Я хотела было возмутиться, но напарник приложил палец к губам, мол, «тихо», и жестами объяснил: «нужно затаиться». Как раз вовремя. Послышались негромкие переговоры. Слова было не разобрать, но и зачем это надо? Вряд ли случайные прохожие скажут что-то полезное.

Хлопок. Полный боли и ужаса крик, от которого волосы на голове встали дыбом, перекрыл все прочие звуки. Во все стороны брызнула кровь. Похоже, кто-то из идущих через лес людей не заметил аномалию.

Товарищ погибшего выматерился в голос. Помолчав, добавил:

— Надо обойти. Вон через то бревно можно. Я через болото не полезу.

Мы откатились в стороны, схоронившись в кустарнике с двух сторон от едва заметной тропинки, на которой и лежало дерево, разделявшее её надвое. На стволе показался человек в коричневом камуфляже. Он был экипирован так же, как Штиль до вступления в Синдикат. Получается, в Зоне появилась какая-то новая небольшая группировка, действующая настолько незаметно, что о ней ни слуху, ни духу? Каковы цели этих людей?

Шестое чувство подсказывало, что с этими сталкерами ещё придётся пересечься. И хорошо, если не в бою.

Вслед за первым через бревно перебрался второй.

— Постой, — тихо сказал он. — Когда мы там стояли, тут что-то шуршало. А на тропе были следы. Мы здесь не одни.

— Уверен? Не хотелось бы оставить врага за спиной.

Интересно, кто для них «враг», а кто «свой»? Проверять их отношение к наёмникам однозначно не стоило. Но и бесшумно переместиться было невозможно.

— Ладно, надо осмотреть здесь всё, — распорядился первый. — И не забывай, что одиночек и «Долг» мы не трогаем. Остальных в расход.

Рисковать нельзя. Нужно действовать наверняка. А знак напарнику никак не подать… Придётся самой.

Я направила винтовку на стоящего ближе сталкера, нажала на спусковой крючок… Но вместо выстрела послышался щелчок. Услышали его и незнакомцы.

Оставалось несколько секунд, чтобы предпринять хоть что-нибудь. Я быстро открыла контейнер с «Лунным светом», сжала артефакт в руках и бросила под ноги сталкеров.

— В стороны! — заорал один из них, однако они не успели.

Зажмурилась за мгновение до того, как полыхнула ослепительная вспышка. Затрещало электричество. Кто-то вскрикнул.

Когда всё стихло, я открыла глаза. Да, погибших в аномалии людей было жаль, но они сами не оставили мне выбора. Из сказанного главным было ясно, что мирно не разойтись.

На тропе лежали два трупа и посверкивала новорождённая «Электра». Из кустов с другой стороны показался Штиль.

— На кой чёрт ты это сделала?.. — безрезультатно пытаясь скрыть злость, процедил он.

— Ты не слышал, о чём они говорили? Думаешь, будь другой вариант, я убила бы их? Нет. Но другого варианта как раз не было.

— Тогда почему аномалия? Почему не расстреляла?!

— Винтовка заклинила. Поверь, они не успели ничего почувствовать. «Электра» убивает быстро, — на душе стало паршиво. Я не была до конца уверена в собственных словах. Но ни тоном голоса, ни выражением лица не выдала своего истинного состояния. Эмоции в нашем деле только мешают.

— Ты так об этом говоришь, как-будто в магазин за хлебом пошла, а не двоих людей убила! — не выдержал Штиль. — Так и скажи, что тебе просто плевать! Циничная тварь… — вслед за одним высказыванием последовало всё, что он думает.

Я никак не ответила, поскольку не хотела подливать масло в огонь, хоть звучало обидно. Да и вообще… Парень был прав. Кроме того, только что на его глазах погибли в аномалии, очевидно, бывшие товарищи.

Кварц, лежащий в грязи, с ненавистью глядел вслед уходящим наёмникам. Его друг был мёртв, но его самого «Электра» лишь ранила. И он обязательно расскажет о происшествии руководству, если выберется живым.

***

На улице стемнело. Мы расположились в одном из домов Припяти. Недалеко от костра лежали обломки деревянной мебели, предназначенные для поддержания огня.

Штиль вертел в пальцах сигарету — видимо, раздумывал, а надо ли гробить своё здоровье? В итоге выбросил в костёр. И правильно.

Глядя на пламя, я погрузилась в воспоминания о былых временах, когда жизнь уже не казалась мёдом, но и всю её жестокость ещё не увидела. Когда можно было жить спокойной, размеренной жизнью, день изо дня вставая рано утром, отправляясь на учёбу, возвращаясь домой поздно вечером, а по выходным сидеть в кафе с друзьями… Но была ли это настоящая жизнь? Или всё-таки скучная рутина, принимаемая за счастье? Тогда мне не с чем было сравнивать. А теперь есть. С изнанкой мира, где любое движение, каждый вздох может стать последним. И свобода здесь — самообман. Что бы ни происходило, оно выматывает нервы, опустошает, вытягивает последние силы. Что на Большой Земле, что в Зоне — всё одно и то же, ничего не поменялось. Только вот внутри Периметра вскрывается истинная натура любого человека, рискнувшего прийти сюда…

— Ржавая, ты в облаках сейчас витаешь или что? — раздался голос Штиля.

— Я что-то пропустила?

— Да нет… Просто спрашиваю, — он вздохнул и продолжил: — Хотел попросить прощения. За то, что наговорил в лесу.

— Да ладно. Сорвался, с кем не бывает, — отмахнулась я.

Утро выдалось сырым и промозглым. Накрапывал мелкий дождик. В Зоне это вообще частое явление. После ночного ливня и без того не успевшая просохнуть земля снова превратилась в скользкую грязь. На асфальте блестели лужи.

В некоторых местах капли холодной воды не долетали до земли — там находились невидимые гравитационные аномалии. На дороге ещё остался брошенный транспорт — советские легковые автомобили, ободранные автобусы… Дома с выбитыми окнами и отсутствующими дверьми, а порой — и разваливающимися стенами, угрюмо глядели на серое небо, унылый город-призрак, ржавые остовы машин…

Вот и всё, что сейчас напоминало о прошлом. О прошлом, в котором Припять была живой. Теперь же в городе остались только смерть и тишина. И постоянное ощущение угрозы, исходящей отовсюду, даже если явной опасности нет.

Мы осторожно продвигались через город по направлению к прачечной. Дорогу из Припяти в окрестности «Юпитера» знали лишь проводники, хотя бы один из которых должен был сейчас находиться в лагере.*

Приходилось идти вдоль стен, постоянно осматривать в бинокль крыши и окна зданий, быстро перебегать дорогу. Снайперы «Монолита» могли находиться, где угодно, и в любой момент можно было столкнуться с патрулём.

Говорят, мысли материальны. Так и есть. А может, сработал закон подлости.

До выхода из города оставалось пройти не больше трёх-четырёх улиц. Но стоило подумать о том, что за всё время нам не встретился ни один патруль, как из-за угла метрах в ста впереди показалась небольшая группа «монолитовцев».

Я мигом нырнула в подъезд ближайшего здания. Спустя секунду рядом появился Штиль. Винтовки были нацелены на дверной проём. Вероятность того, что фанатики нас не заметят, очень мала. Но, как говорится, кто не рискует — в Зону не полезет.

Группа шла неспеша, даже расслабленно. Но в том, что по сторонам они смотрят очень внимательно, я ни секунды не сомневалась. На улице послышались уже чётко различимые в почти полной тишине шаги.

«Монолитовцы» в Припяти чувствовали себя хозяевами (коими и являлись) и не пытались скрываться. Это их территория. Их дом, в который постоянно вторгаются люто ненавидящие ненормальных сектантов люди.

Нас скрывал полумрак, царящий в подъезде. Спрятаться было просто некуда: двери квартир заперты, а взламывать их слишком шумно. Лестница же вовсе обвалилась. Соответственно, не было и путей отхода.

Мимо цепочкой проходили «монолитовцы». Эта минута показалась мне вечностью. По спине бежал холодный пот. В случае, если не поможет даже расцветка комбезов, отлично скрывающая в сумерках, отстреляться шансов попросту не будет.

Пронесло.

Патруль прошёл мимо, не притормозив. Я ощутила облегчение: в очередной раз оказалась практически на волоске от смерти, а она миновала. Такая вот она опасная, жизнь наёмника.