Адвокат тем временем продолжал.

— На самом деле мистер Фишер написал другое завещание, которое должно быть оглашено через год после его смерти. То есть сегодня.

Чарли кивнула сама себе и усмехнулась, глядя в окно. Ей не было нужды смотреть на присутствующих здесь. Она прекрасно знала, что её ждёт в конце. Фишер был не из тех, кто будет говорить просто так. Она не справилась, а потому отправится в тюрьму.

— По этому завещанию есть одно условие. Итак, в случае, если компания Фишер-Морроу останется на прежних показателях, сохранит свою целостность и будет так же процветать и расширяться, как и при жизни Мориса Фишера, то…

Роберт и Браунинг переглянулись.

— То всё имущество остаётся во владении Роберта Фишера, а Шерон Грин, она же Чарли Уайлд, достаётся десять процентов акций Фишер-Морроу за всё то, что она сделала для компании.

Чарли лишь беззвучно усмехнулась и покачала головой. Она проиграла. Осталось только уйти достойно — с гордо поднятой головой.

— В случае если компания будет уменьшена, раздроблена или продана, а также в случае, если доходы компании упадут максимум на пятнадцать процентов, то в этом случае…

Все затаили дыхание: доходы Фишерр-Морроу составляли сейчас шестьдесят процентов от доходов в то время, когда дела вёл Морис Фишер, а также Лос-Анжделесский филиал компании был продан.

— В этом случае Роберт Фишер лишается всего имущества, полученного им в результате наследования после смерти Мориса Фишера, а также всех вырученных в результате продажи компании средств. Всё имущество и все денежные средства…

Адвокат непроизвольно провёл пальцами по воротнику рубашки, словно давая себе больше воздуха, чтобы сказать то, что он должен сказать, и предполагая, какую реакцию это сейчас вызовет.

— Переходят во владение Чарли Уайлд.

Звенящая тишина в течение нескольких секунд, когда все переваривали услышанное. Чарли нахмурилась: она была уверена в том, что ослышалась.

— Простите? — вперился взглядом в адвоката Питер Браунинг. — Вы сказали, что всё достаётся… ей?

Роберт же сидел, застыв и не в силах пошевелиться. Это неправда. Его отец не мог так с ним поступить! Он не мог лишить его наследства только за то, что он не захотел дальше расширять компанию! Он же сам сказал, что не хотел, чтобы Роберт стал им! В голове всё смешалось, и он обхватил голову руками, чувствуя, что она вот-вот взорвётся.

Спустя полчаса яростных споров, оскорблений, выяснения отношений, все собрались расходиться.

— Она мошенница. И это завещание её рук дело! — грозил Браунинг. — Мы опротестуем его. Пошли, Роберт.

Чарли тоже встала, но адвокат её задержал.

— Мисс Уайлд, мы должны с вами обсудить ещё кое-что…

***

— Вы не можете просто взять и выкинуть его отсюда. Это Фишер-Морроу — компания его семьи.

— Мистер Браунинг, я ценю ваше рвение и вашу преданность Морису и Роберту Фишерам, но не забывайте о том, что теперь владелица компании я, — в голосе Чарли появились стальные нотки. — А я не занимаюсь благотворительностью. У Роберта был шанс, но он его не использовал. Так что простите, такие работники мне не нужны.

— Я знаю всё о компании, — пристально смотрел на девушку Фишер.

Он не мог поверить: насколько же изменилась Чарли за то время, пока они не общались. Она стала другой — холодной, хваткой, безжалостной. Сейчас она была очень похожа на его отца. Теперь становилось понятным, чем её кандидатура так привлекла Мориса Фишера. Роберт осознавал, что она сделает то, чего не сделал он — обеспечит процветание и расширение компании. Мысли об отце опять наполнили его горечью. Как же он ошибался! Он думал, что отец хочет для него иной судьбы, что он поверил в него, что он его любил, наконец. И как больно было рухнуть с этих заманчивых небес! Отец любил не его, а свою компанию. Он практически выбросил своего сына на помойку, отдав всё этой девице, потому что она может обеспечить рост и процветание Фишер-Морроу, а он нет. А она даже название компании не сменила, умножая его позор и унижение.

— Я знаю, Роберт. Вы прекрасный финансист. Но в Фишер-Морроу на работу я вас не приму.

— Я вам не позволю, — возмутился Браунинг.

— А мне ваше позволение и не нужно, — перебила его она. — Если вы намерены препятствовать мне, мистер Браунинг, то тоже можете быть свободны.

Мужчина некоторое время сверлил её неверящим взглядом, а потом снова попытался образумить.

— Мисс Уайлд, мне кажется, что было бы очень неразумно выгонять из компании человека, знающего все её секреты. И ваши секреты, кстати.

Она улыбнулась — очень нежно.

— Мне безразлично, какие секреты знал мистер Фишер раньше, — она посмотрела на него в упор, — и не думаю, что он может принести мне хоть какой-нибудь значительный вред. Неужели вы думаете, что я не застраховалась от подобного рода недоразумений? А что касается моих секретов, то я отлично знаю, что ничего у вас на меня нет. Если бы было, то вы бы давно уже пустили все материалы в ход. Все доказательства ушли в могилу вместе с Морисом Фишером. Почему бы вам не попросить их у него?

Роберт побледнел и вскочил, сжав руки в кулаки. Уайлд насмешливо улыбнулась.

— Уже уходите, мистер Фишер? Секретарь вас проводит, уж простите, но у меня нет на это времени.

— С-с-стерва, — прошептал он бессильно. — Я ведь доверял тебе!

— Когда-то да, — согласилась она. — Но это было слишком давно. А потом ты не захотел меня слушать и выставил на улицу. То же самое сейчас происходит и с тобой. Ты можешь делать всё, что угодно, но пока я владею Фишер-Морроу, ты здесь работать не будешь. Даже простым полотёром.

Браунинг тоже встал. Он и Фишер смерили нахалку яростными взглядами и вышли, ни слова не говоря.

***

— Мистер Фишер, я слышал, вы остались без работы.

— Что вам нужно от меня, мистер Сайто? — пронзительно взглянул на собеседника Роберт.

Японец очень просил его прийти к нему в офис сегодня к двум часам. Приглашение заинтриговало, и Фишер пришёл сюда удовлетворить своё любопытство, так как никак не мог понять, что от него нужно Сайто.

— Я предлагаю вам работу в своей компании.

— С чего вдруг?

— Вы прекрасный финансист, у вас опыт работы. Я считаю, что со стороны мисс Уайлд было глупостью разбрасываться такими кадрами.

— Если вы думаете, что я вам сдам все секреты своей компании, — раздражённо было начал Фишер, но Сайто его перебил.

— Вашей компании? — выгнул он бровь. — Давайте начистоту, Роберт. Фишер-Морроу никогда не являлась вашей компанией. Сначала это была компания вашего отца, а теперь эта компания какой-то выскочки, сумевшей обвести всех вокруг пальца так, что мы бессильны что-либо сделать. Думаете, меня устраивает такое положение вещей? И несмотря на недоразумения между нами в прошлом, мистер Фишер, думаю, нам следует объединиться в борьбе с общим врагом.

— Шерон не является моим врагом.

— Шерон? Вы один зовёте её так, в то время как весь мир знает её как Чарли Уайлд. Цепляетесь за прошлое? Прошлого не вернуть. Почему вы до сих пор её защищаете? Она лишила вас абсолютно всего, включая отцовское уважение.

— Не вам говорить о моём отце, — сверкнули сталью глаза Роберта.

Он непроизвольно выпрямился и бросил на Сайто неприязненный взгляд.

— Простите, мистер Фишер, — миролюбиво улыбнулся тот. — Но моё предложение остаётся в силе. Мне не нужны секреты Фишер-Морроу. Я чувствую вину за то, что с вами произошло. А поскольку я оказался замешан во всём этом, то… это самое малое, что я могу сделать для вас. Подумайте. На сегодня это самое выгодное предложение из тех, что вы можете получить…

***

— Роберт…

У Фишера перехватило дыхание. Он никогда бы не подумал, что радостная улыбка управляющего домом настолько выбьет его из колеи. Мужчина с какой-то отеческой грустью разглядывал его.

— Здравствуйте, Майкл, — не менее грустно улыбнулся в ответ бывший владелец поместья. — Могу я увидеть… хозяйку? — он немного запнулся на последнем слове.