— Подсматривать нехорошо, — назидательно сказал я в пустоту, из которой валил едкий пороховой дым с привкусом крови.

С небес мне что-то вопили. Гондола с трудом маневрировала возле башни, а ветер, как назло, усилился. Амплитуда раскачивания трапа стала очень непредсказуемой. Ну, правильно, как только дело касается меня — сразу возникают проблемы. Во рту предательски пересохло. Одно дело: с удовольствием наблюдать, как прыгают другие, и совсем другие мысли лезут в голову, когда такой же прыжок предстоит совершить лично. Я схватил «слонобой» и со всего размаху ударил по стене. Ложе треснуло, заклепки посыпались на пол. Не достанется никому сей дивный гаджет! Фарин ушел в страну Вечной Охоты — и ружье пойдет за ним. Еще раз хрястнул — ствол деформировался так, что уже не подлежал восстановлению. Приклад отлетел. Вот и все. Я вздохнул и стал ждать, когда трап полетит в мою сторону. И как только дождался — резко прыгнул на парапет и с непечатными криками понесся навстречу лестнице. Здесь не нужно думать — прыгать надо, вспомнился бородатый анекдот. Ветер предательски развернул трап боком в самый ответственный момент, и я чуть не пролетел мимо. Сердце остановилось. Левая рука ушла в пустоту, но правая клешня мертвой хваткой вцепилась в волосяную поперечную веревку. Меня резко дернуло вбок. Наверху кто-то вскрикнул. Кели, наверное. Переживает! Но я уже приклеился к трапу — хрен оторвешь!

— Тащи! — заорал я, и тут почувствовал резкую боль в правой икре. — А-аа! Сука!

Только внутри гондолы я обнаружил, что в ноге торчит стрела. Ударила, видимо, на излете, пробила кожу и застряла в мышце. Матерясь, я наблюдал, как Кели вырезает зубчатый наконечник из несерьезной, в общем-то, ранки. Дождавшись окончания процедуры оказания первой медпомощи, я огляделся. Гондола представляла собой вытянутый короб наподобие лодки, четырех-пяти метров в длину. Посредине торчал квадратный металлический куб с рядом широких заклепок, из которого вверх отходила трубка с форсункой. На трубке был вентиль, который периодически открывал какой-то паренек в шерстяной шапчонке, похожей на летчицкий шлем. Рядом с кубом помещалась горелка, которая и поджигала газ, идущий по трубке из куба. Из форсунки вырывался огонь, который уходил в раструб шара. Второй пилот, которому на вид было лет тридцать, с неподдельным интересом смотрел на меня, держась за толстый бортовой канат. Он тоже был в таком же одеянии, только его аксессуары дополнялись большими очками на лбу.

— Господин Грэм, я полагаю? — спросил пилот.

— Нет, я — Кос.

— Тоже неплохо, — улыбнулся наш спаситель.

— Кто вы, доблестные авиаторы?

— Авиаторы? — вскинул брови мужчина. — Это кто такие?

— Те, кто летает в поднебесье, — усмехнулся я. — Как вы вообще оказались в этих краях?

— Выполняем приказ графа Андика, — сказал пилот. — Уже две седмицы, как только запустили новые модели самолетов, мы патрулируем окрестности вдоль моря и за Северными Отрогами. Нам дано строгое указание искать людей, выходящих к побережью или идущих в сторону гор от Атриды. Даны имена: Грэм, Мавар, Кос и еще несколько…простите, не смогу сразу вспомнить. Девушка с вами — значит, вы и есть та группа.

Не стал я ему говорить, что помимо нас в отрогах гор есть еще несколько групп разведчиков. Да и зачем? Чтобы пилоты ждали еще и тех ребят? Нет, слукавлю ради своих товарищей. Мы оказались первыми — нам и подарки.

— Интересная модель, — кивнул я на величавый шар, раскинувшийся над нашими головами. — Как вы управляете им? Как вообще смогли добиться поворотных маневров в воздухе? Это же невозможно! Его назначение — лететь по прямой!

— Несколько удачных технических решений господ из Инженерии, — довольно сказал пилот. — Конструктивно вытянули корзину, сделали закрылки, подвели рулевой привод, который меняет их положение. Газовая горелка помогает менять высоту. Перекрываем огонь — снижаемся. Надо подняться — увеличиваем подачу тепла. Закрылки помогают нам менять курс. Великолепный самолет. Уже сделали четыре таких штуки. Летаем парами для безопасности и подстраховки. Потом будут одиночные полеты. Сейчас поднимемся на определенную высоту, найдем контркурс и пойдем обратно в Велиград.

— Контркурс — это что за зверь?

— Сегодня ветер переменный. Нижние потоки идут в направлении Атриды. Но выше есть противоположный поток. Вон, глядите, как облака крутит! Сейчас поймаем его — и домой!

— Домой — это хорошо, — ответил я, закрывая глаза и приваливаясь к борту корзины.

Первым делом, — лениво подумал я, — надо организовать поездку в Галиаду и найти этого таинственного чародея, и разобраться, в конце концов, со Змеиным порталом. Может быть после злоключений в Видмарице у меня открылся дар проходить через тонкую грань миров, и я смогу, наконец, попасть домой? А если нет? Честно себе признайся, осталось ли у тебя желание навсегда обосноваться в Росении, принять на себя кое-какую ответственность? Здесь, хотя бы, я почувствовал свою значимость, узнал, тонка ли у меня кишка бросить вызов смертельной опасности.

Мой тайный оппонент после долгой спячки снова проснулся и ехидно подзуживал, ставя неразрешимую задачу. Я не хотел провести остаток своей жизни среди эльфов и гномов, и в то же время с ужасом чувствовал, что какая-то незримая нить прочно связывала в узел мои последние колебания, как же быть с этим миром. И я подозревал, что это за нить. Приоткрыв глаза, ну, так, чуть-чуть, я заметил, что Кели с тревогой наблюдает за мной. Неужели это и есть моя судьба? Вот эта, высокая, светловолосая, с редкими веснушками на носу и на лбу, и с лучистыми глазами девица? Беспощадная истребительница тойонов… Я решил позабавиться и подмигнул эльфийке. Девушка неуверенно улыбнулась и крепче сжала мою руку, которую не отпускала до самого приземления.