— Не в этом дело, — Виктория тряхнула головой, отчего маленькая прядь упала ей на висок. — Дело в том, что их много…
Пестель снова кивнул. Виктория смотрела на него выжидательно, как смотрит на учителя ученик, ожидающий похвалу или порицание. Пестель не хотел ни хвалить ее, ни ругать. Он хотел вручить ей женский роман или томик с любовными стихами, чтобы ее красивая голова генерировала другие мысли, кроме революционных.
Он наклонился чуть вперёд, жадно ловя взгляд ее больших наивных глаз.
— Ты же красивая девушка, — сказал Пестель очень тихо, словно стыдясь этих своих слов. — Действительно тебе надо все это?
Виктория заметно растерялась. Она явно не привыкла слышать нечто подобное.
Пестель встал из-за стола и подошел ближе. Остановился у скамейки, на которой сидела Виктория, и вся его уверенность тут же сошла на нет. В памяти появлялись давно забытые образы: девушка в богом забытом заснеженном городке. Это было много лет назад, и теперь вспоминалось, как старый сон. А ведь он тогда хотел на ней жениться…
Пестель молчал, глядя в глубь своей памяти. Она была красива и умна, с ней было легко говорить обо всем, но почему же он тогда уехал, не оставив адреса и не написав потом ни одного письма?.. Блестящий офицер и тонкий политик, Пестель попросту пренебрегал тремя пагубными, как он сам считал, вещами: женщинами, спиртным и азартными играми. И если с последними двумя пунктами проблем не возникало, первый уже был под угрозой. Потому что Виктория была не такая, как все женщины. Потому что она была здесь, с ним, и от нее веяло теплом и неизвестным ему уютом.
— Павел? — тихо окликнула его Виктория.
Пестель вздрогнул. Очнувшись от своих мыслей, он только теперь заметил, что девушка уже стоит рядом с ним, глядя на него снизу вверх внимательно и настороженно.
— Тебе плохо? — спросила она, перебегая взглядом от одного его глаза к другому.
Пестель молчал, не находя слов для ответа. Виктория ждала. В свете неяркой лампы ее лицо казалось еще бледнее обычного. Ей здесь не место, отчетливо осознал Пестель. Она не должна сейчас быть здесь, с ним, в этом военном поселении на краю страны, среди клятвоотступников, замысливших преступление против государя. Она должна по-другому прожить эту жизнь, с другим мужчиной, который не будет подвергать ее опасности. Она и так уже натерпелась. Ее отец пострадал за правду, но дети за родителей не в ответе?..
Она не ради меня здесь, напомнил себе Пестель. Конечно, Виктория здесь по совсем иной причине. Ради него одного она бы не поехала сюда. Для нее он вообще не мужчина, а ходячий пример Справедливости. Да, в ее глазах то, чем он занимается — дело благородное, возвышенное. Нет, она не понимает, что для достижения поставленной цели он готов на все.
— Виктория… — Пестель выдохнул ее имя почти неосознанно и замолчал снова, продолжая смотреть ей прямо в глаза. Он не мог не заметить, что теперь они стоят почти вплотную друг к другу — так близко, что можно услышать дыхание друг друга.
— Я не знаю, как правильно, а как нет, — нашел в себе силы продолжить Пестель. Его голос снизился до шепота. — Но я знаю точно, что ты еще можешь выбрать другой путь.
Он сам не знал, что именно вложил в эти слова. Вслепую нащупав руку девушки, он поднял ее к своей груди. На ум почему-то пришел образ Натальи Рылеевой. У нее всегда были печальные глаза и горькая складочка возле губ. Пестель был уверен, что до встречи с Кондратием не было ни этой складочки, ни вечной печали в глазах. Может быть, Наталья была похожа на Викторию — строгую и спокойную, временами беспечную и безрассудную, не вздрагивающую от каждого стука в дверь и не ждущую беды каждую секунду…
Если Виктория останется с ним, рано или поздно и у нее появится такая же покорная улыбка и такой же загнанный взгляд.
— Я уже выбрала. Я хочу остаться, — сказала Виктория, и Пестель невольно отметил, что она не добавила «с тобой».
Он отпустил ее ладонь, и рука девушки безвольно повисла вдоль тела.
— Это твое решение, — отстраняясь от нее на шаг, сухо сказал Пестель. — Но в любом случае, здесь тебе не место.
Так говорил разум.
Сердце считало иначе.
========== -6- ==========
Незаметно прошла неделя.
Пестель поочередно получил письма от матери, Рылеева и Сергея. Эти письма разбередили его душу. И в ответ на каждое он ответил ложью. Рылееву он врал, что Виктория приболела и отправится домой буквально на днях, в ответе матери писал, что с ним все в полном порядке, а навестить родной дом он не может из-за службы, Сергея уверял, что в лагере спокойно и все идет своим чередом.
На самом деле все было совсем не так.
Все стало не так с самого того вечера, когда он по роковому случаю встретился с Викторией. Если так подумать, то этот ряд случайностей уже не казался ему случайным. Совпадение было слишком явным. Виктория приехала в Петербург как раз в то время, как туда вернулся сам Пестель; он оказался рядом с ней как раз в ту минуту, когда за ней пришли, чтобы арестовать; в конце концов, он невероятно удачно заболел, из-за чего Виктория и оказалась здесь — в месте, куда она не могла попасть ни при каком другом раскладе. Теперь уже Пестелю, который отнюдь не был фаталистом, казалось, что встреча с Викторией была предрешена свыше.
В любом случае, он старался об этом не думать.
Виктория быстро нашла общий язык почти со всеми из окружения Пестеля. Жены офицеров обожали ее и постоянно звали в гости; холостые мужчины при виде девушки старались произвести впечатление. Одни поздравляли Пестеля с удачной помолвкой и уверяли его, что он настоящий счастливчик, другие бросали недоуменные, а порой и завистливые взгляды. Все считали, что Пестель вернулся из Петербурга с невестой. Пестель никак не комментировал эти слухи, позволяя всему идти своим чередом.
Как законные жених и невеста, Пестель и Виктория жили в одном доме. Как порядочный мужчина, Пестель ночевал в просторных сенях на топчане. Это не доставляло ему особых трудностей — он привык не спать ночами, либо работая за столом, либо расхаживая из угла в угол в размышлениях. Единственное, что напрягало и в какой-то степени пугало его — это Виктория, которая спала за дверью и к дыханию которой он часто прислушивался.
Девушка спала неспокойно. Она могла проснуться посреди ночи и долго стоять у окна, не зажигая лампы. Пестель не задавал лишних вопросов. Он давно заметил, что Виктория изменилась, и считал, что вся причина в Обухове.
Последний захаживал в дом Пестеля довольно часто, прикрываясь то каким-либо поручением, то передавая новости. Куда бы Пестель ни пошел, везде был Обухов. И в большинстве случаев рядом с ним была Виктория. Преимущественно из-за этого последнего факта Пестель считал молодого офицера самой что ни на есть «лицемерной и крайне неприятной личностью».
Опять он, неизменно думала Виктория каждый раз, когда в поле ее зрения возникал Михаил Обухов. Куда бы она ни шла, везде появлялся он. Обухов ждал ее у дома вечером, случайно заходил к Камышовым, когда она бывала у них в гостях, часто вертелся рядом с сестрой подполковника Якошевича, с которой у Виктории сложились вполне дружеские отношения, но старательно избегал общества Пестеля. Виктория заметила это не сразу. Но, заметив, старалась находиться как можно ближе к Пестелю, одновременно делая всё для того, чтобы он этого не заметил.
К нему она в последнее время испытывала совсем уж странные чувства. Ей казалось, что она знает его всю жизнь, хотя в общей сложности они были знакомы немногим больше двух недель. Кроме доверия к нему она изредка чувствовала что-то, похожее на страх. С каждым днем ей становилось все труднее смотреть ему в глаза, а проснувшаяся паранойя уверяла девушку, что мужчина ее на дух не переносит. Иначе объяснить холодность Пестеля Виктория не могла. Она видела, каким оживленным был он в обществе других мужчин. И с горечью замечала ярко выраженное безразличие по отношению к себе.
Зря я осталась, думала Виктория, в последние дни особенно остро ощущая себя лишней.
