже на шее оставались мелкие шрамы, узкие, будто нанесенные тонким одноразовым скальпелем.

Джек не ждал ни оказаться там, ни увидеть то, что увидел, но так же сбросил одежду и едва успел поймать брошенные ему бинты. Свои Джозеф молча наматывал, не глядя на руки. Он вообще был неразговорчивым, а если было нужно – использовал короткие рубленые фразы, предпочитая изъясняться жестами. Даже ходил он как тень, несмотря на жесткую подошву ботинок.

Подтянувшись на подиуме, он скользнул под канаты подозрительно легко для своей комплекции. Джек, не заставляя себя ждать, присоединился к нему спустя несколько секунд, и замер, чуть приподняв руки.

Джозеф атаковал без предупреждения, не обозначив условий, только поймал взгляд и дальше думать Джеку было некогда.

До этого странного поединка, он считал, что драться с Броком тяжело. С первых же секунд уйдя в глухую оборону, Джеку становилось стыдно признать, но Уилсон вообще не давал противнику шансов. Слишком быстро он наносил слишком сильные удары. Поняв, что противник не тянет, уменьшил силу, оставив прежней скорость.

Как Джек нанёс первый удар – он сам не понял. Осознал лишь, что в это время, он, наконец, выкинул из головы всё, что не имело отношения к бою. Дальше пошло легче, изредка удавалось атаковать. Вернулась сила удара, блеснуло одобрение в темных глазах напротив, хотя пробить защиту так и не удалось.

Когда от пота едва не хлюпало в ботинках, Джозеф усложнил задачу, начав использовать и ноги. Пришлось забыть об атаках и полностью уйти в оборону, но усталость, хоть и снявшая напряжение, показала себя.

Не успев ни увернуться, ни защититься от удара в плечо, уже порядочно устав, Джек упал, сжимая правое плечо, в которое ударил жесткий рант. Он попытался перекатиться, снова встать в стойку… И не смог. Онемела рука, онемел правый бок, едва удавалось дышать. Джозеф оказался рядом неожиданно быстро, внимательно глядя в глаза и словно бы понял всё. Вздернул на ноги и придержал, заставляя Джека не отводить взгляд. Как ни странно – это помогло. Онемение почти прошло, его смыла боль от удара. Размяв мышцы, Джек ощутил что-то похожее на вину, глядя в глаза этому человеку. Стоит ли заводить этот разговор? Слишком уж понимающе смотрит этот убийца.

Вместо этого Джек отвел взгляд и глянул на часы. Он не мог объяснить, как это могло быть, но за то время, что они прыгали в ринге, прошло уже три с лишним часа. Он устал, да, но за эти три часа с этим человеком он должен был уже пару раз упасть замертво от изнеможения. И так потерять счет времени…

— Идём.

Джозеф чуть толкнул снова подвисшего Джека. Проморгавшись, тот, по примеру старшего хендлера, подхватил вещи, торопливо натягивая на влажноватое еще тело футболку, и, поверх нее, куртку.

Он не знал, куда они идут, но доверчиво шагал следом, доверяясь чем-то внутри себя, что никогда не подпускало чужаков. До этого доверял он только Броку. От всей этой ситуации нехорошо ныло там, где по уверениям всяких умников, живёт душа.

В коридорах, которыми они шли, стали появляться участки коммуникаций. Какие-то разноцветные трубы, их пересечения, пучки силовых кабелей. Джек как-то и не задумывался, за счёт чего существует эта махина под землёй. Сколько ей требуется одного только электричества. Пытаясь занять себя, он тщетно пытался представить, как можно содержать такой объект незаметно. Построить – одно дело. Но вот снабжать… А если все их базы такие же?