— Сколько вас здесь? — спросил я его. Может он сможет ответить мне?
— Кх…Кх-х… Пш-шел т-ты убл…
Бах!
— Ладно, спрошу другого. — пожал я плечами, даже не обидевшись что меня «послали». Бывает, издержки профессии.
— Сколько вас здесь? — рядом был относительно более целый командир. У него не было только руки. Но видимо боль после шока начинает давать о себе знать, да и потери крови значительные.
— П-помог-ги… — умоляюще прохрипел он, держась за обрубок правой руки.
Бах!
Ладно, кто ещё остался…
— Сколько вас здесь? — третьим по счёту выжившим после взрыва гранаты оказалась девушка. Моя ровесница, может чуть старше моих двадцати четырёх. Хотя кровь вероятно не придавала ей шарма и молодости. Так что может и младше меня.
Услышав вопрос, она сначала вздрогнула, а потом только повернула ко мне голову. Неужели шок был сильным настолько, что не понимала, что я здесь и убиваю остальных?
Действительно молодая, и что она здесь делает? Не важно…
— Сколько вас? — спросил я её ещё раз, приседая рядом с ней и смотря прямо в глаза. В глаза, в которых плескался ужас и ненависть, страх и отчаянная борьба за что-то известное только ей. Жуткая смесь эмоций.
— Д-двести шест-т-тнадцать великих последователей несравненно Гур… — сначала она ещё боялась, но в конце своей фразы распалялась всё больше.
— Тс-с… — приложил я ей ко рту палец заставив замолчать. — Я имел в виду здесь, в кабинете, а не на всей базе.
А вот то, что это какие-то фанатики было не приятно. Во-первых, я этого не знал, а значит этого не смогли разузнать даже аналитики Организации. Ну и во-вторых, с фанатиками больше мороки. Они в основе своей любят биться до конца, восхваляя то своего бога, то предводителя. Или и то и то в одном лице, что чаще.
— С-семнадцать… — сказала она, когда я отстранил палец.
— Молодец, спасибо тебе. — улыбнулся я, окровавленной девушке, своей милой улыбкой.
Хрусть.
Глаза её заволокла пелена, а шея была сломана. Тело её обмякло и опустилось на пол безвольной куклой.
— Значит шестьдесят четыре… — пробормотал я, стирая улыбку со своего лица. Направив пистолет на всё ещё подающих признаки жизни людей, в комнате заседания командования, и поочерёдно застрелил всех, кого видел.
Пора переходить к основному действу.
Проверив оставшийся запас патронов, убедился, что их не так много, как хотелось бы. Но их всегда не хватает сколько бы не брал. Для этого на крайний случай за спиной вдоль пояса примостились два боевых ножа и несколько метательных в креплении на груди.
Выходить из здания решил не через парадную дверь, в которую зашел, а через крышу. Лестница была неподалёку, так что пройдя несколько десятков метров попутно добавив к числу в голове ещё десяток я открыл не запертую дверь, что вела на улицу и вдохнул относительно свежий воздух.
Относительно потому, что сейчас сюда тянуло дымом от горевшего ангара с техникой где, я с высоты успел заметить, осталась большая часть этой самой военной техники. В спешке пытались выбраться из огненной ловушки несколько БТР, но удалось это только одному. Мне же проще.
Подойдя к краю крыши, выглянул через низкий бортик и заметил пожарную лестницу справа от меня метрах в десяти. Самое то.
Быстренько спустившись, убрал обратно перезаряженные пистолеты в кобуру и вновь взялся за винтовку. Таиться уже смысле не было. Меня заметили, услышав стрельбу в здании штаба. Но я был относительно далеко для эффективной стрельбы. Правда и рисковать я не стал, рванув в сторону ближайшего укрытия, в виде брошенной машины. Попутно открыв встречный огонь по стреляющим. Я заметил, что справа так же приближаются, пытаясь меня зажать в сторону. Но не надо меня недооценивать. Переведя огонь в сторону, я открыл огонь по ним. Однако быстро понял, что сидеть на месте не вариант. Выглянул из-за капота машины я заметил, что противники приблизились на приемлемо близкое расстояние и можно пускаться в кровавую карусель. Все патроны к винтовке закончились, так что не сожалея ни о чём я её откинул в сторону вместе с ременным креплением, что бы не мешалось.
Если кончились патроны у твоего оружия, — возьми оружие врага. Сказано, сделано. Новым моим оружием, что достался от слишком близко подобравшегося противника оказался РПК-74. Неплохая игрушка. Правда патронов только на пол магазина примерно. Ну и ладно.
— Ведьмак — исключение…
Не таясь больше, выскакиваю из-за укрытия прямиком от на противника, опешившего от такой наглости и бегу в лобовую. Стреляю прямо на весу, практически не целясь, потому что это даже с множеством тренировок очень сложно. Сейчас главное максимально сократить дистанцию до основных сил. Меня с ними разделяет метров пятьдесят. А позади них ещё выкатывается БТР, что смог выбраться из горящего ангара. К тому же за спиной так же остались противники. Ладно, поехали…
В голове привычно будто уменьшили громкость звуков. Глубокий вдох и выдох… Дыхание задержал, я так до невозможного долго могу, так что всё в порядке. Это одно из моих полезных и строго индивидуальных качеств. Даже не знаю насколько долго максимум могу не дышать. Если не ошибаюсь самое максимальное было около двух дней. Правда при этом ни поговорить, ни понюхать цветочки. Почему? Хе-хе, всё вам расскажи…
Поле зрение немного изменилось увеличившись, цвета наоборот уменьшили свою яркость и контрастность. Было ощущение, будто мир вокруг стал на несколько оттенков мрачнее и печальней.
Зато такое состояние, что некоторые любили обзывать боевым, помогало сосредоточиться на деле.
Патроны вновь закончились, а сам автомат был использован в роли штыка, без самого штыка на конце, но с приложенной силой и скоростью пробил шею солдата, к которому я смог сблизиться.
Немного нелепая смерть, но так уж получилось. Не обессудь.
Рядом с ним стоял солдат, что, опешив от такой моей наглости не успел ничего предпринять. Так что быстро воткнув в его беззащитную грудь, пробив сердце, выхваченный в одно мгновение боевой нож я ловко перехватил выгадывающий из рук гранатомёт РПГ-7 и взведя его в боевое положение и приготовившись к отдаче, а также шуму приоткрыл рот дабы не оглохнуть.
Воздух прорезала полоса от выпущенного в полёт снаряда, что встретил свою судьбу в корпусе БТР выезжавшего из-за угла. Вовремя. Тот уже собирался навести на меня башню что располагалась наверху корпуса. Взрыв позади, заставил противника на секунду отвлечься, чем я и воспользовался. Вот я был на месте стреляя из гранатомёта, а вот уже начинаю вырезать отвлекшегося на полёт снаряда.
В одной руке нож, в другой пистолет. «Beretta 92» охотно выполняла свои функции с каждым своим выстрелом лишая людей жизни. Я же не стоя на месте постоянно двигался как уж на сковородке. Правда это были не хаотичные метания, а практически выверенные действия в окружении большого числа противника. Не было ни одного лишнего движения. Все стороны контролировались и мной постоянно находились следующие жертвы кровавой пляски. Пистолет быстро опустел, а перезаряжать его нет времени так что ловким движением убрав его в кобуру выхватываю второй.
Нож стремиться в короткий полёт, обрывая очередную жизнь, а его место занимает второй. Метательных так же осталось лишь половина от изначального запаса. Мышцы всё ещё терпят нагрузку, но даже хорошо подготовленные они не могут терпеть такие нагрузки вечно. Мозг тоже старается фильтровать не нужные звуки, и выделять подсознанием важные детали. Действуя полуавтоматически, выработанными многими боями движениями я лишал жизни всякого, до кого дотягивалась моя смертельная карусель. Не только те, кто был поблизости, но и те, кто только подступал ко мне. Я убивал всех. Никто не уйдёт сегодня с этой базы живым. Никто, кроме меня.
Второй пистолет тоже опустел и занял своё место. Я же не растерявшись забрал оружие у уже убитого мной солдата. И перехватив второго за плечо, крутанул подсекая ноги. Укрылся живым щитом от автоматной очереди. Тело от попаданий дёргалось и пыталось упасть, но я удерживал его, пережидая шквал огня. Вот наступило относительно затишье, и я перешел к ответным действиям, вновь врываясь в нестройные волны противника разбивая их словно волнорез. Потом я перешел на более близкий контакт, выхватив у одного из солдат из-за пояса мачете, предназначенное для прокладки пути через непроходимые джунгли.
