Конечно Мадара понимал, что любая утрата в семье это боль. Но он не мог ответить вслух, почему для него оказалось важнее спасти Обито, чем Рюзаки. Хотя, тому уже было не помочь.

— Рюзаки был хорошим человеком и шиноби. Мы проводим его с почестями.

Эти двое, Исобу и Рюзаки, одни из близких друзей, если можно так сказать. И почти на каждую миссию они ходят…ходили вместе. Потерять кого-то из них казалось невыполнимой задачей, до этого дня.

Тень скрыла осунувшееся лицо за густыми волосами, и дальше люди бежали уже в молчании.

***

Они решили не идти через главные ворота Конохи, а обойти стороной, прямо ко входу в квартал Учиха.

Исобу поковылял в больницу залечивать раны, ибо всё могло вылиться в заражение, а Мадара понёс свою драгоценную ношу к себе в особняк. Он был большим и находился поодаль от других домов. В Коноху они пришли, когда уже наступила ночь, и луна окрасила бликами черепицу изогнутых крыш. Было светло при свете луны, словно днём. Если бы глава Учиха знал, что будет втихаря добираться в свой дом с ребёнком на руках, скрываясь от лишних глаз, — ни за что бы не поверил.

Двигаясь тенью по переулкам, Мадара, наконец, отодвинул сёдзи, прошёл внутрь, затворил и прислонился спиной к стене. Он прикрыл глаза и вздохнул, когда шестилетний мальчуган в его руках завозился.

Как это всё утомительно.

Тихо прокравшись на второй этаж, Мадара вошёл к себе в спальню. Ничего вычурного, всё по минимуму: небольшой шкаф с книгами, рядом низенький столик, в углу деревце сакуры. На трети комнаты была небольшая ширма с полупрозрачной бумагой, которая скрывала за собой заправленный футон. А рядом с выходом находилась уборная. Туда-то Мадара и пошёл.

Всё повторилось.

Только теперь Мадара делал всё механически и безумно медленно, будучи захваченным своими мыслями. Обито вяло позволил себя раздеть и усадить в ванную, а затем умыть.

Через пятнадцать минут водных процедур, он благоухал, как ромашка в поле.

Когда Обито, сладко причмокивая, был взят обратно на руки, Мадара уложил мальца на свой футон. Сам мужчина решил, что спать сегодня не будет. Слишком много событий за день.

Мальчик уснул моментально.

Хорошо ему. Горько усмехнувшись, Мадара пошёл смывать с себя следы сегодняшнего побоища. По большей части пострадало от огня любимое хаори, его теперь только на помойку. А царапины на теле заживут. Со временем.

Бледно-алые разводы на водной глади дали Мадаре понять, что он убил на этот раз не напрасно. Он защищал Обито. Это немного успокоило совесть…

***

Утро принесло с собой невероятное облегчение. Обито пока не понял, с чем это было связано.

Непривычно тепло и мягко.

Обито ночевал в каморке под одним из домов в прохудившемся одеяле, поэтому это состояние было ему в новинку. Глаза слезились, но мальчик различил деревянный потолок перед глазами.

В комнате никого не было.

Но это не помешало приходу паники!

Это надо так попасть! Ну всё, сейчас будут пытать, а потом убьют. Хех, я дурак, раз надеялся… нет, лучше сам на кинжал кинусь…

— Проснулся, — скорее утвердительно кинул вошедший мужчина в домашнем чёрном хаори. Обито моментально заткнул поток суицидальных мыслей. Не обращая на ребёнка внимания, мужчина прошёл к столику, вогрузил на него несколько газет, уселся и стал читать.

Несколько минут прошли в молчании.

Когда Обито надоело гипнотизировать стену, он подполз к опекуну и заглянул за плечо. Какие-то каракули, которые Обито не понимал. Там ещё были нарисованы от руки странные схемы и карты. Единственное, что мальчик осознал: этот мужчина не будет разглядывать простые картинки, поэтому эти загагульки значат что-то значимое.

Опять эти Хьюга морочат голову. Задолбали. Ещё упрямее, чем я.

Мадара раздражённо фыркнул, следя на бумаге за «перемещениями» сил общества с Бьякуганом. Вот хоть убей, они ни в войне не участвовали, ни в Коноху вступать не хотят. Что за люди?

А их вообще не напрягает, что если Лист на них пойдёт, то от них мокрого места не останется? Мадара отпил горячего чая из кружки и принялся дальше читать.

Зато Узумаки рвутся к союзу. Умные люди!

Взгляд Мадары скользнул ниже на последние строчки, и Мадара читал их, буквально не дыша.

Найдены люди Гондо. На данный момент, они скрываются в лесах страны Огня.

— ИЗУНА! — гаркнул он, отмерев. Мальчик за его спиной испуганно отшатнулся. А когда мужчина о нём вспомнил, раздражённо встал и вышел из комнаты, плотно заперев дверь.

Через несколько секунд появился младший брат главы, сонный, но готовый к «бою».

— Что случилось? — зевая. Парень отсыпался после трёхдневной миссии и искренне надеялся, что в этот день ему перепадёт покемарить чуть дольше…

Мадара ткнул его носом в газету.

— Гондовцы, вот что случилось. Бери отряд из своих и отправляйся. Желательно парочку привести живыми: на допрос. Кто даст сопротивление — убить.

Изуна знал этот холодный тон. Так разговаривал брат только в случае холодной ярости.

Осознав, что сейчас лучше с вопросами не приставать, Изуна покорно удалился.

***

Разобравшись с одной проблемой, возникла вторая. Нужно было уйти по делам на дипломатический приём к Хьюга. Там Мадара будет фигурировать чисто формально, как представитель своей фамилии, а все переговоры будет вести, естественно, Сенджу.

Проблема в том, что Обито не с кем было оставить.

Исобу в больнице — ещё умудрился подцепить простуду, гадёныш. Был вариант попросить Наори, но велика вероятность, что она проболтается. В итоге, Мадара плюнул и решил оставить маленького бастарда в доме одного. Он взял его за руку и пошёл показывать комнаты.

— Из спальни по большей части не выходи, чтобы не мозолить глаза прислуге. Они знают, что в дом тяжело пробраться, но будут вести себя настороже. Мало ли.

Они спустились по крутой лестнице на первый этаж, где за поворотом сразу вышли в светлую комнату со столом и стульями, декоративными деревьями по углам и с соседской комнатой-кухней.

— Так, здесь кухня и столовая. В холодильнике лежат овощи и жареное мясо, на столе фрукты и орехи. Я думаю, проживёшь до вечера на сух-пайке.

Далее они вышли во двор. Он оказался со всех сторон огорожен трёхметровым забором красного цвета с чёрными японскими крышами с фирменными завитыми концами. Ворота открывались изнутри и запирались на засов. Под ногами стелилась сочно-зелёная трава, а в углу вдоль забора росли три шестиметровых сакуры, пока ещё не распустившиеся за год.

— Гулять можешь здесь. В сенях есть мячик, садовые принадлежности, есть… — хотел сказать «кунаи и сюрикены», но решил, что оружием Обито будет баловаться только в его присутствии. — в общем, ни в чём себе не отказывай.

Потрепав мальчика по тёмным волосам, Мадара скрылся из поля зрения, оставив Обито одного.

***

Сегодня день оказался на удивление душным. Распахнутые настежь окна наоборот пропускали внутрь жаркие пары, заставляя людей покрываться потом и нервничать. Давно такой погодки не было в Конохе.

Хокаге так и вообще со стоном растёкся по своему столу. Сейчас он искренне ненавидел обычай носить балахон каге. Отменить его надо. Но разныться мужчине не дал толчок книгой под рёбра — «спасибо» Тобираме.

Делегация из четырёх человек ждала ещё одного члена, с появлением которого они отправятся на переговоры к Хьюга. Будь Хаширама более мудрым человеком — не смел бы отрывать старого друга от великих Учиховских дел, в кавычках. Но таковы правила.

Кто эти правила вообще придумывает? искренне возмутился Сенджу и косо глянул на брата, который постоянно что-то строчил в блокноте. Если Тоби хочет моей смерти, такими темпами ему не долго осталось ждать.

Дверь отворилась, и в кабинет вошёл он. Величественный в своём проявлении Учиха. Никто и пикнуть не смел в его присутствии. Только Хаширама имел прерогативу атаковать эту цитадель угрюмости, выстроенную Мадарой, своей жизнерадостностью.