— Это наш последний шанс, — ответил я. — Я хочу проверить, и немедленно. Если он там есть, я попробую переместиться отсюда, проложить маршрут. Кто со мной?

— Кто-нибудь, удержите несносного мальчишку! — проворчал Фарин, в который раз надраивая ствол ружья. — У меня уже голова кружится от его мельтешения! Кос, может, ты случайно на ежа сел, и не замечаешь его? А?

— Последний раз, дружище! — улыбнулся я и прижал Кели к себе покрепче. — Не сердись, птичка! Дядя Константин хочет убедиться, что из этой дыры нет выхода, и тогда будем искать вход! Аксиома простая и понятная!

— Мавар, идешь с Косом, — решился Грэм. — Прошу, аккуратно! Не попадитесь на глаза тойонам! У них сейчас самый разгар патрулирования!

— Будь осторожен, — шепнула эльфийка и цапнула зубками за мочку уха. — Чтобы не забывал!

— Ай, — сказал я и вскочил на ноги, скидывая с себя рваный камуфляж. Подхватив с пола свой трофейный меч, я засунул его за пояс и кивнул Мавару, уже стоявшему на лестнице. Хват с тоской заскулил, но был осажен строгим окриком Кели. Мне даже стало жалко глэйва. Собачке хотелось побегать, придушить кого-нибудь, но приходилось держать ее взаперти, отпуская только с закатом, чтобы она заполевала какую-нибудь местную зверушку. Мы не могли прокормить это чудовище, потому что сами сидели на жестком рационе. Я потрепал Хвата по загривку и поднялся следом за эльфом.

День был в самом разгаре; уже чувствовалось, что лето вступает в свои права. Сверху было видно, как буйно цветущая зелень, лишайники и мох густо усыпали развалины города. В нагретом знойном воздухе тонко гудела мошкара, увиваясь в траве и низкорослых кустиках какой-то ягоды. В небе с пронзительными криками метались стрижи, вычерчивая своими темными телами геометрические линии. Я всегда поражался, как при такой сумасшедшей скорости они умудряются не столкнуться друг с другом. Опытные пилоты пикировали вниз, хватали насекомых на лету и устремлялись к гнездам. Переведя взгляд вдаль, мне стало видно, как на горизонте клубятся облака, пока еще белые, но уже наливаясь чернотой. Будет дождь. И гроза. И буря тоже. Может, к вечеру. Впрочем, нам это на руку. Помоемся, хотя бы.

— Не спи — замерзнешь, — вернул меня в действительность нетерпеливый Мавар. Надо же, использует словоформы моего мира и не морщится.

— Погнали наши городских, — согласился я, и мы тронулись в самое опасное, наверное, путешествие, которое грозило нам неприятными последствиями, если оконфузимся. Оглянувшись, я увидел Томака и Фарина, которые выглядывали из-за наваленных друг на друга камней в виде бруствера. Провожают и прикрывают заодно, если мы сразу же влипнем в историю. Я махнул рукой, спрыгнул в загаженный разным мусором и битыми кусками известняка внутренний дворик, вслед за Маваром пересек его, и мы уже вдвоем перелезли следующую стену.

Не буду утомлять рассказом, как мы шли к Жемчужному Дворцу. Тяжело шли, обливаясь потом и прячась в развалах каменных блоков от мелькающих по улицам тойонов. Горячка поиска после уничтожения нами их патруля сошла на нет, и внимание лесовиков слегка притупилось. Да по ним было видно, что город их порядком утомляет. Не было здесь лесного духа, благодатных теней от ветвистых деревьев, вьющихся тропок, звенящих ручьев, и от этого их рожи выглядели весьма потухшими. Вяло переговариваясь, тойоны двумя, а где и тремя тройками ходили, растянувшись, по улицам, изредка заглядывали в сохранившиеся здания, убеждались, что там нас нет, и шли дальше. Пропустив патруль, мы быстро пересекали опасное место и вновь укрывались в камнях.

Жемчужный Дворец в годы своего процветания выглядел, наверное, весьма потрясающе. Ведь даже сейчас, по прошествии веков, почерневшие от копоти высокие арочные пролеты и мраморные пилоны, на которых держалось здание, впечатляли своей красотой. Вычурные изразцы, остатки барельефов украшали вход в здание. Обрушившаяся вниз основная часть здания не смогла полностью развалиться благодаря массивным плитам, перекрывающим первый этаж. Так он сейчас и стоял, этот дворец, с грудой камней наверху, а вот вход мне категорически не понравился. Что-то было неправильно в пейзаже.

Стояла оглушающая тишина, даже вездесущие стрижи не летали над Дворцом. Черный провал арочного входа манил, и в то же время почему-то заставлял сердце сжиматься от предчувствия беды. И еще эта белесая дорожка среди камней, ведущая внутрь, словно кого-то таскали по одному и тому же маршруту волоком, туда-сюда, оттуда-сюда.

— Подходим ближе? — Мавар почему-то тоже перешел на шепот. — Давай за мной, только не держись рядом.

— Тоже что-то чуешь? — волнение мое усилилось.

— Вонь чую, а больше ничего, — хмыкнул эльф, — очень сильную и невыносимую вонь. Аж в носу свербит. Ты идешь?

— Иду-иду! Сам не тормози!

Мы подобрались ко входу незамеченными благодаря большим известняковым блокам, раскиданным по прилегающей к Дворцу площади. Остановились и прислушались. Тишина, звенящая и не нарушаемая никем и ничем тишина. И мы торопиться не станем! Шаг за шагом — наконец, миновали арочные пролеты и оказались в густой тени строения. Действительно, изнутри шел одуряющий запах разложения, словно сюда стаскивали трупы и оставляли на открытом воздухе. Меня чуть не вывернуло. Мавар тоже побледнел, потирая горло. Не сговариваясь, мы замедлили шаг, и, стараясь идти так, чтобы щебень под ногами меньше скрипел, постепенно заходили вглубь Дворца. Щебень, щебень…. Я схватил Мавара за рукав куртки. Эльф глазами спросил меня: «что?» Пришлось знаками показать, что надо найти вход в подвал. Меня стали мучать подозрения, что мы делаем ошибку. Вход в преисподнюю — полушка, выход — рубль, если не голова.

В полутьме обглоданные остяки животных и, что еще хуже — людей, возможно тойонов или орков — выглядели особенно зловеще; источаемый от них аромат был невыносим. Зажав носы, мы упрямо шли вперед, осторожно выбирая места, чтобы не запачкать сапоги или не наступить на чью-нибудь разлагающуюся плоть. Дойдя до лестницы, остановились. Мавар показал на уши, призывая к внимательному прослушиванию звуков. Хорошо, что нам не пришла в голову идея зажечь факел и с любопытством спелеологов ринуться вниз. Храп неведомого чудовища, переходящего в невыносимые обертоны, выворачивал наизнанку не хуже запахов могильника. Поперек лестницы лежала чья-то туша, загораживая проход. Тварь спала, а ее дыхание мерно вздымало и опускало грудную клетку.

Мы без всякой спешки вышли на чистый воздух, и, прячась в лабиринте обрушившихся строительных блоков, отдышались.

— Ну как, ты веришь в судьбу? — усмехнулся Мавар. — Именно здесь ночная тварь облюбовала себе лежбище! Кто бы сказал — не поверил!

— Если не везет — то не везет по-крупному, — философски заметил я. — Только это ничего не меняет. Мне кровь из носа нужно проверить, действует портал или испорчен.

— Как? Дуруб-Бурзум может проснуться в любой момент, и, если портал не сработает — ты окажешься в мышеловке, — разумно сказал эльф.

— Подожду, когда он выйдет на охоту, и спущусь вниз, — спокойно ответил я. — Это не обсуждается. Нам нужно отсюда выбираться, Мавар, ситуация выходит из-под контроля. Любой исход, останься мы здесь, гарантирует нам смерть. А я еще пожить хочу.

— Ты же не собираешься целый день сидеть здесь и ждать, пока тварь соизволит выйти из норы? — недоверчиво спросил эльф.

— Вот именно, что собираюсь. Как только Дуруб вылезет на свет божий — я сразу вниз. А ты приглядишь за окрестностями. Да-да! Никуда ты не пойдешь, время коротать вместе будем!

— Изверг, — проворчал Мавар и спокойно стал готовиться к вынужденному бездействию. Не похоже было, что он сильно расстроен. Выбрав место потенистее, он бросил на землю свой балахон и улегся на него. Подумать только, эльф собрался спать!

— Разбудишь, когда тварь уйдет на охоту, — предупредил Мавар и закрыл глаза.

— Это еще надо посмотреть, кто из нас изверг, — пробурчал я, следуя его примеру. — Карауль тебя….

— Я все слышу, — предупредил напарник, — но прощаю твои слова. Тебе же предстоит тяжелая работа.