— Под домом оказался старый тоннель, который когда-то выводил на берег реки, — пояснил со своего места Матвей. — Когда русло засыпали, он оказался под водой запруды. Об этом подробно сказано в отчёте.

— Давайте вернёмся к имплантату, — предложил генерал, кивнув майору Киппари.

— Мне удалось разговорить Овсянкина — того программиста, которого взяли со всей этой техникой "погружения", — в свою очередь начал рассказывать Мотя. — Он сам не всё знает, это не его изобретение. У него на руках был первый, экспериментальный вариант, а есть ещё один, местонахождение которого неизвестно. Так вот, этот Овсянкин рассказал, что "игра" действует, как наркотик: если человека один раз удалось "погрузить" в неё — им уже можно командовать, отдавать приказы, возвращать его в "игру" в любой момент. Он практически не может этому сопротивляться.

— Насколько я понял, капитану Капустину никакого имплантата не вживляли, — заметил Чёрный, трогая нижнюю губу.

— Да. У них не было времени, — согласился Мотя. — Им нужно было срочно добыть интересующие их сведения, а на вживление имплантата нужно от пяти дней до недели, в зависимости от того, как пойдёт восстановление тканей после операции. "Погружать" можно напрямую, без имплантата, но для этого нужно находиться в непосредственной близости от человека, подключить его к аппаратуре. Имплантат позволяет командовать им на расстоянии.

— Это очень любопытная вещь, — заметила доктор Люся. — Нашему нейрохирургу удалось извлечь её из полковника Мегавого и поместить в глицерин. Благодаря этому не сработал механизм самоликвидации и мне удалось разобрать эту штучку на составные части. — Она явно гордилась проведённой работой. — Замечательная вещь! Наполовину биологический, наполовину электронный объект: тончайшая микросхема в гипоаллергенной оболочке. Работает как приёмник и передатчик. Но есть одна загвоздка. — Теперь все смотрели на неё с нескрываемым интересом. Доктор Люся поправила чалую шевелюру и охотно продолжила: — Это только в фантастических фильмах можно вживить человеку крошечную штучку, а потом ловить её сигнал или даже что-то передавать. Можно. Но очень ограниченное время. На данный момент не создали ещё самозаряжающейся батарейки в миллиметр величиной, которая давала бы бесперебойное питание внутри живого тела. Ну, не вживлять же вместе с передатчиком солнечную батарею! Это, кстати, одна из проблем пересадки искусственного сердца или клапанов. Они работают до тех пор, пока не кончится заряд в батарейке. И вот тут нашим неизвестным изобретателям пришла на помощь старая находка с Летнего берега. Та самая, которую обнаружил в свою бытность вертолётчиком Марк Лисовской.

Сокольский поднял голову и взглянул на доктора Люсю, но почему-то не стал ничего добавлять к её речи. Он вообще вёл себя на редкость молчаливо.

— Уникальный сплав металла с органикой! — Доктор Бердникова явно была в ударе. — Биологическая составляющая способна улавливать тепловую энергию от реакции окисления, каждую секунду протекающей в живом организме — и передавать на неорганический накопитель. Идеальная иллюстрация к современной фантастике с её "живыми" космическими кораблями! Нашим неизвестным злоумышленникам удалось изобрести если не вечный двигатель, то самозаряжающийся аккумулятор, который может действовать столь же долго, сколько будет жить носитель имплантата. А заряд накапливается достаточно мощный, чтобы не только ловить сигналы с большого расстояния, но и передавать на большое расстояние.

— Вы позволите? — снова вступил в диалог Сергей Сергеевич Ланской. По его мнению, дифирамбов неизвестным преступникам и их изобретению было уже достаточно. — Некто Дубов, частный детектив, который преследовал Марка Лисовского, был нанят неизвестными для того, чтобы узнать местонахождение трёх образцов упомянутого сплава с органической составляющей. Подполковник Сокольский считает, что Лисовскому можно верить: он заполучил эти образцы случайно, когда вступил в конфликт с давно почившим авторитетом Большим Иваном. Тот намеревался продать похищенные образцы одной из западных спецслужб, но по счастью, не успел этого сделать.

— В нашей лаборатории был проведён тщательный анализ предоставленных господином Лисовским останков тех образцов, — продолжила общий рассказ доктор Люся. — Наши преступники сумели заполучить небольшую часть вещества из закрытого хранилища одной военной базы, но им не хватило. На базе, где случилось хищение, уже ведётся расследование и я надеюсь, что виновный вскорости предстанет перед судом.

Она посмотрела на Ольгина, полагая, что тот тоже должен сказать своё слово.

— Я разговаривал с полковником Мегавым, — осторожно начал Слава, поглядывая на генерала Чёрного. Тот ободряюще кивнул. — Он не может точно определить, куда именно возил его "друг детства". Тогда я взял карту и проследил все возможные варианты. Исходя из начальных точек и приблизительного времени, получается довольно большой район, где потенциально может находиться опорная база преступников.

— Большой, но не на столько, чтобы отказываться от поисков, — подсказал Ланской.

— То есть, — подытожил генерал, так и не дождавшись, чтобы Сокольский внёс свои пояснения в общую картину, — у нас есть задачка с несколькими неизвестными. Мы не знаем, что за преступная группировка действует, какие она имеет цели и кто ею руководит. Нам неизвестно их местоположение и способы связи. Точно так же, как мы не знаем, сколько ещё вокруг нас бродит людей, "погружённых", то есть, подчинённых преступникам.

— Устроить массовый медосмотр, чтобы найти людей со следами от недавних операций на позвоночнике, — предложил Слава, почему-то не постеснявшись выглядеть дураком. — А что? Я так понял, что тот похищенный, которого видела мадам Куркова, тоже имел на спине странные раны. Теперь понятно, что и его пытались "погрузить", да что-то не так пошло. Значит, по этим следам можно найти и других подопытных. И кстати, можно начать с медосмотра во всяких учреждениях, особенно государственных. Это сузит круг поиска.

— Парень, который сидел за рулём микроавтобуса, врезавшегося в нас с Ингой, был простым безработным, — подал голос Сокольский. И это была первая фраза, которую он произнёс на совещании. — Круг слишком велик, чтобы положиться на медосмотр. И мы не знаем, действуют ли преступники в рамках только нашего региона. Может, часть их подопечных в Москве или ещё где-то…

— У нас есть одна зацепка, — перебил его Ланской. — Человек, который мог бы помочь. Но он — гражданский. Хотя он сам готов стать добровольным агентом и принять участие в операции.

— Что мешает? — тут же спросил генерал.

Ланской посмотрел на Сокольского и тихо, но чётко и раздельно проговорил:

— Игорь Сергеевич против.

Все остальные, во главе с генералом, посмотрели на Сокольского.

— Сергей Сергеевич говорит про Марка Лисовского, — неохотно сказал тот. — Не так давно другой человек предложил себя в качестве добровольного агента — и погиб.

Ланской подобрался, но Сокольский его опередил:

— Я знаю, что это не вина полковника Ланского, руководившего операцией. Но тот человек был моим братом. На заключительном этапе операции он повёл себя неосторожно, вопреки рекомендациям Сергея Сергеевича — и погиб. Я не ищу тут никаких аналогий, но Марк Лисовской — мой друг. Поймите меня правильно: я не хочу потерять ещё и его.

Ольгин признал про себя, что пожалуй, не смог бы так смело заявить о своих страхах и личной заинтересованности. Генерал Чёрный тоже оценил откровенность Сокольского, кивнул ему и некоторое время молча теребил толстую губу. В наступившей тишине Ланской недовольно проворчал:

— Личные эмоции вредят делу. У нас нет выбора.

Генерал посмотрел на него, но тут же обратился к Сокольскому:

— Игорь! Я понимаю твои чувства. Но ты, как никто другой, знаешь цену вовремя принятого решения. Я хочу, чтобы операцией руководил именно ты. Тем более, что Марк Лисовской — твой друг и ты сможешь его уберечь.