Сокольский криво ухмыльнулся — и его рассеянность исчезла, будто её и не было.

— Есть ещё два обстоятельства, которые нельзя не учитывать, — сказал он, выпрямляясь и глядя не на генерала, а на полковника Ланского. — Куда более объективные. Во-первых, в отличие от моего брата, у Лисовского есть семья. Конечно, их укрыли в надёжном месте и если не случится очередной утечки — они не пострадают. Но, во-вторых, преступники не могут не знать, что они обнаружены. Мы увели у них из-под носа Мегавого, захватили программиста Овсянкина. Дубова мы оставили на свободе и у него есть стимул, чтобы не проговориться, но до этого в наших руках побывал их агент, который пытался сбить нас с Ингой. Их запасное логово в Лужково обнаружено, мы заполучили первый вариант компьютера, при помощи которого они "погружают" людей в свою "игру". Они предупреждены. И не просто предупреждены: они могут запаниковать, залечь на дно, попытаться убрать всех свидетелей. И при всём при этом, нам действительно неизвестно, сколько ещё людей с имплантатами ходит в числе нашего ближайшего окружения.

— Что ты предлагаешь? — спросил Чёрный, который пока слушал его речь, действительно почернел, как грозовая туча.

— Есть идея. Она действительно связана с Лисовским, — признался Сокольский. — Но я не хочу заранее это обсуждать. Если вы дадите мне возможность действовать на свой страх и риск — через некоторое время я представлю вам план операции.

— Хорошо, — согласился Чёрный. — Тогда отдаю это под твою личную ответственность…

Глава четвёртая. Сюрпризы

Несколько дней спустя Игорь лично забрал Ингу из больницы и повёз домой. Ни Ольгина, ни кого-то другого присылать не стал. Даже если она удивилась, никак этого не показала. Лишь когда он остановил машину перед подъездом многоэтажки, в которой отец Инги купил ей однокомнатную квартиру, она со вздохом произнесла:

— Сокольский! Что ты со мной возишься?

— Ты мне — как сестра, — ответил он. — Со своей сестрой я бы возился.

— Но я ведь не сестра.

— Нет, — согласился Сокольский. — Друг. Коллега. Боевой товарищ. Моя подчинённая, за которую я отвечаю.

— Перед генералом, — фыркнула Берестова.

— Перед своей совестью, — не меняя тона, возразил Сокольский.

Ответ, судя по всему, удовлетворил Ингу.

— Кофе хочешь? — спросила она.

— У тебя есть кофе? — Он показал большим пальцем вверх, подразумевая квартиру Инги на пятом этаже.

— Не знаю! — с облегчением призналась она.

Сокольский кивнул.

— Тогда пойдём, посмотрим, — решил он, забрал с заднего сидения её сумку, вышел и подал Инге руку.

На этот раз она не стала отказываться от его помощи. Даже взяла под руку, когда они поднимались по лестнице. Пока ждали лифт, у Инги зазвонил телефон. Она вытащила аппарат из кармана и глянула в экран.

— Славка звонит.

Отвечать не хотелось и Инга собралась уже сбросить вызов, но Сокольский остановил:

— Ответь, не мучай парня. Он хоть убедится, что ты жива.

Инга, как послушная девочка, приложила телефон к уху, только сейчас осознав, что это её служебный телефон. Когда Сокольский успел подложить его ей вместо обычного, Берестова не заметила.

— Я жива, можешь не сомневаться, — сказала она без приветствия.

Ольгин что-то ответил — и глаза у Инги сделались круглые. Сокольский мягко подтолкнул её в грузовой лифт, поскольку тот пришёл первым. Инга вошла, но продолжала слушать. Потом будто опомнилась и возмутилась в трубку:

— Ну, ты козёл! Больше ничего не хочешь? Да пошёл ты!

Сунув телефон в карман, она глянула на ухмыляющегося Сокольского и бросила недовольным тоном:

— Сводник!

На пятом этаже Сокольский сам открыл двери её квартиры — и они вошли в полутёмную прихожую. Квартира была однокомнатная, но улучшенной планировки, с широким коридором, огромной кухней и балконом, на котором можно было поставить диван. Двойные двери в комнату были закрыты. Инга с сомнением посмотрела на Сокольского, но тот поставил сумку и толкнул одну из створок.

— Не стесняйся, — предложил он. — Тут вряд ли что-то изменилось за время твоего отсутствия.

Берестова шагнула вперёд, по привычке полностью доверившись напарнику. Сокольский не стал задерживаться и вошёл сразу за ней — именно это позволило людям, поджидающим их внутри квартиры, отрезать путь к отступлению.

— Проходите, — предложил худощавый тип с тёмными, очень коротко остриженными волосами.

Сокольский почувствовал, что позади него возник ещё один человек.

— Не надо дёргаться, — посоветовал он, стоя на расстоянии, благо просторная прихожая это позволяла. — Тем более, что ваша коллега сейчас не в той форме, чтобы драться. Если есть оружие — лучше отдайте его. Оно вам всё равно не поможет.

Инга оглянулась на Сокольского. Тот достал пистолет и положил на комод рядом с дверью.

— Что дальше? — спросил он. — Не боитесь так вот открыто заявляться сюда?

— Мы ничего не боимся, — ответил худощавый и жестом пригласил их проходить вглубь комнаты. Его напарник тут же подобрал оружие Сокольского. — Мы надеялись, что удастся взять хотя бы одного из вас, а тут такая удача. Присаживайтесь! В последнее время нам немного не везло, но терпение всегда вознаграждается.

— Хотите довершить то, что начали на набережной? — презрительно спросила Инга, но не без удовольствия опустилась на стул. После ранения она была ещё очень слаба.

— Мы намерены оставить одного из вас в живых, — оповестил их худощавый.

— "Мы" — это кто? — спросил Сокольский, не двигаясь с места.

Второй бандит ударил его сзади под колено. Сокольский опустился на пол, не сопротивляясь, хотя сразу понял, что именно сопротивления они и ожидают. Поэтому нервничают. Не верят, чтобы фээсбэшник сдастся без боя.

— Вы не ответили на мой вопрос, — повторил Сокольский вместо того, чтобы оправдать их ожидания.

— Хватит, Роки, — остановил товарища худощавый. — Мы здесь не за тем, чтобы выяснять, кто круче. — Господин Сокольский! Присаживайтесь вот на тот стул, рядом с вашей коллегой. Мы — это организация, которая намерена в корне изменить порядок в этой стране. Мы не враги вам, ФСБ ведь стоит в стороне от политики и ваш долг — защищать интересы государства, а не какой-то отдельной группы, партии или течения. Но так получилось, что нам нужна небольшая помощь, которую вы в силах нам оказать. Один из вас. Второму придётся умереть.

— Это становится интересно, — признался Сокольский, встал с колена и действительно сел на стул. — На ком же вы остановите свой выбор?

— Вам не интересно узнать нашу программу, идеи? — удивился худощавый, пока его коллега по прозвищу "Роки" обходил комнату.

"Не может быть, чтобы вас тут было всего двое", — подумал Сокольский и не ошибся: в дверях показался ещё один бандит, с большим чёрным чемоданом в руке. Он прошествовал к столу и положил на него свою ношу.

— Вряд ли ваши идеи сильно отличаются от идей всех подобных вам личностей, — серьёзно ответил Игорь и покосился на Ингу. Та сидела расслабленно и её явно больше волновали собственные ощущения. Она прижимала левую руку к животу. — Может быть, позволите девушке прилечь на диван? — спросил он.

— Если девушке будет угодно — я не возражаю, — ответил худощавый.

Инга медленно поднялась и действительно пошла к диванчику. Положив на подлокотник подушку, она легла набок и подтянула одну ногу к животу. Что-то было в её позе расслабленное и домашнее, будто не стояли над ней в комнате посторонние люди, угрожающие её убить.

— Ладно, раз вам неинтересно, я перейду к главному, — согласился худощавый, пока его подручный настраивал свои приборы, запрятанные под крышку скромного чемодана. — Это более совершенная модель для "погружения". Та, которую заполучила в руки ваша контора, своё уже отработала. Жаль было её терять, но что поделаешь: на войне — как на войне. А сейчас я предложу вам сыграть в игру. Это и будет решающим моментом вашей судьбы. Кого из вас окажется проще "погрузить", тот и останется жив. Второй умрёт.