А потом он плавился под прикосновениями широких ладоней в душевой, пока Джек мимолетно ласкал его до подкашивающихся ног. Конечно, Брок видел, что Джек подобных чувств не испытывает, и в целом понимал его. Джек не был садистом, и едва ли мог получить удовольствие, причиняя боль. Ласкать же Брока ему было необходимо, чтобы самому не сломаться окончательно. Брок лишь надеялся, что Джеку не придется об этом пожалеть…

— Мистер Роллинз, потрудитесь объяснить свои отношения с обучаемым.

Джек откровенно не понимал, что он делал не так. Инструкцию он знал теперь едва ли не лучше составителей. Джек приподнял бровь, дабы донести всю степень своего непонимания. Пирс презрительно дёрнул щекой.

— Для начала – ваши слова, сказанные объекту 317. Как вы там сказали? «В этой комнате ты можешь делать всё, что тебе нужно».

Когда Джек произносил это там, он говорил с отчаянием, не зная, что последует за этим, кого из них чьими руками накажут. Тогда ГИДРа промолчала, значит, её все устраивало.

— Я посчитал целесообразным позволить объекту перемещение по его комнате и исполнение необходимых ему действий при отсутствии хендлера поблизости. Это упрощает содержание и обслуживание.

Пирс безэмоционально кивнул.

— Следующее. Ваши сексуальные игры в душевой. Чрезмерные ласки, позволение объекту самоудовлетворяться?

Две недели ГИДРу устраивало всё. Джек едва заметно приподнял подбородок. Это его пара, ему решать.

— Поощрение, сэр. И удовлетворение физической потребности объекта. Считаю это целесообразным, ввиду того, что объект показывает высокие результаты в психофизиологическом тестировании, он быстро усваивает правила и порядки.

Пирс ласкающе провёл пальцами по стеклянной поверхности сенсорной панели своего спящего телефона.

— А как же ваши потребности?

Оторвав взгляд от своих пальцев, он чуть насмешливо глянул в глаза Джеку, словно спрашивая: «Почему же ты его до сих пор не нагнул или не подставился сам, раз он такой умный и исполнительный…?»

Чёртов вуайерист. Хайль, Гидра!

— Не считаю это заслуженным, сэр.

Пирс явно ждал какого-то иного ответа. Он не удержал равнодушного выражения на лице, в глазах зажёгся неподдельный интерес.

— Поясни.

Даже про привычку обращения к Джеку он забыл, подавшись вперед, нависнув над столом.

— Я не доделал свою работу, и поощрение будет незаслуженным. Кроме того, мой подопечный зависим от меня.

Председатель открыто ухмыльнулся.

— Хотите сказать, что предпочитаете… Как это? Быть снизу? Принимающей стороной? Никогда не понимал мужчин, спящих с мужчинами.

На провокацию Джек не повёлся.

— Мне без разницы, какой стороной быть. Я хочу, чтобы мой партнёр мог самостоятельно принимать решения.

Не мог же он сказать этой твари с человеческим лицом, что уже не сможет позволить себе прикоснуться к Броку…в этом плане. Как и самому Броку позволить приласкать себя. Не заслужил, действительно.

— Что ж, ладно, - Пирс сложил пальцы и указал ими на Джека. – Я доволен вашими результатами работы, эффективностью. Доволен вашим подопечным. Мистер Роллинз, вы заметно выросли как хендлер за такое короткое время. Можете продолжать свою работу. Увеличьте нагрузки. Как только ваш любовник вернётся к исходному уровню подготовки, продумайте программы спаррингов с другими обучаемыми. Два месяца только поначалу кажутся большим сроком. Очень скоро мне понадобятся реальные результаты. Хайль, Гидра, Джек.

Уилсон, стоя в полутени, чуть вскинул подбородок. Джеку показалось, что по губам того скользнула мимолётная улыбка.

— Хайль, Гидра, мистер Пирс, Джозеф.

Джек дал понять, что заметил, кивнув. Командир АЛЬФы ответил тем же.

— Хайль, Гидра, Джек.

***

Джек выполнил приказ, как всегда. Не жалея ни себя, ни любовника, через боль, когда это требовалось, когда Брок едва мог двигаться, когда Джек сам выдыхался, он всё равно подхватывал и тащил дальше на пробежках с полной выкладкой по сильно пересечённой местности, имитируемой на одном из полигонов. Тренировка прекращалась только когда оба падали, харкая кровью, а на следующий день всё повторялось. Еще полдня Джек занимал тренажерами и рингом. Так уж с учебки повелось, что именно он был единственным, кто достаточно долго мог выстоять против Брока, а частенько и победить. Пока Брок только набирался сил, он и побеждал. Раз за разом он заставлял Брока вставать. Если тот не мог, поднимал сам и снова наносил удар, уже перестав проклинать себя. Что толку?

Брок всё равно улыбался ему. Отталкивался рассеченными в кровь кулаками от пола и пытался бросаться или просто стоял, когда сил уже не было. И улыбался. Слабо, с искоркой сумасшествия во взгляде и… Джек стал бояться этих слов, потому что замечал всё больше и больше. Этого не могло быть. Не для двух матёрых мужиков. Не для двух новых чудовищ, вскормленных ГИДРой.

Доверие. Одобрение… Любовь?

Они изменились.

Внутренне: стали жёстче, до жестокости, которой никогда за собой раньше не замечали. Стали увереннее. Честнее. Нашли в себе силы признать, наконец, что нашли своё место в жизни. Оно было там, где было их божество и повелитель – ГИДРа. Их сердца бились в унисон с её приветствием. Их жизни принадлежали ей.

Изменились и внешне, и Джеку нравился изменившийся Брок; это тело, созданное, отчасти, руками самого Джека, украшенное шрамами его руками. Еще сильнее раздавшееся в плечах, поджарое, но не тощее. Еще сильнее выдающиеся мышцы. Ставшие более острыми черты лица, улыбающиеся только для него губы…

И всё меньше времени, чтобы полюбоваться на то, что скоро станет недоступным.

Сам Джек тоже изменился. Стал гибче, выносливее. Он не раз замечал взгляды Брока, видел, как тот неприкрыто облизывался. И понимал – захоти Брок, и Джек его не остановит. Ему хватит силы и наглости нагнуть хендлера где придётся, и даже угроза наказания не будет страшна. Брок всегда брал, что хотел, и ему не смели отказывать. Теперь же…

Определённо, перевоспитание в среде ГИДРы имело положительные стороны.

Определённо, когда Джек стал выматываться раньше Брока и проигрывать всё чаще, Брок сделал свои выводы. Рано или поздно это должно было случиться и это случилось в конце первой недели второго месяца.

Они были не в ринге, вокруг царила несусветная жара одного из климатических полигонов – маленького, всего на несколько клеток. Пирс приказал готовиться к боям, и Джек выполнял этот приказ, используя каждую свободную минуту, любые варианты условий.

Никто из них не соблюдал правил, никто из них не думал о лишней защите – только честный и кровавый бой до тех пор, пока противник не упадёт от изнеможения, не признает поражения.

Ничего не видя от заливающих глаза пота и крови, Джек поскользнулся. Так бывает: когда кто-то, истекающий кровью, падает на пол и поднимается, кровь остаётся пятнами на полу. Подлыми, скользкими. Он отвлёкся и пропустил удар в левую скулу, вновь пустивший кровь. В печень, заставивший задохнуться и согнуться, и подсечку, уронившую его в очередной раз. От удара онемели спина и затылок, но, защищаясь от занесённого уже тяжелого ботинка, он подтянул колени к груди. Он не успел остановить бой, даже мысли не было, но удара не последовало. Вместо этого, его рывком развернуло обратно на спину, а сверху придавило знакомое до мельчайших царапин тело. Брок бёдрами зафиксировал его вытянутые вдоль тела руки, чуть откинулся назад, любуясь. Джек плохо видел его за красноватой пеленой, но отчетливо помнил – наблюдают. За каждым лишним движением, за каждым не отданным приказом. Шевельнувшись, он без особого энтузиазма прорычал:

— Встать.

Судя по ехидному смешку, Брок улыбнулся.

— Нет.

Приказ не должен звучать неуверенно, Джек знал, но его уже повело от такого Брока. Не его. От Брока, принадлежащего ГИДРе, такого же сумасшедшего и кровожадного. Впрочем, он попытался.

— Наказание…