— Поэтому вы так упорно отправляли нас к ней? — спросил Ольгин, стараясь сложить у себя в голове целостную картину, но чувствуя, что самое главное от него пока ускользает. "Сюда бы Игоря! — подумал он. — Ничего, прослушает запись".
— Я понял, что моим новым руководителям нужно добраться до одного секретного архива, но они сами точно не знают, где именно он хранится, — продолжил Мегавой. — Поскольку сопротивляться мне было не под силу, я решил: надо постараться отключать мозги и действовать так, чтобы это не было сопротивлением, но кого-то другого спровоцировало начать расследование. Тогда я вынул несколько листков из папки с документами и навёл Астафеева на мысль проверить. И подставил его! Они поняли, что их операция под угрозой. Они ещё до этого приставили ко мне "шестёрку" — какого-то парня, которым я должен был руководить. По их приказу я срочно организовал для "шестёрки" игру: заставил совершить наезд на машину вашего шефа. Но тот оказался шустрее, документы всё равно уплыли. В отместку меня заставили застрелить Астафеева. Дальше вы знаете…
— Ну, положим, я далеко не всё знаю, — признался Ольгин. Поглядывая в сторону двери, он почувствовал, что начинает торопиться. Слишком долго отсутствовал медперсонал, наверняка скоро появятся, чтобы проверить, как их подопечный. — Я представляю, как вы добились того, чтобы вас никто не видел в коридоре. Старый трюк с камерами… Но как вы смогли заставить компьютер перенести время вашего ухода на полчаса назад?
— Вы забрали мои вещи? — спросил Мегавой.
— Да, они в лаборатории.
— Тогда вам скоро всё станет ясно… У меня был специальный декодер, с помощью которого можно на расстоянии подключиться к компьютеру и поставить то время, которое тебе нужно. Человек… охранник — он скорее подумает, что сам что-то перепутал, но вряд ли засомневается в том, что время фиксации электронного пропуска было изменено. Мы уже привыкли доверять технике больше, чем себе…
Двери открылись и в помещении появилась маленькая рыжая докторша собственной персоной. Людмила Кирилловна тут же устремилась внутрь стеклянного отсека и оттеснила Ольгина от койки больного.
— Почему сразу не сообщил, что полковник очнулся? — не оборачиваясь, спросила она, сверяя показания приборов. — Так-то ты мне благодарен за то, что я тебе жизнь спасла, что готов загубить мою работу?
— Я очень благодарен! — уверил Ольгин её огненно-чалый загривок. — Потом обязательно расцелую.
— Только попробуй! Подлиза! Забирай свою запись и катись отсюда сию же секунду!
Слава не стал возражать и вышел из стеклянного закутка. Ему нужно было как можно быстрее сообщить о полученных сведениях майору Киппари. А ещё лучше — самому Сокольскому…
Глава третья. Военный совет у генерала
— Ну докладывайте, товарищи офицеры, — предложил генерал Чёрный и обвёл подчинённых взглядом усталого отца.
Посчитав, что им виднее, кому и в каком порядке докладывать, Дмитрий Иванович поднял своё мощное тело с кресла, махнул остальным, чтобы сидели — и подошёл к окну. В раскрытую форточку залетал приятный ветерок.
За столом собрались только "посвящённые": Сокольский, доктор Бердникова, С.С. Ланской, Матвей Киппари и Слава Ольгин.
— Начну я, — объявил Ланской и на его крупном лице появилось такое решительное выражение, словно он собрался отбиваться от остальных. — Я проанализировал предоставленные мне подполковником Сокольским материалы и составил общую картину. Имеется некая преступная организация, цели которой нам пока неизвестны…
"Вялое начало, — подумал Ольгин, старательно сохраняя серьёзное выражение. — Некая группа с неизвестными целями. Куча трудов и трупов — и чего мы достигли?"
Ланской говорил о том, что в руках неизвестных злоумышленников — технология манипуляции сознанием. Судя по всему, они избирают себе жертв среди высокопоставленных чиновников, возможно — влиятельных людей из бизнеса и политики, путём вживления имплантата подчиняют себе, после чего используют в своих целях. Они обработали полковника Мегавого и с его помощью намеревались завладеть архивом, в котором хранятся сведения о секретной военной разработке, связанной с созданием оружия, способного управлять любыми видами волновой связи, создавать барьеры на пути электромагнитных волн, влиять на погоду и сейсмоактивность.
— Как действует этот их прибор для манипуляции сознанием? — спросил генерал, возвращаясь в своё кресло.
— Этот вопрос лучше разъяснит майор Бердникова, — ответил Ланской, передавая слово доктору Люсе.
Та открыла свои записи и начала, опустив предисловия:
— Наши неизвестные гении называют это "погружением". Для человека создаётся индивидуальная виртуальная реальность, которую он воспринимает как игру. Детали внешнего поведения позволяют манипуляторам контролировать его сознание. Чтобы поддерживать иллюзию, допустимо внешнее воздействие, которое, как в неглубоком сне, заставляет подсознание подстраивать картинку под ощущения.
— Людмила Кирилловна! — перебил её генерал, сложив перед собой пухлые ладони. — Вы могли бы объяснить как-то попроще, на примере?
— Конечно! — обрадовалась доктор Люся. — Как-то, ещё по молодости, мы ехали студенческой группой в поезде дальнего следования. В плацкартном вагоне. Я устала за день, залезла на верхнюю полку и уснула. В вагоне было включено радио и постоянно играла музыка. Мне приснилось, что у меня дома собрались друзья и мы слушаем пластинку. Когда очередная песня закончилась, я во сне решила, что над перевернуть пластинку. Подошла к проигрывателю, подняла крышку. В этот момент по радио в вагоне зазвучала новая песня — и мой сон тут же "подстроился" под новый раздражитель: я увидела, что оказывается, после паузы на пластинке осталась ещё одна песня. Так мозг подстраивает сновидение под внешний раздражитель: новая песня звучит по реальному радио, а в моём сне — на пластинке появляется ещё одна дорожка.
Генерал улыбнулся рассказу и кивнул, чтобы она продолжала.
— Примерно так осуществляется манипуляция человеком во время "погружения", — доложила доктор Люся. — Юра Капустин рассказал, как ему удалось понять, что он видит иллюзию. Он был морально готов и сопротивлялся, поэтому им пришлось накачать его наркотиками, прежде чем "погрузить". Но и это помогло лишь отчасти. Например, он обходил вагон поезда, в котором якобы ехал и заметил, что движение воздуха через щели не соответствует скорости. Горизонт слишком быстро двигался вместе со всем пейзажем. Присутствовал запах сырости, будто рядом пруд или канава, но не было настоящего запаха железной дороги. В целом, манипуляторы действовали грамотно. Например, когда он во сне провёл пальцем по доске — то почувствовал боль от занозы. Я проанализировала характер ранки: его укололи в палец металлический иголкой. Юрочке было трудно, потому что его организм, напичканный наркотиками, не позволял сосредоточиться. Но ему удалось сделать невозможное: заставить иллюзию измениться. Вот послушайте!
Она поставила на стол диктофон и включила в заранее отмеченном месте. Капустин говорил медленно, но не сбиваясь:
"Я подумал: если это сон, надо попробовать им управлять. Обычно когда пытаешься что-то вообразить во сне — просыпаешься. И вот я водил по доске и представил, что это обитая бархатом ручка кресла в театре… И увидел театр, только ручка была деревянная. Наверное, они мне подсунули кусок доски и я ощущал именно его. Но я действительно увидел театральный зал вместо вагона. Только запах был странный, как от стоялой воды. Гляжу — а вместо сцены — бассейн. Я вспомнил, что в Москве есть такая фишка в цирке: они одну сцену опускают, другую поднимают, так что у них то манеж, то бассейн, то ледяной каток… Удержать видение я не смог и снова увидел себя в вагоне. Но я понял, что могу им противостоять…"
Доктор Люся выключила диктофон и продолжила:
— Далее, по характеру меняющейся иллюзии, капитан Капустин смог вычислить, в какой стороне от него настоящий объект — вода, запах которой он постоянно ощущал. Убедившись, что стоит на самом краю и ноги по-настоящему чувствуют каменный бордюр, а не кочки травы, которые присутствовал в созданной для него иллюзии, он прыгнул в воду и смог уйти.
