Между тем солнце уже высоко стояло над горизонтом. Мужчины отправлялись на общинные поля.

– Расходитесь все по домам, – строго сказал председатель собравшимся. – Я сам потом разберусь с этими женщинами. Сария, будь сдержанней! Я тебя понимаю, но так ты только сделаешь хуже!

Вскоре в деревне все стихло. Но в доме Садхира Раджарты царило напряженное ожидание. Садхир и его мать собрали в саду необходимые травы. Сария заварила их и дала выпить своей сестре. Девушка вскоре заснула.

Альхебраш молча сидел у лежанки больной. Вид у него был очень удрученный. Он был сильно расстроен, предвидя, что их путешествие с Ратхаяной, скорей всего, не состоится. Сария велела ему пойти домой. Юноша нехотя подчинился, и сказал, что через некоторое время зайдет справиться о ее состоянии.

Вечером больную навестила Дерия. Она очень сочувствовала больной, но Ратхаяна неожиданно поняла, что в глубине души начала испытывать недоверие к своей лучшей подруге. Не через нее ли ведьмы узнали о предстоящем отъезде?

Вскоре пришел жрец и заставил всех выйти из комнаты. Оставшись с больной наедине, он провел с ней целительный обряд, после которого девушка сразу заснула.

На следующий день, едва она проснулась, Альхебраш уже сидел у ее постели.

– Ну как ты себя чувствуешь, моя Ратхаяна? – ласково спросил он ее, когда она открыла глаза.

Девушка слабо улыбнулась и попыталась приподняться.

– Кажется, мне лучше, – произнесла она.

Она хотела было встать с кровати, но в следующий момент бессильно опустилась на подушки.

В комнату вошла бабушка Ратхаяны и попросила юношу выйти, чтобы дать больной умыться. В это время же пришел жрец справиться о ее здоровье. Он осмотрел девушкуе и сказал, что нужно будет провести еще несколько обрядов, так как порча очень сильная. Ей придется провести в постели еще дней десять.

Ратхаяна тяжело вздохнула. Она поняла, что их путешествию с Альхебрашем не суждено состояться.

После ухода священника юноша снова зашел в ее комнату. Бабушка Ратхаяны вышла, чтобы приготовить больной лечебный чай. Они остались одни. Альхебраш сел рядом с Ратхаяной и взял ее за руку.

– Послушай меня, Альхебраш, – тихо сказала ему Ратхаяна. – Жрец сказал, что мое лечение затянется. Как видишь, я не могу поехать с тобой!

– Ну, подождем, пока ты поправишься, – ответил юноша, сжимая ее руку.

– Нет, Альхебраш, – она покачала головой, – ты должен ехать! Я знаю, что ты давно мечтал об этом путешествии. Но я не знаю, когда поправлюсь окончательно, и могу стать тебе обузой.

– Ну что ты такое говоришь, Ратхаяна! – с горячностью воскликнул юноша. – Я не хочу никуда ехать без тебя!

– Послушай меня, Альхебраш, – настаивала девушка. – Поезжай! Когда ты вернешься, я надеюсь, совсем поправлюсь. И если ничего не изменится, если богам будет угодно, мы снова отправимся в путешествие! Ты же видишь, сейчас что-то пошло не так!

Альхебраш молча сидел у ее кровати. Вид у него был очень печальный.

В это время появился Анджит узнать о здоровье больной, и Ратхяна сообщила ему о своем разговоре с Альхебрашем, настаивая, что юноша должен ехать.

В конце концов, мужчины согласились. Анджит сказал, что готов ехать в Медрах вместе с Альхебрашем прямо сейчас, и велел своей жене предупредить председателя о своем отсутствии.

– Надо было вам уехать сразу, на следующий день после того, как решили, – тяжело вздохнув, пробормотал он. – Нельзя откладывать такие дела. Ладно, мы поехали!

Он вышел из комнаты. Альхебраш подошел к Ратхаяне и крепко обнял ее на прощание.

– Мне очень жаль уезжать без тебя, моя Ратхаяна, – произнес юноша. Голос его осекся, из глаз показались слезы. – Выздоравливай поскорее! Я обязательно вернусь!

– Счастливой дороги, мой дорогой Альхебраш! Я буду ждать тебя! – вздыхая, ответила ему девушка. Она тоже плакала.

Альхебраш быстро вышел из комнаты. У ворот в повозке его уже ожидал Анджит. Юноша сел, помахал рукой всем, кто был во в дворе, и они уехали.

В доме Садхира все ходили понурые и удрученные. Какое-то нехорошее предчувствие охватило всех. Им казалось, что впереди семью ждут новые потрясения.

Священник из храма продолжал приходить к ним в дом и проводить обряды с молодой девушкой. Постепенно ей становилось лучше. Через неделю она уже могла вставать и даже выходила в сад. Затем она уже сама стала ходить в храм к жрецам, которые продолжали ее лечить.

Между тем председатель серьезно поговорил с обитателями хижины на обочине деревни. Женщины, конечно, все отрицали. Но мужчина предупредил их, что если в деревне случится еще что-нибудь подобное, им придется покинуть селение. Как бы там ни было, но после этого ведьм почти никто больше не видел на улицах Аджахаса.

Прошло два месяца. Ратхаяна совсем поправилась и постепенно возвращалась к нормальной жизни. Она выполняла все обязанности по дому, работала в саду, отводила в сельский храм своего племянника Шиана, помогала Раванне шить сари из тканей, привезенных Эминашем, а также из хлопка, который выращивали и пряли в деревне.

Однако девушка была уже не такой, как прежде. Что-то словно надломилось в ней. Она стала очень тихой и как-то ушла в себя. От ее былой оживленности не осталось и следа. Она больше не крутила свои разноцветные обручи, и концерты с отъездом юноши прекратились.

В доме говорили, что Ратхаяна горевала из-за отъезда Альхебраша. Иногда, в свободные минуты, она уединялась на берегу ручья, за огородом, где они раньше встречались и пели песни со своим троюродным братом. Девушка задумчиво смотрела на бурные воды ручья, с шумом разбивающегося о камни, думая о чем-то своем, и иногда тихонько напевала. Раньше она была очень общительной, однако теперь ее больше привлекало одиночество.

– Наша Ратхаяна стала какая-то другая, – озабоченно говорил Садхир. – не нравится мне все это!

– Это все эти ведьмы виноваты! – возмущалась в ответ Сария.

Девушка продолжала ходить в храм, но священник больше не проводил с ней обряды очищения. Он говорил, что со временем она совсем поправится, однако советовал посетить храм Огня в стране Элам. «Этот очищающий огонь тебя исцелит и откроет тебе новые пути», – поведал он девушке.

Ратхаяна теперь все чаще задерживалась в сельском храме. Она отводила туда Шиана, и сама оставалась внутри, дожидаясь, пока жрецы закончат свои занятия с мальчиком. Иногда она принимала участие в древних ритуалах, однако жрец, которые ее лечил, говорил ей, что быть жрицей – это не ее путь.

«А какой же тогда мой путь?» – мысленно спрашивала себя девушка. После своей болезни и отъезда Альхебраша ей показалось, что она потеряла себя. Она вспомнила, что в Эламе, где, по словам жреца, живут огнепоклонники, живет и ее сказочный принц. Но теперь ей казалось, что она уже никогда не попадет туда. Альхебраш уехал, и вернется нескоро – если вообще вернется когда-нибудь.

Между тем о Мадхукаре, который к ней сватался, ничего не было слышно, и вскоре в семье Раджарта стали забывать об этом человеке, надеясь, что он никогда больше их не побеспокоит. Однако Сария и сосед Анджит напоминали девушке, чтобы она, на всякий случай, не уходила никуда из дому, потому что все знали, что в последнее время девушка стремилась уединиться.

Между тем в деревне собрали богатый урожай зерновых, льна, хлопка и овощей. Вскоре пышно отметили праздник сбора урожая, и это внесло разнообразие в спокойную деревенскую жизнь и в жизнь самой Ратхаяны. Ее семья, а также семья их соседа Анджита были приглашены в соседнюю деревню на свадьбу Дерии. Веселые торжества, праздничная процессия, ритуалы в храме бога богу Митры, праздничный обед и танцы немного оживили девушку. Ее попросили спеть, и она согласилась, хотя из-за отсутствия Альхебраша никто ей не подыгрывал.

Дерия была очень красива в своем роскошном и ярком свадебном платье. Его шила Раванна, и Ратхаяна ей помогала. Жених, молодой парень, крестьянский сын, тоже был очень видный. Он был веселый и добродушный, и они с Дерией казались красивой парой. Из-за строгих свадебных ритуалов Ратхаяна едва могла пообщаться со своей подругой. Девушка вздыхала, понимая, что теперь, после замужества своей подруги она останется совсем одинокой. «Буду ли я тоже когда-нибудь невестой? – спрашивала она себя. – Кем будет мой жених, с которым мы вместе будем сидеть под свадебным венком?» Перед ее внутренним взором возникал образ молодого принца, которого она видела в Моссандже, но девушка отдавала себе отчет, что все это лишь несбыточны мечты.