— Заходим, — приказал он, махнув рукой, — здесь и переночуем.
Разумно. Нечего переться по лесу, когда в нем завелись странные пешеходы. Пусть орки покружат по окрестностям, выискивая следы загадочного отряда. А завтра с утра тихонечко срежем путь и выйдем на Тракт. Судя по карте, мы отошли от Базы на сорок пять поприщ. Неплохо для прогулки по лесу, да еще нагруженными, как ишаки.
Мы вошли в дом и сразу попали в широкий коридор с потрескавшимся каменным полом. Кое-где тщательно отшлифованные и одинакового размера плиты были разбиты вдребезги, но в целом пол сохранил свою функцию. Из стыков проросла жесткая трава, из нанесенного ветрами мусора проглядывали непонятные предметы. Я носком сапога копнул один из них. Оказалось — ваза с отбитым верхом и расписанная цветами и листочками.
Из общего коридора мы повернули направо и под анфиладами прошли почти до самого конца. Впрочем, выбора у нас не было. Все комнаты разрушены, стены осыпались. Для ночевки место неподходящее, я бы в лесу табор разбил. Но чертовы орки могут разглядеть костер. А он нужен. Просушиться, сварить горячий обед. Стены виллы могут скрыть нас от посторонних глаз.
— Дождя не будет, — уверенно сказала Кели, — можно не раскидывать палатки.
С топливом проблем не было. Фарин с Томаком быстро нарубили дров из упавшей во дворе сушины, и через полчаса у нас ровным пламенем горел костер, облизывая бока закопченного котелка таких размеров, что можно было накормить целый взвод. Удивительно, как ему нашлось место в походном мешке гнома. Ну да, это же та самая посудина, из которой я впервые поел в новом мире.
Пока готовился обед и сразу же, подозреваю, ужин, я узнал историю виллы Ниира. Был такой странный эльф из Дома Нолдор, отшельник, алхимик и знатный охотник. Только охотился он не на зверушек, коих очень любил в силу своего лесного менталитета, а на орков и на прочую нечисть, обитавшую в округе. Орков он резал беспощадно, если они по своему недоразумению забредали в его владения.
Вилла была богатой, сюда частенько наведывались купцы, пока западная оконечность Тракта не была окончательно захвачена тойонами, вели меновую торговлю, скупали шкуры невиданных тварей, не имеющих никакого отношения к звериному царству этого мира. Поговаривали, что они появлялись из порталов, наводили ужас на малочисленных обитателей леса. Эльфы потому и ушли отсюда к океану, что жить стало невмоготу в безлюдье. Так первыми присоединились к людям Дома Мориквенди и Тэлери, потом и остальные последовали их примеру. И вовремя. Тойоны грязной накипью залили леса, обосновались в них, но ненадолго. Твари чужих миров изрядно напугали варваров, да так, что они откатились восточнее, а сюда заглядывали лишь в поисках дичи.
А Ниир, эльф-отшельник, еще долго жил здесь, пока огненная звезда Ондо не упала за холмами, разнеся в щепы близлежащий лес. Вот тогда он и ушел отсюда, уведя многочисленную родню и слуг в Лазурию. Умер он сто с лишним лет назад, но его потомки по-прежнему живут в столице эльфов, лелея мечту о возврате своих земель в лоно рода.
— А сейчас эти твари живут здесь? — сразу спросил я, уловив основную проблему заброшенной территории.
— Кто же знает? — флегматично ответил Мавар, закончив свое повествование. — Вдруг и живут. Мы уже давно не ходим по этому лесу.
— Ладно, будем считать, что некая опасность присутствует, — подытожил я рассказ об отшельнике, — и о ней знают орки. И не идут сюда. Мавар, ты упоминал о торговцах. По какой дороге они сюда приезжали?
— Здесь одна дорога, но за столько лет ее поглотил лес, — Мавар легонько потер свой рубец, словно разминал его. — Она выходила на Тракт, и о ней кое-кто еще помнит. Если орки охотятся за нами — они обязательно устроят засаду на выходе из леса.
— Значит, пойдем на северо-восток, будем вгрызаться между племенами тойонов, — Грэм внимательно посмотрел на карту, задумался на мгновение, потом аккуратно сложил лист и упрятал его в своем мешке. — Уже вечереет. Всем спать. Первый дозор несу я. Потом Томак. Ночная смена: Кели и Кос, после них Мавар и Фарин. Спать в доспехах! Приготовить оружие. Кос, загони, в конце концов, этого несносного пса в дом!
Посмеиваясь, я встал и вышел на крыльцо виллы. Солнышко устало приклонилось к вечнозеленым кронам сосен и елей, готовясь окончательно уйти за горизонт. Окрашенные пурпуром облака на западе налились странной чернотой, и неподвижно висели на одном месте. Хват подскочил ко мне, виляя хвостом. Ну, что за милая собачка! И почему его так боятся? Я потрепал глэйва по загривку, зарывая пальцы в густой мех, и внезапно, периферийным зрением заметил смазанное движение справа от себя. Яблоневый сад закрывал обзор, но в лесу, за разрушенным забором явно кто-то был. И он наблюдал за мной.
— Хват, ты чувствуешь что-нибудь? — голос у меня осип. — Видишь кого-нибудь?
Волкодав почувствовал в моем голосе тревогу, а может, и не в голосе. Ментальный настрой, как-никак. Хват внимательно посмотрел на меня, потом рванул в сторону от крыльца и скрылся в кустах. Я еще успел разглядеть его темно-серую спину в траве за остатками забора, и потом потерял из виду. Совсем.
— Хват! — неуверенно крикнул я и замолчал, опасаясь голосить. Лесное эхо — вещь предательская. Услышат те, кому надо — сразу сообразят, кто еще бродит по лесу в такое время.
Прищурившись, я вгляделся в синеватую стену деревьев, но никаких движений больше не разглядел. Может быть, меня сбила с толку игра света и тени, или животное остановилось, посмотрело, да и дальше поскакало. Не буду же я на полном серьезе бежать к Грэму и говорить, что увидел тварь, о которой так живописал Мавар. Но о происшествии сообщить надо. Так и сделал, опасаясь только, что надо мной будут смеяться. Но, к удивлению, мои фантазии восприняли с большой серьезностью. Н-да, сказки о пришельцах-животных не такие уж и сказки. Вон, как все напряглись.
— Я Хвата туда послал, — слегка небрежно сказал я, — пусть обнюхает подозрительное место. Мне кажется, он почуял что-то.
— Зачем ты это сделал? — довольно резко спросила Кели. — В таких случаях собаку надо держать рядом. А если там действительно тварь?
— А Хват, что, щенок трехнедельный? — огрызнулся я, обидевшись. — Такой зверюге с острыми зубами перекусить ворога — как два пальца…
Дальше я не стал произносить вслух идиому, знакомую всем современникам моего мира. Мои товарищи по оружию просто не поймут соль выражения. Да и сейчас-то переглянулись с недоумением.
— Не переживайте вы так, — стал успокаивать я соратников, — я чувствую, что с Хватом все в порядке. Кели, ты же не чувствуешь никаких тревожных сигналов? Сердце спокойно бьется? Никаких картинок перед глазами?
— Картинки какие-то есть, только я их понять не могу, — недоверчиво глядя на меня, ответила девушка, — а ты как узнал?
— Я знаком с принципами ментальной передачи на расстоянии, — приняв умный вид, ответил я.
— Встреча с Глоррохином не прошла для тебя даром, — усмехнулся Мавар, — говоришь так, что мы тебя не понимаем.
— Спасибо, что отметили мои способности, — со всей скромностью сказал я.
За окном комнаты, где мы расположились, раздался какой-то шорох, мы схватились за оружие и приготовились к встрече с посетителем, имевшим наглость заглянуть на огонек. Кто-то, тяжело дыша, осторожно ступал по каменной крошке. Я расслабился, да и Кели опустила лук и ослабила натяжение тетивы.
— Хват, паразит, топай домой! — крикнул я, усмехаясь.
Глэйв зашел в комнату как-то странно, осторожно переступая лапами, словно боялся подойти к нам. Кели завизжала. Фарин выругался, замахнувшись своим топором:
— Munsog agak orcos[16]!
Было от чего переполошиться. В зубах Хвата висела тушка размером с добрую выдру с грязно-коричневой шерстью и длинным шипастым хвостом. Голова твари была вытянутой, покрыта какой-то пленкой и бугрилась противными шишками. Морда ее была оскалена, обнажая мелкие, острые зубы, а глаза неподвижно уставились на нас. Я неожиданно почувствовал слабость в ногах, зрение расфокусировалось, приятная истома овладела телом. Хотелось лечь на землю, закрыть глаза, свернуться калачиком и уснуть.
