*

Две тысячи девятнадцать.

— Серёж! — Дыхание встаёт поперёк горла, но она всё ещё царапает пальцами камни, пытаясь высвободить заваленный силуэт. Кровь стекает по обломкам. Её качает из стороны в сторону, от разрывающей боли едва получается держаться. Потолок бьёт по вискам. Голос глушится пылью. — Сугу!..

Вытащить его получается с трудом. Когда получается — дрожа, давясь рыданиями, к груди ухом прижиматься, к раздробленным рёбрам, к перебитым ключицам, к раздавленным ударами обломков костям. Юко прижимается щекой, пульс щупает на исцарапанном запястье.

Сердце её замирает, вслушиваясь с нею вместе. В пыльном воздухе витает запах крови. Юко вслушивается в тихие биения, и с томящим ужасом они становятся всё тише.

— Брат…

И замирают совсем.