Десять дней спустя.

«Среда 21 декабря. 12:45.

Полиция приняла все меры по защите общества, обезвреживая опасного преступника. Также нам стало известно, что во время карательной операции пострадал старший инспектор полиции Грейс Хопкинс. К другим новостям: сегодня в Лондоне наблюдается небольшая облачность, местами снег и минусовая температура. Отличная погода для наступающего Рождества!» — Рейчел закрыла компьютер. Распечатав информацию на бумаге, она направилась в кабинет к начальнику отдела.

— Доброе утро, старший инспектор Рейчел Майлс. Чем сегодня порадуете меня? — Она положила на стол Виктора толстую папку с новым делом.

— Женщина пожилого возраста обратилась с просьбой разобраться с шумом на верхние этаже. Говорит, что в той квартире никто не живет и, возможно, там обитают призраки…

Сероволосая тяжело вздохнула и скрестила руки на груди.

— Все-таки я согласен, что в нашей работе есть доля мистики. Вот, к примеру, надо призрака какого-то ловить, — он ухмыльнулся свои мыслям. — Случаем, не слышала, как там в больнице самочувствие инспектора? — в его голосе послышались ноты грусти. Рейчел погрустнела и быстро вывела данные на экран.

— Врачи не дают пока никаких прогнозов на будущее. Она до сих пор не очнулась от комы. По вашему приказу роботы-медики дежурят постоянно в палате. Лили — её подруга часто навещает её. Как раз сейчас зафиксирован её вход в здание больницы.

— Понятно, — проговорил тот. Сложив руки в замок, взгляд его усталых глаз устремился в окно, из которого хорошо была видна вся панорама зимнего города. Он волновался больше других за состояние Грейс, потому что она была ему знакома, как никто другой. Он не хотел терять еще одного дорого человека.

«Ты же не покинешь нас, Хопкинс?»

***

Грейс резко открыла глаза. Все тело находилось в каком-то блаженном покое, из которого не хотелось выходить. На ней были белые штаны и длинная белая рубашка.

«Сестра…» — она обернулась на голос. Темноволосая расширила глаза и сжала края рубашки. Сзади стоял её брат и лучезарно улыбался ей.

— Т-ты же умер! — воскликнула та. Её голос отозвался эхом ото всюду.

— Все умирают, — он невинно пожал плечами и засунул руки в карманы.

— А я умерла тогда тоже?

— Пока нет.

— Ясно. Жаль… — Она склонила голову на бок, так что длинные черные волосы закрыли её лицо.

— Почему это? — светлая бровь Теда приподнялась.

— Потому что… Я хочу остаться здесь навсегда. Я не хочу снова страдать там — на земле! Не хочу просыпаться с мыслью, что родителей и тебя рядом нет. Я… я не хочу, чтобы было больно, и не хочу быть несчастной… — язык словно покрылся льдом, не шевелясь во рту. Ей хотелось сказать столько, но слова не шли, застревая в горле.

— Не глупи, Грейс! — он щелкнул ей по лбу указательным пальцем. Поморгав, она удивленно посмотрела на брата. — Нельзя всегда получать то, что хочешь. Посмотри в свои воспоминания. Лили, её родители и даже Виктор за тебя волнуются, помогают, ждут. Ты не одинока. Счастье ведь совсем близко. — Его рука еле ощутимо коснулась щеки темноволосой. — Но я все же был рад с тобой повидаться в последний раз,сестра.

Соленые потоки слез хлынули из серых глаз девушки. Вдруг Тед стал распадаться на части и исчезать в темноте.

— Спасибо тебе. Я тоже очень рада…

Подперев рукой щеку, Лили в очередной раз задремала в палате своей подруги. Она уже почти неделю ходила сюда, наблюдая за состоянием Хопкинс.

Тут приборы жизнеобеспечения запиликали чаще и, казалось, громче, разбудив тем самым светловолосую. Она протерла с глаз остатки недолгого сна и тихо подошла к кушетке. Роботы-медики толпились в дверях, записывая поступающую информацию на накопитель памяти.

Темные брови девушки зашевелились, а ресницы затрепетали. Горло, как будто расцарапанное когтями, вызвало приступ сухого кашля. Веки чуть приподнялись. Отвыкшие за некоторое время от света глаза, немного сощурились при попадании лучей лампы.

— Лили… — хриплый голос заставил рядом сидящую девушку вздрогнуть от неожиданности. От нахлынувшей радости у светловолосая прослезилась. Она сильно сжала ткань на темной юбке. Роботы быстро записывали и отсылали Виктору каждое произнесенное слово и каждое изменение приборов.

— Да это я — Грейс! — улыбнувшись краешками губ, слеза скатилась по щеке Хопкинс. На душе неожиданно стало так легко, только от одной мысли, что все те кошмары уже позади. И что есть люди, которые её ждут.

Счастье непредсказуемо, как трепещущая бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься — ты и не заметить, как оно само опустится прямо в твои ладони.

========== Бонус. «Забота» ==========

9 января. 10:20 утра.

Никто и не помнил, когда в последний раз был столь заснеженный день в Лондоне. Учитывая достаточно мягкий климат, подобное количество осадков в самом начале января было очень уж непредсказуемо. Оставалось только считать встречавшихся по пути старушек и дам с зонтами.

«…Её состояние так быстро пришло в норму, что врачи даже удивлялись. Но вы будьте, пожалуйста, к ней не так резки. Хоть она и все время вам грубит, но в душе она радуется, что её навещают…» — в голове у Бонинга крутились эти слова Лили, когда она позвонила ему, чтобы сообщить известия о своей подруге.

Поправив высокий воротник своего черного пальто, которому уже было несчетное количество лет, и устремив секундный взгляд в серое небо, Виктор направился вниз по улице. Никто среди толпы не говорил, все думали о чем-то своем, выдыхая в холодный воздух пар.

Инспектор неторопливо вошел в большое здание больницы. В вестибюле сидело несколько человек. Он подошел к стойке регистрации.

— Доброе утро, мистер Бонинг, — бодро с ним поздоровалась пухлая женщина, одетая во все белое.

— И вам тоже доброе, мисс Катерина. Есть какие-нибудь новости насчет пациентки Грейс Хопкинс? — он засунул руки в карманы.

— Да-да, конечно… Знаете, мисс Хопкинс в последнее время никого не слушает, курит назло всем пациентам в палате. Требует алкоголя, хотя он ей вообще противопоказан! — возмущенно сказала медсестра и нажала на кнопку лифта. — Но к удивлению всех, раны, что она получила, очень быстро зажили. Также её психологическое состояние по показанию аппаратов постепенно приходит в норму.

Губы мужчины тронула едва уловимая усмешка. Да, все осталось на своих местах. Грейс нисколечко не изменилась со школьного времени — все такая же бунтарка в душе.

— Ох.. — она посмотрела на наручные часы, — прошу меня извинить, но мне надо идти к пациентам, разносить лекарства. — Женщина протянула ему карточку. — Держите ваш пропуск. Её палата находится в самом конце коридора под номером шестнадцать. — И медсестра исчезла за поворотом.

Пожав плечами, Бонинг направился к двери.

***

— Леди! Я вам уже в пятый раз говорю… нельзя здесь курить! Уставом больницы запрещено! Да и курение вредит здоровью! — казалось, старичок уборщик готов был взорваться от наглости этой особы. Девушка скрестила ноги и назло выдохнула кольцо табачного дыма.

— Мистер, я все понимаю… Но, привычка… тем более… у меня ведь… стресс! — Она театрально закинула руку на лоб и закрыла глаза. Зло цыкнув и бормоча всякие проклятия, уборщик вышел из палаты, задев случайно Виктора по пути. Тот лишь моргнул и открыл с помощью карточки автоматические раздвижные двери.

— Дедуль, если вы опять со своими претензиями, то я за себя не отвечаю… — Хопкинс повернула голову в сторону двери и на секунду замерла. В нос ударил все тот же едкий аромат дорого парфюма, а серые глаза, сохранившие свой обычный холод, без интереса посмотрели снизу вверх на сидящую Хопкинс. — Не думала, что ты придешь… — Она спрыгнула с кровати и подошла к окну.

— Ну знаешь… Теперь мне, как начальнику всего отдела, надо контролировать своих подопечных, даже находящихся на реабилитации. А когда мне каждый день приходят по СМС жалобы из больницы на тебя, мне просто необходимо сюда наведаться.