В процессе строительства Мусейона Платон дал указание, чтобы восстановили древние руины усадьбы, возвели новые помещения для учебных занятий, храм и гимнасий, где слушатели в перерывах между лекциями могли укреплять тела физическими упражнениями. Вдоль дороги, ведущей из Афин, со временем появились мраморные стелы в память о мифологических героях и гробницы афинян, прах которых заслуженно покоился в этом престижном месте. На территории Академии разместилось святилище Афины-Покровительницы, куда приходили горожане со своими заботами. Между деревьями рощи для досуга учеников проложены аллеи, устроены мраморные беседки и скамьи. По границам Академии возвели каменные стены с нишами, где стояли жертвенники, посвящённые девяти Музам, герою Прометею и богу Эроту. По территории протянули оросительные канавы с родниковой водой, в результате ожил запущенный сад, клумбы обзавелись яркими всепогодными цветами.

В завершение строительства комплекса Академии Платон распорядился выбить на верхних камнях главного портала слова: «Негеометр сюда не войдёт», что означало его приверженность к учению Пифагора о числах, математике и геометрии. По внутреннему распорядку платоновская Академия в самом начале была подобием легендарной пифагорейской школе с её общинным образом жизни: учителя и ученики совместно жили и устраивали трапезы, образ жизни тех и других был близок к аскетизму. Лекции читались не только для учеников Академии, послушать приходили и обычные афиняне, для кого важен был поиск истины, кто желал проникнуть в тайны философской науки. Финансовое содержание Академии осуществлялось за счёт добровольных взносов слушателей – кто, сколько в состоянии был платить.

Занятия в Академии проводились с утра до позднего вечера ежедневно по однажды заведённому распорядку: лекции по этике и поэтике, теологии (мифология) и натурфилософии (природоведение), математике Пифагора. Слушателям предлагали делать тематические доклады, с которыми они выступали на диспутах, каждый работал над каким-либо научным или философским сочинением. Выпускники афинской Академии становились известными государственными деятелями и политиками Греции. Всё это создавало высокую репутацию учебному философскому заведению, куда устремлялись за знаниями молодые люди из всех греческих городов. Среди них были выходцы из семей разного имущественного достатка, но всех объединяло огромное желание постичь тайны природы через философию.

В 360 году до н. э. Платон, уже руководитель Академии, схоларх, находился на Сицилии, где при дворе сиракузского правителя Дионисия Младшего пытался воплотить в жизнь свою мечту о философе на троне и о государстве, управляемом мудрым и справедливым царём. Дионисий сначала гостеприимно принял философа и заинтересовался его учением, но как и его отец, Дионисий Старший, вынудил Платона покинуть Сиракузы и Сицилию.

Аристотель появился в Афинах во время отсутствия Платона, поэтому его принимал исполняющий обязанности схоларха Евдокс, друг Платона. В Греции его знали как учёного и философа, он получил ещё известность политическими и экономическими реформами, которые успешно провёл в родном городе Книде по просьбе земляков. Путешествуя по Египту, он познакомился со жрецами, с помощью которых он прикоснулся к тайным знаниям Космоса, освоил врачебное искусство, проявил себя в математике, астрономии и географии.

В тот день перед Евдоксом предстал худощавый юноша, почти подросток, с лицом болезненного вида. Аристотель с детства страдал коликами в области желудка, из-за чего во время приступов прибегал к надёжному в таких случаях способу: прикладывал к животу пузырь с тёплым маслом.

Евдокс с сомнением посмотрел на Аристотеля и после небольшой паузы произнёс:

– Слишком молод ты для наук, что здесь изучаются; они столь сложные, что под силу разве что взрослым мужам.

Ответ абитуриента поверг схоларха в изумление:

– Уважаемый учитель! Не стану возражать, что в вашем курятнике, который называется «академией», я кажусь цыплёнком. Если это недостаток, время исправит его. Но прошу принять к сведению, что в курятнике не только куры, но встречаются и бойцовые петухи. Кур пускают на бульон, а петухи в схватках проявляют себя героями.

Аристотель высказался с вызовом, не опуская глаз, и схоларху его поведение вдруг понравилось.

– Похвальны твои сравнения, эфеб, – заинтересованно произнёс Евдокс. – Но если ты завёл разговор о курах, тогда скажи, что родилось в начале: курица или яйцо?

Вопрос философа не застал юношу врасплох:

– Чтобы ответить на вопрос, нужно предположить, что начало есть нечто первое – в моём представлении, некое подобие семени. Если принимаем яйцо за начало, то курицу – за результат. В таком случае яйцо появилось раньше самой курицы.

Евдокс одобрительно закивал головой, потом, всматриваясь в юное лицо Аристотеля, подозрительно спросил:

– Ты сам додумался или от кого-то услышал?

– Учитель, я осмелюсь признаться, что поначалу увлекался орфиками*, а они провозгласили яйцо всеобщим первородством во всей природе. По мнению этих неистовых последователей Орфея, именно яйцо порождает всех пернатых и земных существ, рыб и морских животных, и земноводных, имея в виду змей, ящериц, крокодилов и даже саранчу. Всё будто рождается из яйца и всё в себе содержит яйцо.

В глазах Евдокса мелькнули искорки, какие бывали у него при встрече с достойным оппонентом.

– Я чуть было не согласился с тобой, эфеб, да вспомнил другое. Ни один здравомыслящий человек не скажет «курица яйца», а только «яйцо курицы», как и «семя человека» вместо «человек семени». Ведь разумнее полагать, что «совершенное» предшествует «несовершенному». Оттого твой вывод равносилен утверждению, будто женское чрево появилась раньше женщины. Как и яйцо по отношению к детёнышу, который в нём вынашивается и откуда нарождается. В соответствии с этим яйцо нарождается из курицы, отдавая долг природе.

Заметив, что Аристотель смущён, философ миролюбиво махнул рукой.

– Не будем продолжать спор, поскольку философия не позволяет завершить его победой одной стороны и поражением другой. Тебе всего-то нужно признать, что если птицы вьют гнезда до кладки яиц, а женщины заготовляют пеленки до рождения детей, не следует утверждать, что птичьи гнёзда возникли ранее яиц, а пелёнки ранее детей.

После такого разговора Евдокс без колебаний определил Аристотеля в группу своих учеников, не сомневаясь, что Платон по приезде не станет возражать. Евдокс был первым его наставником в философии единства эмпирических и теоретических познаний. От него впервые услышал он идею бесконечности в пределах общих сферических представлений о космосе. Несмотря на большую разницу в возрасте между ними завязались тесные приятельские отношения.

После двухлетнего пребывания на Сицилии Платон вернулся в Афины, к руководству Академией, получив от Евдокса лестную характеристику Аристотеля. С этих пор юноша начинает посещать лекции Платона, где, несмотря на сложность восприятия материала, удивляет учителя не столько знаниями, сколько усердием. Молодой Стагирит, как его сразу назвал Платон, выделялся среди остальных учеников ещё и беспредельной верностью учителю. Однажды был случай, когда Платон читал лекцию, настолько сложную для понимания, что слушатели начали покидать аудиторию один за другим. В тот день философ излагал свою теорию о существовании человеческой души:

– Подлинная сущность души – Разум, в силу чего занебесное бытие является ее естественной отчизной. Вот почему Сократ, готовящийся принять смерть, не только не сожалел об этом, но и радовался предстоящему уходу из жизни. Он знал, что тело мешает душе быть собой, а смерть освобождает душу от бремени тела.

Аристотель досидел до конца лекции, вникая в каждое слово учителя, а когда Платон засобирался уходить, остановил его возгласом:

– Учитель, я не могу согласиться с утверждением, будто тело для человека, только чуждая оболочка.