Для этого нужно лишь сломать старый мир? А что этот мир дал им? Что он сделал, кроме бесконечных попыток откусить им головы? Слишком свежа еще в памяти была Мексика и самодовольные лица тех стариков. Им не привыкать что-то ломать. Они солдаты. Приносить порядок через боль – их работа. Поэтому Джек не дослушивает проникновенную речь. Отрывая тяжелый взгляд от смертельной схватки за стеклом, Джек смотрит на Пирса и тот обрывает свою речь, наверняка желая сказать что-то другое, но не успевает.
— Да, сэр. Порядок приходит через боль. Хайль, Гидра!
========== часть 10 ==========
Брок за спиной ощущался странно-неправильно, но, прислушиваясь к ощущениям, Джек бы не сказал, что неприятно. Не в том он положении был, но Джек всё равно чувствовал понимание, и, хуже того, незаслуженную поддержку.
Он никогда не расскажет Броку о том, что решил для себя, произнеся «Хайль, Гидра!» с несколько большим воодушевлением на слова Пирса о будущем для них. У них не будет будущего. У Брока оно должно быть, а Джек его не заслужил. Ни Брока, ни будущее. Решить за них обоих было просто, на душе стало удивительно легко, и даже слова Пирса показались вполне разумными, а обещанное будущее, построенное их руками, реальностью.
Он бы дорого заплатил, чтобы на теле любовника не появилось больше ни одной боевой раны. Собственная жизнь казалась сущей мелочью в сравнении. О том, чем ещё придётся поступиться, можно было не думать. Он не нежная барышня, и в бытность наёмником научился затыкать совесть, если его косяки не вредили отряду.
Сканер чипа тонко пискнул, на тела легла лазерная сетка трехмерного сканера. Погудев едва слышно, автомат, повинуясь запросу, выдал запаянный в пластик комплект чёрной формы. Вернув на дисплее страницу выбора, Джек запросил тренировочную форму, решив, что обувь им пока не нужна. Комплекты белья выдавались сразу по пять штук в одной упаковке. Полотенца выдавались одним комплектом из двух штук – большое и маленькое – на три дня.
Среди средств гигиены Джек, к своему удивлению, не нашел ни мыла, ни зубной пасты, хотя такие вещи, как зубная щётка и жёсткая мочалка, тут были. Причем щёток автомат выдал две, а мочалку одну. В принципе, при нужде они не брезговали и одной щеткой – это было бы странно после того, чем они частенько занимались наедине. Две щётки просто позволяли быстрее привести себя в порядок.
Тайна отсутствия моющих средств открылась в душевых. Там висели дозаторы всего нужного. Перегородок не было, так что при желании туда могло набиться сразу много человек – вода сыпалась с потолка в строго ограниченном пространстве над носителем чипа.
Восприняв слова Пирса о том, что Джек должен заботиться о своем подчинённом слишком буквально, он, взявшись за мочалку, набрал на неё ничем не пахнущего мыла. Брок понимающе ухмыльнулся и застыл, позволяя отмывать себя, осторожно прослеживая шрамы. Когда Джек опустился к его ногам, Брок закусил губу. И вроде бы не время и не место было – мимо ходили люди, вставали рядом, мылись сами и наблюдали, как моются их обучаемые, но справиться с возбуждением оба не сумели. Джек не знал, есть ли у них на это право.
Развернув Брока лицом к стене, Джек толкнул одну его руку впёред, позволяя. Брок рвано выдохнул и запрокинул голову.
Сам же Джек тяжело сглотнул. Вид спины любовника, на которой горели пятна ожогов от шокера, красный от раздражения участок кожи на шее… ни один из самых страшных шрамов не отвращал никогда от тела любовника, но следы, оставленные собственными руками мгновенно отбили возбуждение. Набрав на одну ладонь еще немного мыла, Джек распределил его по обеим. Они и раньше мылись вместе, и предложение «потереть спинку» было нормой, а вот волосы свои Брок не доверял никому. Дёргать за них в моменты близости почему-то позволял, а вот мыл всегда сам.
Запрокинутая голова с готовностью подалась под мыльные ладони. Это оказалось необычайно приятным – перебирать длинноватые пряди, осторожно проводить ногтями по коже. Брок задышал тяжелее и глубже, пользуясь позволением приласкать себя.
Чуть потянув за вихры на темени, Джек заставил его сильнее запрокинуть голову. Засмотревшись на приоткрытые губы, он почти забыл, где находится.
Неожиданно Брок распахнул глаза, и, прижавшись к его груди, зашептал едва слышно за шумом воды:
— Что бы ни случилось – удержи меня. Не подставляйся, я выдержу всё. Только не дай сорваться.
Не понимая, о чём он говорит, Джек на всякий случай кивнул и ободряюще легко сжал плечи. Этого жеста Броку хватило, чтобы, рвано выдохнув, обмякнуть немного. Джек придержал, и, дождавшись, пока любовник утвердится на ногах, всунул ему в руки мочалку и развернулся спиной.
Как всё хорошее кончается быстро и внезапно, так же оборвался поток воды. Надо было признать – заигрались. Хорошо хоть пену смыть успели. Почистив зубы, сплюнули в сток, а щётки отмывали уже в своих комнатах. Судя по ощущениям, Брок отогрелся, хотя вода была не такой уж горячей. Пользуясь случаем, Джек обмотал его полотенцем и растер кожу, стараясь не причинить лишней боли. Оставив его одеваться, он отнес старую форму, запакованную в пакеты, к автомату выдачи. По инструкции на плотной плёнке, в которой им выдали новую, на пакетах из-под белья, полотенец и всего остального, всё использованное должно быть упаковано в те же пакеты и сдано на чистку или переработку.
Вообще-то, наверное, стоило сначала всё же поесть, а потом заниматься водными процедурами, но Джек почему-то упустил это из виду. Взяв свой поднос с горячим ужином, он порыскал по разделам и едва сумел найти то, чем полагалось кормить Брока. Глядя на это окно, он осознал, что эту ночь спать не будет. Нужно было изучить чёртовы инструкции, потому что, как оказалось, то, что приносили Броку, было «детской» порцией с минимумов всяких добавок, и нужно было, чтобы поддержать хотя бы видимость жизни в детских телах. Судя по массе окошечек, хендлер должен был сам рассчитать и составить рацион, взяв за основу ту же малоаппетитную бурду. Не желая рисковать без знания правил, Джек с тяжёлым сердцем снова взял металлическую миску с горстью сероватой слизи. Поковырявшись в автомате в разделе потребностей обучаемых, он заставил выдать ему ещё одно одеяло. На ощупь оно было тоньше, чем его собственное, но Джек рискнул. Оставив поднос в своей комнате, он поменял одеяла.
Брок сидел по-турецки, когда Джек вошёл, держа в руках одеяло и миску с едой. Брок потянулся встать, но Джек велел ему остаться на месте. Миску на пол он ставить не стал – отдал в руки, на всякий случай приказав: «Ешь».
Сомнительной пищи хватило на три глотка, да и то только потому, что Брок «растягивал удовольствие». Одеялу он обрадовался, хотя явно старался не подавать вида , насколько ему плохо. Джек проследил, как он, сложив его вдвое, улёгся на бок лицом к двери, подложив под голову правую руку, и накрылся курткой.
— Так лучше?
Брок, кивнул и усмехнулся.
— Спасибо.
В горле запершило, но, рано или поздно, это нужно было сделать.
— Ты должен говорить «Хайль, Гидра!», Брок. Здесь так положено.
Джек знал, что ему ещё трудно говорить, но всё же Брок нашёл в себе силы.
— Хайль, Гидра, Джек.
Кивнув, Джек вышел, не заперев дверь. Брок не сбежит. Им обоим некуда бежать. Прислонившись к двери затылком, он выдохнул сквозь сжатое судорогой горло:
— Хайль, Гидра.
Лучше Броку стало не на много, он знал. Два месяца спать на полу. Два месяца жрать невнятную слизь.
Всю оставшуюся жизнь у него будет неметь от холода спина, потому что раньше её всегда согревал Джек. Больше ему там места нет.
Хайль , Гидра!
***
Проснулся Джек за пару минут до звонка будильника. Он всё же отключился на последней четверти документов, но самое важное вроде бы усвоил. По крайней мере он мог теперь не переживать за то, что ест Брок. Вариация «для взрослых» включала в себя море добавок и больше походила на спортивное питание – утоляла голод, позволяла организму быстро восстанавливаться, разгоняла обмен веществ.
