Он укладывал уже второго своего бойца, когда стоявшие рядом контролирующие посторонились, а сидящие на полу, уже получившие своё бойцы поднялись и дружно выкрикнули «Хайль, Гидра!»

Он ослабил захват и вместе с противником повторил этот лозунг, уже заметив причину приветствия.

Пирс шёл не торопясь, осматривая бойцов, кому-то изредка кивая. За его спиной мрачной тенью маячил Уилсон.

Перехватив взгляд Джека, Пирс расплылся в настолько радостной улыбке, будто наконец настал день их освобождения из этого сумасшедшего дома для садистов, но нет, надежда не оправдалась, как обычно, впрочем.

— Мистер Роллинз, вас-то я и искал. И ваш подопечный тоже здесь, отлично!

Едва отскрёбший себя с пола Брок с тревогой глянул на Джека. Тот, мысленно послав начальство к черту на толстый член, рассудил, что не к добру оставаться в клетке, раз его так «искали». Ага, конечно, не знал Председатель, что они постоянно рядом и что в данный момент у них по расписанию бои. Вслух, конечно, не сказал, но взгляд Уилсона из просто предостерегающего стал конкретно угрожающим. Перешагнув очень условный порог, Джек остановился, как бы невзначай закрывая собой любовника. Что ж, официальную часть приветствия он уже произнес вместе со всеми.

— Сэр?

Не переставая улыбаться, Пирс потрепал его по плечу.

Как пса. Спасибо хоть хорошим мальчиком не назвал.

Хайль, Гидра!

— До меня дошли слухи, что ваш подопечный делает потрясающие успехи. Я пришёл лично взглянуть на вашу работу.

Слухи, конечно. До тебя дошли подробные отчёты со всех инстанций, с каких только возможно.

Хайль, Гидра!

Джек постарался выглядеть осчастливленным высоким вниманием. Это всегда работало.

— Да, сэр. Спасибо, сэр.

В последний раз сжав пальцы так, будто он пытался добраться до плечевой кости, Пирс легонько его толкнул.

— Что ж, продемонстрируйте нам с мистером Уилсоном вашего подопечного в деле, чтобы мы смогли составить впечатление.

Сходите, кино посмотрите, ублюдки…

Хайль, Гидра!

Джек чуть склонил голову и обернулся к Броку. Тот с трудом стоял прямо. Когда они пришли сюда, он уже был измотан тренировкой и осилил только троих. Даже привыкшее к боли любовника, сердце Джека обливалось кровью, когда Брок в прямом смысле выползал из клетки, едва держась на четвереньках.

Поймав взгляд Джека, Брок чуть сдвинул губы, обозначая усмешку. Оба знали, что отказаться не могли. Скрипнув зубами, Джек бросил:

— В клетку.

Отлипнув от стены, Брок прошёл, куда было сказано, стараясь не горбиться. Всё ещё болела печень, поймавшая удар приличной силы на четвертом, проигрышном противнике.

Убедившись, что приказ выполнен, Джек обернулся к начальству.

— Выбирайте противника, сэр.

Пирс довольно сощурился, осматривая всех стоящих рядом мужчин и женщин.

— Кто еще не дрался? Ты?

Он ткнул пальцем в азиата, чертами фигуры напоминавшего гориллу. Невысокий, но какой-то карикатурно широкоплечий, он был чудовищно силён. Он пачками отправлял бойцов в местный «госпиталь». Это если они того заслуживали. Некоторых хендлеры добивали на месте и постоянно собачились с его собственным хендлером – полной его противоположностью – мужчиной в возрасте с поистине арийской внешностью. Тот был невозмутимее скалы, и всё, что могли делать хендлеры – брать новых подопечных и надеяться, что хотя бы до них эта «сраная обезьяна» не доберётся. На памяти Джека он убил десятерых. Первым же ударом. Сколько было «до» - он даже не спрашивал, втихаря молясь всем богам человечества, чтобы их миновало.

Пирс решил иначе, и он не мог не знать, не видеть кого и против кого выставляет. Брок тоже это знал. Джек слышал, чувствовал его глубокий вздох.

Когда азиат, у которого не было даже имени, только номер, вошел в клетку, состроив злобную рожу, Джек открыл рот, чтобы попросить об отмене боя. К чёрту. Это было не принято, порицалось, но смотреть, как убивают Брока, он не хотел. Один пропущенный удар может стать последним.

Услышав из клетки тихое, едва слышное рычание, он поднял глаза. Брок оскалившись, смотрел на него. Джек захлопнул рот так, что щёлкнули зубы. Он не простит. Едва стоя на ногах, он уже был на взводе, как волк, которого из любопытства выставили против самого сильного пса.

Джек где-то видел такой бой, случайно забредя в одном азиатском селе в какое-то сомнительное заведение. Ничем хорошим это для пса не закончилось – это он помнил четко. Правда волк, уже изрядно потасканный и пожёванный, истощённый до крайности, пережил его не на долго.

Он кивнул, и Брок отвёл взгляд. Что ж. Он сделает всё, на что его хватит, если выдержат нервы.

Пирс подошел ближе, равняясь с Джеком. Второй хендлер был с противоположной стороны клетки. Пирс картинно приподнял руки.

— Вперёд. Бой насмерть.

И хлопнул. Джек для себя понял, как для приговоренного, в чей затылок тычется дуло пистолета, звучит выстрел. Первый свой приказ он отдавал, закрыв глаза, выплёвывая слова почти одновременно со вторым хендлером.

Никто не кричал в поддержку, и, когда кроме команд взвинченных донельзя хэндлеров раздался сухой треск кости, Джека словно об пол швырнуло. Весь бой, длившийся слишком долго, он запрещал себе обращать внимания на то, что происходило с любовником. Отслеживал только движения, слушал команды соперника – будто в шахматы играли неживыми фигурками. Он с опаской поднял взгляд в тот момент, когда рука Брока безжизненно упала на бетонный пол.

Тело азиата сползло на пол, и, перекатившись, замерло, развернув мёртвое лицо с выпученными глазами напротив Пирса и Джека.

Когда ладонь Пирса успокаивающим жестом легла на плечо Джека, тот почувствовал, как между сжатыми пальцами потекло липкое. Он разодрал ладони ногтями, чтобы сдержаться, не сломать к чертям эту руку, иначе… иначе он не сможет, не успеет отомстить Пирсу – Уилсон прикончит его быстрее, едва он шевельнётся.

Он видел, хотя и запрещал себе помнить, как изогнулась под неправильными углами правая рука Брока. Как собственную руку ожгло до онемения. Он видел, как азиат её ломал. Сначала локтевую и лучевую кости, потом плечевую, и бог его знает что он сделал с суставами. Этого было мало, и он осколками костей целенаправленно разорвал мышцы, заведомо делая человека калекой, хотя при таких условиях – гарантированно трупом.

Даже несмотря на это Брок продолжал драться, не имея права попросить об окончании боя. Он дрался левой рукой с уже поврежденным запястьем. Он продолжал драться с выбитым левым коленом, старательно перенося вес и не имея возможности перемещаться. Джек на себе чувствовал, как обломки ребер впиваются во внутренности. Мир для него давно утонул в красном – столько крови было вокруг.

Он знал, что потеряет Брока, но не рассчитывал, что так скоро, и что переживёт его. Потеря должна была быть иной.

Слева в груди потяжелело и будто натянулось, готовясь лопнуть. Он надавил туда раскрытой ладонью, тяжело дыша.

— Теперь я вижу, что он лучший. Вы отлично справляетесь, мистер Роллинз.

Обернувшись, Джек увидел улыбающееся лицо одной из голов ГИДРы и жест фокусника, отправляющий телефон в карман. Пирс развернулся, уходя, и Джек едва не отдёрнул руку, когда его ладони коснулось нечто матерчатое. Он едва не отшвырнул, как змею то, что тыкалось ему в ладонь. Стоящий перед ним Уилсон указал глазами на клетку.

— Он ещё жив. Ступай, ты ему нужен.

Он последовал за Пирсом, а Джек наконец увидел то, что цепной пёс Председателя вложил ему в руку.

Тканевый чехол, свёрнутый в цилиндр, перевязанный шнуром. До грёбаной боли знакомый.

***

Тело любовника ощущалось тряпичным. Джек буквально чувствовал звук трущихся обломков костей. Ни дыхания, ни пульса не было. Технически, его командир уже был мертв, и его настигло жуткое дежавю. Из уголка приоткрытого рта слабой струйкой стекала кровь, но лицо было таким спокойным, каким Джек его давно уже не видел. Уже давно Брок хмурился даже во сне.