– Простите, я был занят. Можете подавать! – крикнул он кому-то.

Ифер переоделся во все белое и, судя по удивленному взгляду Афри, в этом было нечто необычное.

– Моррин Елена, в этом платье вы просто потрясающе выглядите! – Взгляд старшего Варандо зацепился за глубокое декольте.

Не зря я по поводу косоглазия переживала. Ифер налил мне вина и, нисколько не стесняясь брата, перенес свои приборы ближе ко мне и, подвинув стул, сел рядом. Нам подавали ужин, а я с интересом смотрела на слуг, ведь, кроме дроу, я других существ пока здесь не видела. Но слуги выглядели как нормальные люди, только невысокие и довольно крепкого телосложения. Когда они ушли, Афри заметил мой интерес и пояснил:

– Это тарки. Местная народность. Очень трудолюбивые и исполнительные.

Ифер с удовольствием подкладывал мне в тарелку какое-то мясо и овощи, но со мной творилось что-то непонятное. Съев буквально несколько кусочков, я почувствовала тошноту, головокружение усилилось. В голове зашумело. Затем появилась пульсирующая боль. В глазах темнело, и я подняла испуганный взгляд на Афри. Его губы шевелились, лицо было искажено беспокойством. Мои плечи обхватили сильные мужские руки, и я оказалась прижата к широкой груди Ифера. Он тоже что-то говорил и смотрел мне в лицо с испугом. Потом тело скрутила болезненная судорога, и я закричала, не слыша своего голоса. Все потемнело и исчезло.

Дальнейшее я помнила только вспышками. Бледное испуганное лицо Афри. Еще более испуганный Ифер, пытающийся напоить меня чем-то в моменты просветления. Потом какой-то незнакомый мужик с горящими черными глазами. Он положил мне на виски свои руки, и мозг опять накрыла волна боли. Потом опять темнота. Эх, Афри-Афри, колдун ты косорукий, во что ты меня втянул?

Пришла в себя. Я лежала на огромной постели в темноте. Мысленно просканировала свое тело на предмет наличия в нем повреждений. Ничего вроде не болело. Рядом кто-то засопел. Вспомнила, где я. Пошевелилась в попытке подняться. Очень хотелось посетить одно место. Неожиданно рядом кто-то подорвался. Раздался щелчок пальцев, и загорелись свечи. Глазам стало больно.

– Чего вы такие резкие-то? – Мой голос был хриплым, как при простуде.

– Как вы, моррин Елена?

Приоткрыла глаз. На моей кровати сидел Варандо-старший.

– Лена, как ты? – В кресле напротив обнаружился осунувшийся Афри.

– Нормально. А что случилось-то? – напрягла я память.

– Мы ужинали, вам стало плохо, и вы потеряли сознание. Мы очень испугались за вас, – произнес Ифер.

– Мы не смогли понять, что с тобой, и вызвали магистра. Он осмотрел тебя и помог пережить адаптацию. Тебе было очень плохо. – Голос Афри дрожал. – Прости, Лена, что втянул тебя во все это. – Судя по голосу, он готов был расплакаться.

– Ладно, Афри, не парься. Просто объясни, что произошло.

– Ты родилась в немагическом мире, Лена. Попав сюда, ты как бы отравилась магией. У нас же все, начиная от подачи воды, заканчивая приготовлением пищи, уборкой и обслуживанием, делается с использованием магии. Твоему организму потребовалось время, чтобы приспособиться. Тяжело тебе пришлось, в общем. Хорошо что магистр Ривицис согласился помочь.

– Сколько я провалялась?

– Пять дней, – виновато насупился Афри.

– Ох ты ё… И вы ухаживали за мной? Спасибо.

– Не за что нас благодарить. Заботиться и ухаживать за вами было очень приятно, моррин Елена.

Я поняла, что под покрывалом на мне ничего не было. А, ну тогда, конечно, приятно ему. Посмотрела в глаза Иферу. Что-то в них похабного блеска поубавилось. Смотрит на меня как-то подозрительно нежно и трепетно. Та-а-а-ак, нет, на такое мы не договаривались.

– Афри, а когда я смогу вернуться домой? – спросила, все еще глядя в глаза Иферу. А в синих глазах прорезалась тоска.

– Мне нужно съездить в город и купить новые заряженные камни.

– Зачем камни?

– Эти камни ведьмы заряжают для использования в порталах, ну и для других целей. Я ведь говорил тебе, что ведьм мало, желающих воспользоваться их энергией много. Вот они и заряжают камни.

– Батарейки, в общем.

– А? Наверное, не знаю, о чем ты. Использовать твою энергию мы не сможем. Ведь здесь нет никого, кто бы тебя разозлил. Раньше в этом смысле можно было рассчитывать на Ифера, но после твоей болезни, боюсь, он изменился.

Последнее Афри сказал с ехидцей. Я опять посмотрела на старшего Варандо. Это на что я сейчас смотрю – на смущенного дроу? Чистокровного? Под моим взглядом Ифер вспыхнул еще больше и, вскочив с кровати и метнув на Афри гневный взгляд, выскочил из комнаты. Афри посмотрел ему вслед и вздохнул.

– В чем дело, Афри? Что я пропустила?

– О, многое!.. Я впервые видел, как мой братец о ком-то, кроме себя, беспокоится. Он ухаживал за тобой все эти дни, почти не спал и не ел. Все оказалось намного хуже, чем я мог бы предположить. Он влюбился в тебя, Лена. Не просто захотел, а влюбился. Это плохо для дроу.

– Почему?

– Потому что это причиняет нам боль. Мы всегда влюбляемся в тех, кого получить почти нереально. Поэтому у дроу так редки браки, а уж счастливые тем более уникальны. Поэтому о дроу и ходят дурные слухи.

– В каком смысле?

– Это наше проклятье. Нас всегда влекут те женщины, что не готовы полюбить нас. И когда страсть становится невыносимой и дроу не в состоянии с собой справиться, он похищает любимую и держит ее в заточении. Но закон нашего мира запрещает удерживать женщину после рождения первенца. Женщина уходит, ребенок остается у отца. А дроу навсегда остается с разбитым сердцем. Поэтому все дроу, как огня, боятся влюбиться и ведут себя как законченные бабники. Стараются ни к кому не привыкать и редко имеют даже постоянных любовниц.

– А в твоей семье такое тоже было?

Афри горько усмехнулся.

– Да, это нас не миновало. У меня есть старший брат, не Ифер. Его мать – ведьма, как и ты. Мой отец увидел ее, когда она впервые появилась при дворе, и пропал. Естественно, свободолюбивая ведьма даже не смотрела на темного принца. Он выкрал ее и привез сюда в «Гнездо Грифона». Этот замок практически неприступен. Ведьма – это не простая селянка. Был ужасный скандал. Ему угрожали и требовали вернуть Зарину, но он никого не слышал. Естественно, ведьма не полюбила моего отца. И беременность, и рождение Рамиэлиуса ничего не изменили. Это обычную женщину рождение ребенка смягчило бы и заставило остаться. Но ведьмы не такие, они не терпят контроля и ограничений. Ведь основа ведьминской магии – стихии, и это откладывает свой отпечаток на натуру. Управляя стихиями, сами ведьмы неуправляемы. Зарина оставила сына и ушла к своим. И мой отец стал холодным, как камень. Спустя много времени у него были другие женщины, так появились мы с Ифером и сестрами. Дроу никогда не отказываются от своих детей. Но любить он больше никого уже не смог. Поэтому и Рамиэлиус у нас самый любимый и обласканный отцом, ведь в нем он видит ее черты. Он – единственное, что осталось от нее. – В голосе Афри была боль. Я вздохнула.

– Как-то все грустно у вас, Афри. Ты боишься, что Ифер всерьез влюбился в меня?

– Да, но, надеюсь, я ошибаюсь.

– Я тоже надеюсь. Что-то я не хочу, чтобы меня запирали и заставляли кого-нибудь рожать. Не готова я к такому. А где твой старший брат?

– В столице с отцом. У него скоро свадьба со светлой. Мы учимся в одной академии, но на разных курсах.

– А разве у вас не большая разница в возрасте?

– Да, больше пятидесяти лет. Но отец решил сделать из Рами идеального наследника. И теперь он получает уже третье образование.

– Ясно. Вот что означает вечный студент. Ваш отец – король?

– Правитель дроу.

– Ясно. Ты у нас тоже принц? – удивилась я.

– И Ифер тоже. Только мы не можем быть наследниками. Наши матери невысокого происхождения. А мать Рамиэлиуса – ведьма.

– Ты так говоришь, как будто ведьма – это как принцесса.

– Ведьма – это больше, чем принцесса. Принцессы и правители связаны обязательствами перед народом и семьей, а ведьмы свободны. Делают, что хотят.