«Сон или явь – попробуй узнать…» Сон или явь – попробуй узнать! Конь вороной да дождь проливной. Сердцу противна всякая знать — Голос народа всегда со мной. И земли аварской суровая горсть Молитвой становится для меня. И думаешь грустно: я, что ли, гость Здесь, где каждая веточка мне родня? А конь поднимается на Седло-гору, На краю становится на дыбы — И неважно, выживу я иль умру, Никуда не денешься от судьбы! А птицы летят себе и летят, А цветы растут себе и растут. И пусть прежние сны на меня глядят — Главное, что я снова тут! «С именем твоим, Дагестан, горел мой вздох…» С именем твоим, Дагестан, горел мой вздох, С именем твоим, Дагестан, пылал мой меч. Мир стал кривым, но я выпрямился и не сдох, Чтобы сберечь себя и имя твое сберечь. А когда-нибудь я проснусь поутру И пойму, за что мне удел этот дан: Может, я когда-нибудь и умру — Ты не умрешь, родимый мой Дагестан! Загляни в свое сердце… «В маленьком городе снег большой…» В маленьком городе снег большой, Не зная моих утрат, Идет – и я ему не чужой, И он мне вроде бы рад. Он светел, я тоже не лыком шит, Но жизнь-то прожить сумей! Так пусть этим снегом запорошит Все беды страны моей. Пусть мир избавится от грехов, Не только я так хочу. А снег – он справится, он таков, Ему это по плечу. В маленьком городе снег большой, И вечер Отчизны мглист. Но тот, кто был прежде покрыт паршой, Как снег, становится чист. А вечер смотрит такой лисой, А свет уж в домах погас. А по дороге поэт босой Бредет, а рядом Пегас. Он беден, но с музой накоротке, Он так же, как снег, идет. И даже в маленьком городке Талант его не пропадет. «Осени поздней походка лисья…» Осени поздней походка лисья, Час тишины и грез. Каплями солнца кажутся листья, Падающие с берез. Помню, как мне их держать удавалось Не в ладонях – в судьбе. А когда до зимы чуть-чуть оставалось, Я, как письма, их слал тебе. А теперь я снова брожу по роще — И ни звука в ответ. Дрожь одиночества чище, проще, Чем этот осенний свет. Мы все чураемся временами Нежности горькой, звезд. Но над бездной, которая между нами, — Осени желтый мост. «Ничего терпеливей нет зимних ночей…»
Ничего терпеливей нет зимних ночей, Разве лишь ночные стихи. Снег великий идет, только он ничей, И его молитвы тихи. Солнце восходит, а дом одинок, И становится сердце горой — Нежной, снежной, порой сбивающей с ног И дарящей цветы порой. А про вьюгу великую я говорю Потому, что люблю ее. И опять Всевышнего благодарю За морозное счастье мое. «Новогодняя ночь, а дождь идет проливной…» Новогодняя ночь, а дождь идет проливной, И угадай с трех раз, что творится сейчас со мной? Впрочем, даже не так: угадай, что творится с нами — Временами добрыми и злющими временами? Дождик-то ладно: можно спрятаться за дверьми — Страшнее, что люди быть перестали людьми. Гостиница в Ленинграде Белой ночи дыра, черных дел неуют, И бутылка вина – за прощенье награда. Нет же, нет, это не петербургский приют, А гостиница нынешнего Ленинграда. Не захлопнута дверь, не раскрыта тетрадь, И поэты молчат, обозлясь и отчаясь… Петербург, я нагрянул к тебе умирать. Ленинград, я живым от тебя возвращаюсь. «Вот первый снег! Я восхищенным взором…» Вот первый снег! Я восхищенным взором Гляжу на двор, который обнесен Скрипучим и сверкающим узором, Похожим на волшебный детский сон. Вот первый снег! Он все переиначит, Вернет друзей веселых и подруг. Но снег дрожит и, как ребенок, плачет И смотрит недоверчиво вокруг. Наутро он умрет, и станет жутко: Придет еще пора зиме кружить, Но первый снег – он словно Божья шутка, Способная навек заворожить. И жалко мне полет его кромешный, Тишайший и беспомощный полет. И этой хрупкой красотою нежной Я буду жить всю зиму напролет. Цветы Можно фиалковый мед от мигрени пить, Можно спасаться календулой от простуд. Но есть цветы, которых нельзя забыть, И тем ближе они, чем дальше они растут. Улыбаясь солнцу и умываясь росой, Они делают этот мир чище, чем чья-то кровать. Но любой влюбленный и даже любой босой Ради праздного счастья готов их сорвать. Брошенная женщина, прижимая их нежно к груди, Рассказывает им сказки, как будто кудель прядет. А они отвечают ей грустно: «Ты только жди — И любовь – не такая еще! – придет». Каплями крови на кладбище на руках вдовы Они рассыпаны, но не дают тужить: Смерть постылая – что же, пришла, увы, Но жизнь продолжается, и, стало быть, надо жить. Грош бы цена им, когда бы цвели в аду, Но, видно, они лишь и держат грешную твердь. Роза ль, шиповник ли – все они в райском саду Жизни, в конце которой следует смерть. |
