— Спасибо за беспокойство, — говорит она, поддерживая мягкую улыбку, — но я в порядке.

Она действительно выглядит лучше, чем была ещё пару дней назад.

Часть внутри неё так и кричит: «Остановись!». Эта часть умоляет её не поддаваться безрассудным идеям. Не позволять себе отбрасывать всяческую открытость, которой она доселе славилась. Аня наступает на горло собственному восприятию и утверждает, что отлично держится, хотя дышит вакуумом и смотрит в пустоту. Никаких отныне слабостей. Никакого эгоизма. Она больше… не повторит ту ошибку.

Аня улыбается и медленно умирает внутри.

Эти люди помнят её другой, и девочка много размышляет, шагая до дома. По дороге покупает продукты. Она больше не будет обузой брату. Она станет для него опорой. Она станет для него тем, кем должна была быть — и во сто крат сильнее, потому что момент, когда серел он, она упустила.

— Серёж, — зовёт она, входя. Он показывается в коридоре, и она сглатывает сухость. — Я хочу сменить школу.

Это будет первым шагом.

========== » 7 ==========

А Серёжино состояние постепенно выравнивается.

Без необходимости выходить на улицу (теперь продукты покупает Аня) он может больше времени тратить на работу. Он погружается в коды с головой, его навыки растут несколько пугающими скачками — он бы обратил на это внимание, будь ему до этого дело. Однако уже не важно; всё теряет смысл, а Серёжа проводит часы за экраном и клавиатурой и чуть ли не в симбиоз с ними сливается. Его пальцы летают над клавишами, как будто он волшебник, скорость чтения поражает — взгляд его порой размывается, но он привыкает. Серёжа быстро осваивается в любой среде Интернета, мастерски чистит от хлама важные крупицы, отделяет гречку от шелухи и постепенно всё больше теряет.

Он не видит этого. Всё, что он видит — это лицо сестрёнки, которую должен и хочет защитить, и ряды символов, обозначающих отныне его жизнь. Он взламывает несколько сайтов за большие деньги, но распоряжается ими экономно. Затем однажды вспоминает, оглядывается. Аня сидит на диване, под светом торшера читая учебник — нагоняет упущенное. Отросшие волнистые волосы заколоты на затылке. Она всё ещё невысокая и хрупкая, похожа на легкокрылую милую бабочку — если он оступится… Если его поймают, её тоже не пощадят. Так Серёжа с хакерством завязывает.

Однако не слишком много теряет от этого отказа. Довольно быстро удаётся находить другую работу: если знаешь, как искать, то непременно отыщешь. Тэги и поисковые запросы — это слишком муторно. Серёжа действует напрямик, в бесчисленных архивах вылавливая то, что ему нужно. Заказы на обработку данных, создание сайтов, редактирование статей, проектов, баннеров — Серёжа берётся за всё. Это не сложно и не отнимает много времени, когда все часы проводишь дома.

Аня больше не похожа на куклу. Она быстро устаёт, первое время много волнуется, но затем всё выравнивается. Она неожиданно приходит в себя, начинает улыбаться смелее. Она не кричит по ночам, хотя периодически ещё приходит к брату ночевать. Иногда он сам лежит головой у неё на коленях; Аня перебирает его волосы и говорит, что всё будет хорошо. Они обязательно выдержат. Они вместе.

Его мастерство растёт почти по часам. Однажды Аня в испуге отшатывается от его протянутой руки, но вертит головой и говорит, что показалось. Серёжа забывает про этот случай, не придавая ему значения; уже несколько дней его беспокоит кое-что очень важное. Он упустил что-то. Крохотный обрывок. Возможно, в чьей-то переписке, потому что их Серёжа отсеивал сразу и не просматривал — но какой-то уголок зацепил, а теперь ниточку потерял и не мог вновь подобрать. Слишком здесь много переплетений. Серёжа сердится и старается вновь и вновь.

— Да поддавайся же ты! — в сердцах восклицает он одним утром, ударяя по столу рядом с клавиатурой, очки его не скрывают бешеный блеск в глазах. — Чтоб вас… Я всё равно узнаю!

Возможно, такой момент и стоит называть «всплеском».

Конфликт быстрый и отчаянный. Столкновение того, что априори не могло бы столкнуться, будь условия несколько иными. Неравный бой, но Серёжа был рассержен, в нём бушевала энергия — не та, что заставляет людей активно двигаться или активно думать, а иная, неестественная и ненормальная, но прямо сейчас ему до одури необходимая. Кодами выстраивается каждый пиксель, и Серёжа не думает, бросаясь с головой в бесчисленные цепи взаимосвязей. Мир вокруг раскрывается многогранными символиками, пестрит матрицей — самая настоящая, не сонный бред его уставшего мозга — а он ныряет с головой и силой вытягивает из блоков защиты тот обрывок информации, в котором больше всего нуждался.

«Странность».

Это называется «странность».

Кусок определения и обрывок номера. Восстановить по базам совсем не сложно. У Серёжи не дрожат руки, когда он номер набирает, потому что ему уже ничего в этом мире не удивительно. За пару месяцев он уже успел понять: не получится больше испытывать того, что и раньше. Но если эмоционально он умер, то хоть так он будет жить.

Он уже не нормальный человек, наверно. Хакер, гениальный программист, талант в худощавом до ужаса теле. Он не горюет и ничего уже не ощущает, как будто они с Аней поменялись ролями. Его не интересует суть того, что творится вокруг, но его интересуют собственные способности. Момент, где настанет предел. Там, где ему не придётся никогда ни о чём больше думать.

Серёжа отказывается от чувств, у него это получается. Океаны засыпаются песками. По пустыне горячий ветер гонит сухую траву. Если он и раньше никогда не понимал буйности красок, то сейчас на месте их крайне ограниченного количества вообще пустота.

И плевать.

— Это NOTE? — спрашивает он сходу, когда трубку берут. На том конце что-то говорят, но Серёжа обрывает раньше: — Меня зовут Сугу. У меня к вам деловой разговор.

========== » 8 ==========

В новой школе Аню принимают с распростёртыми объятиями — у неё высокие баллы, напоследок она нагоняет все предметы и успевает получить заслуженные похвалы. На неё всё ещё смотрят косо, но она утешает себя тем, что больше не придётся с чем-то таким встречаться. Там-то ей точно не будут мешать доигрывать. Ей ещё нужно научиться контролировать себя.

Сердце грызёт тоска. Аня игнорирует её и обнимает брата со спины, не глядя на монитор — всё равно не поймёт ничего в этих числах. Она смотрит на Серёжу и знает уже, что вокруг неё не осталось ничего прежнего.

Сильнее всего меняются цвета. Отрешаясь от мира, от времени и обстоятельств, она всё внимательнее наблюдает за людьми, и само собой получается видеть в них больше, чем она когда-либо хотела. Они все ей чужие — и они все ей разноцветные. В них, как оказывается, порой сотни оттенков; у Ани глаза болят, когда она смотрит слишком долго, но постепенно она привыкает. Принятие себя не даётся ей трудно — наоборот, частичное удовлетворение сковывает душу. Она в чём-то обнаруживается особенной. Она видит то, что явно не видят они.

Если применять понятия всем известные, Аня видит ауры.

На понимание этого уходит какое-то время. Аня разговаривает с подружкой и замечает, как тонкий контур вокруг неё подёргивается то одним тоном, то другим. Когда она сердится — красноватым. Когда она довольна — золотистым. Всё это мешается поверх чего-то стойкого и постоянного: истинный цвет человеческой души, должно быть. Значит, временное и переменчивое — это настроения. Свои догадки Аня подтверждает, в разговорах со сверстниками пробуя говорить то одно, то другое, тщательно проверяя, как их оттенки меняются. Её слова влияют на всё, что происходит. Люди постоянно влияют друг на друга — это она слышала, но теперь на практике это понимает гораздо глубже.

На человеческие чувства можно влиять. Аня ночью закусывает пальцы и думает, что не знает, как действовать. Ей нужно что-то с открывшимся даром делать? Или стоит смолчать? Она приходит к брату и видит его за работой, и ей становится неожиданно тяжело. Его аура — это дикая смесь глубокой серости и всплесков ярко-оранжевого. Она уже видела этот оранжевый: однажды, протягивая ей руку, он сиял так же ярко.