Когда Джек пришёл к Броку с правильной порцией этой бурды, тот с ехидцей заметил, что шеф-повар сменился, видимо. Сам Джек, улыбнувшись, не стал ничего рассказывать. Брок всё узнает потом, когда сам получит инструкции хендлера. Когда Джека рядом уже не будет.

Завтракали каждый у себя, душ принимали снова вместе, но, встав поодаль – оказалось, что при совместном приёме его, вода выливалась гораздо быстрее. Одна мочалка усложняла дело, но к такой ерунде приспособились быстро.

Дочитав инструкцию до пункта с физической подготовкой, Джек почти сразу прикинул, что им понадобится, и с ночи оставил бронь на тренажеры. Дорожку не бронировал – Брок, после всего произошедшего, мог сам не рассчитать сил. К тому же, в то время должно было быть слишком людно. На одном из небольших полигонов обнаружилось временнОе окно в полтора часа – Джек забронировал его, не обращая внимания на то, что остальные использовали его для стрельб и отработки навыков использования некрупной техники. Большое неотапливаемое помещение, в котором работала мощная вытяжка – он бы предпочел улицу, но разрешения покидать базу у них не было.

Тренировочная форма была довольно теплой, но Брок всё равно повёл под ней плечами. Встроенный в часы датчик показал, что температура вокруг близка к нулю – в самый раз, всё же они не дети, они тренировались и в худших условиях. Разогревшись короткой разминкой, Джек засёк сорок минут и покосился на скалящегося Брока. Сердце мягко кольнуло, но Джек, помня что их ждёт, заставил себя отвести взгляд.

— Следуй за мной. Легко бегом. Марш!

Он сорвался с места первым, задавая темп. Брок отстал на условленные три шага. Вырываться вперед он не старался, но поначалу даже пытался покрасоваться.

Через двадцать минут он начал тяжело дышать. Через тридцать - откровенно задыхаться, и остановился. Встал и Джек, закусив губу. Снова это происходило.

— Не было команды останавливаться!

Хватая ртом воздух, Брок частично разогнулся, кивнул и побежал вперед, глядя перед собой стеклянными глазами. Джек бежал рядом, слушая надсадные хрипы. Когда Брок споткнулся. Джек едва успел подхватить его. Заметив, как тот прижимал руку к правой стороне тела, Джек отстранил его ладони и сдавил своими, чуть приподнимая его. Брок задышал легче.

Не дав опуститься на пол, Джек заставлял его стоять, дав пятиминутный отдых. Он видел нормативы, к которым они должны выйти за месяц, и понимал, что легко не будет.

Добавив ещё пятнадцать минут к пробежке, он снова приказал двигаться вперед.

Брок упал на пол, едва только прозвучал зуммер таймера. Он не мог дышать, с искусанных губ капала кровь. Сгибаясь так, что колени прижимались к груди и выгибаясь серпом в обратную сторону, он почти выдирался из рук Джека, стоящего рядом на коленях, ждущего, пока проклятые нанороботы сообразят, что пора бы помочь. Он не боялся. Знал, что всё будет нормально, и ждал.

Через пять минут Брок уже попытался встать. Нащупав бешеный пульс, Джек позволил ему лишь подняться на колени. Низко опустив голову, Брок тяжело дышал. Ещё через пять минут Джек скомандовал «Встать!». Поднявшись, Брок больше не улыбался.

Джек выставил еще пятнадцать минут.

— Легко бегом. Марш!

Таймер пискнул, когда Брок и так уже без команды сильно снизил темп: он почти шёл. Подхватив его под правую руку, Джек сжал плечо. Оставалось ещё пять минут.

— Бег с ускорением. Марш!

Тихий всхлип можно было различить лишь стоя вплотную, и Брок подчинился.

В тренажёрном зале было ненамного лучше. Видя, как сильно сдал командир, Джек страховал более внимательно и ограничил нагрузку. До ринга они так и не добрались – у Джека сдали нервы. Он буквально на себе отволок упиравшегося из последних сил любовника в его комнату и заставил лечь. Тот нехотя подчинился.

Зная командира, Джек понимал, что, оценив свое состояние, тот постарается заняться самовосстановлением вне времени, отведённого на тренировки. Ему нужен был отдых, и под ненавидящим взглядом любовника, Джек прямо запретил ему тренироваться в камере. Улёгшись на своей подстилке, тот демонстративно отвернулся.

Джек, сходив к распределителю, забрал свой обед и порцию витаминной болтушки для Брока. Оставив свой поднос в комнате, он захватил планшет и вернулся в 317-ю. Брок лежал в той же позе. Он не отреагировал на оклик, не повернулся и тогда, когда металлическая миска опустилась у его головы, но голод, плохо утоляемый искусственной смесью, всё же победил.

Сев на пол и подтянув колени к груди, Джек продолжил чтение.

Боднувшая бедро взлохмаченная голова вынудила выпрямить правую ногу. Брок перебрался к нему вместе с одеялом. Устроив голову на жестком бедре, он накрылся курткой и закрыл глаза. Не удержавшись, Джек опустил ладонь и позволил прядям чёрных еще волос рассыпаться между пальцами.

У него нет права на ошибку. У него нет права на такое доверие со стороны Брока, на его чувства. Но и оттолкнуть, причиняя еще больше неоправданной боли, он не мог. Нецелесообразной. Не вся боль порождает порядок.

Пока Брок дремал, на планшет пришло уведомление с требованием ежедневного отчёта, спасибо хоть бланки на этот случай хранились в памяти устройства. Пришлось Джеку снова вспоминать бытность свою сержантом, когда он заполнял формы и за себя, и за Брока, ненавидевшего это дело. Заполнял, стараясь не выдать, что за сплошным – в пол – столом между его широко разведённых колен тоже кто-то есть. Сотрудничество было крайне взаимовыгодным.

Заполнив и отослав требуемый файл, он глянул на время.

Полседьмого. Неизвестно, утра или вечера – часы это не уточняли. Он не любил чего-то не знать, но в этот раз, почему-то, было наплевать. А ещё – тепло. В комнате было холодно, а внутри – тепло. От метки, от головы Брока. Откинувшись на стену, он прикрыл глаза.

***

Пирс вызвал его через две недели. Он не пригласил Джека сесть, не угостил по своему обыкновению кофе или… Джек совершенно сбился со счёта времени, он не знал утро там, снаружи, или вечер, на часах застыли цифры «8:53». Пирс смотрел на него свысока, оценивающе, поигрывая телефоном, дразня.

Джек больше не поддавался; его давно не смущал стоящий за спиной Председателя вечно хмурый Уилсон. Джек стоял, как учили – прямо, глядя в глаза своему хозяину без подобострастия, спокойно и ровно. Каждый день на планшет приходил запрос, каждый день он исправно посылал стандартного вида отчет. Пару раз кто-то из ублюдочных наблюдателей находил к чему придраться в поведении Брока и приходило требование о наказании с указанием его вида. Джек выполнял.

У него уже давно был свой шокер, как и весь комплект снаряжения, больше похожего на снаряжение охранника в тюрьме. Одних только шокеров было три вида – та самая дубинка, тазер, больше похожий на страшноватую игрушечную модель пистолета, и, в довершение – странного вида пистолет, стреляющий не менее странными пулями. Некоторые называли его нейропистолетом, Брок назвал «что это за хуйня», и с ним Джек был согласен больше, чем с остальными.

Узнавая о наказании, Брок вопросов не задавал. Изучив требование, стягивал с взмыленного, после пробежки, тела футболку и замирал, уперевшись лбом в стену, заложив ладони за голову. Лоснящуюся кожу, скрывающую тугие пласты мышц, хотелось ласкать рукам, вылизать каждый шрам, но Джек уже привык соблюдать простые здешние правила. Без боли порядка не достичь.

Нажатие кнопки, гудение электричества, знакомая упругость, ощущаемая через рукоять, мгновенно сменяющаяся чрезмерным напряжением мышц.

— Порядок познаётся через боль. Хайль, Гидра!

Брок не видит лица Джека. Он молчит и вздрагивает. Только вздрагивает, сжимаясь весь внутри в ожидании боли. С каждым разом боль воспринимается слабее. Не намного, но ощущение правильности пропадало. Он признавался себе, что подсел на это чувство, как на наркотик, хотя сам же убеждал себя, что это опасно. Каждый раз он выдыхал, в ожидании следующего разряда:

— Порядок познается через боль. Хайль, Гидра!