Рука Эредина сработала раньше головы, и стражник, побежавший наперерез Гэндальфу, рухнул как подкошенный от одного удара. Ох, как ему этого не хватало! Не резни с орками, а хорошей простой драки, как с Имлерихом лет в тридцать, когда оба считались еще подростками, враждовали, и потому попытки утопить друг друга в фонтане повторялись с завидной регулярностью. Однажды их даже сам король разнимал, и Эредин в первый и единственный раз почувствовал, как его за шиворот вытаскивают из воды. Адреналин ударил в голову, потому он вырывался, стремясь продолжить драку, но Ауберон держал его в воздухе за пояс крепко, а потом еще и закатил воспитательную беседу на несколько часов. Эредин облизывал разбитые губы, отбрасывал со лба прядь подсыхающих волос, но на требование короля признать свою вину только злобно таращился. Потому, видимо, и стал предводителем Дикой Охоты — Имлерих ведь тогда попросил прощения и пообещал, что больше подобного не повторится. Ауберон, пока не потерял от старости интереса к жизни, был отличным правителем, не самым успешным, но мудрым и проницательным. Понимая, что со счастливой улыбкой ностальгии смотрится несколько странно, Эредин сосредоточился на ударах: в челюсть, в корпус, снова в челюсть. Заметил, что один из стражников, что против Леголаса, выхватывает меч, схватил своего противника и швырнул его через весь зал, сбив с ног мечника.

— Благодарю, — кивнул Леголас. Тем временем Гимли скрутил Гриму и уперся ногой ему в шею, не давая встать. Впрочем, тот так перепугался, что даже не шевелился.

Теоден не своим голосом крыл Гэндальфа всеми словами, а волшебник почему-то обращался уже к Саруману. Эредин не понимал уже ничего абсолютно, но потом Теоден рухнул с трона и поднялся пусть и немолодым, но полным сил крепким мужчиной; ни тени безумного старика, каким он восседал еще минуту назад.

— Твоя рука окрепнет, когда возьмется за меч, — сказал Гэндальф, и король Теоден, вытащив клинок из ножен, в бешеной ярости обернулся к Гриме.

Грима летел с лестницы под взглядами обитателей дворца, но, к великому сожалению многих, удержался и не свалился с мостка в ручей.

— Я бы ему еще напинал на прощание, — вздохнул Иорвет и крикнул. — Не давайте ему лошадь, пусть пешком идет!

— А я бы голову отрезал и Саруману послал, — добавил Эредин. — Это же он сделал его советником, значит, ценил его голову.

Грима тем не менее вскочил на какого-то коня с неожиданным проворством. Иорвет мгновенно натянул лук, но Теоден положил руку на его запястье, опуская.

— Не надо, — проговорил король. — Не марай душу убийством человека, пусть даже такого. Мы сражаемся против орков.

Иорвет посмотрел на короля, на свой лук, фыркнул и рассмеялся, запрокинув голову, весело и беззвучно.

Пока Гэндальф, Арагорн и Теоден обсуждали военные планы, Иорвет, Леголас, Гимли и Эредин завалились в трактир, велев послать за собой, когда вернутся разведчики — все равно все решения, что принимаются до получения полных сведений, можно считать несущественными.

— Ты куда столько оружия наворовал? — спросил гном у Иорвета, когда они уселись с кружками пива за стол. — Ты ж так обвешался ножами, странно, что не звенят при каждом шаге!

— Когда метаешь нож, особенно если пытаешься пробить им доспехи, то скорее всего, он придет в негодность, — Иорвет отпил пиво, зажмурившись от удовольствия, распробовал и обхватил кружку обеими ладонями, залпом выпивая все. Местные воины смотрели на него с удивлением, никто не сталкивался с пьющим эльфом, хотя о короле Трандуиле и его любви к вину даже в Рохане ходили легенды. Но то вино, благородный напиток, а тут эльф, залихвацки хватанув опустевшей кружкой о стол, утер губы рукой и потребовал еще. — К тому же столько ножей отличной работы! Как не взять-то?

— Потому что их делали гномы, — заявил Гимли. — Когда все кончится, приглашаю тебя в Эребор. Я лично выкую тебе кинжал, такой кинжал, чтоб все сразу понимали, что перед ними эльф из южного леса!

Эредин откинулся на стену, чуть пригубив пенный напиток. Происходящее вдруг показалось ему сном: и светлый трактир с песнями роханцев, и то, что он сидит за столом с гномом. Это и будет его жизнью, когда он откажется от короны? Странствия или жизнь простого эльфа? Он сомневался, что Трандуил откажется от предложения Галадриэль. Конечно, он понимал, все стремятся к собственной выгоде, и почему владычица леса должна ради его королевских амбиций отказываться от шанса наладить отношения с королем Трандуилом. Эльфы бессмертны, и он станет вечным принцем, как Леголас, но если сына короля такое положение вещей мало тяготит, но сам Эредин воспринимал подобные перемены болезненно.

Он уже король. Не стань он им, он бы отказался от трона, но теперь этот трон его. Эредин вспомнил слова Галадриэль о том, что он еще может умереть королем — нет, умирать ему тоже не хотелось. Ладно. Он еще не получил свое королевство, чтобы печалиться о том, что потеряет корону. Эредин встряхнулся и прислушался, о чем говорят его спутники.

Оказывается, король Теоден почти точно поведет всех из столицы в Хельмову Падь, ущелье, где стоит неприступная крепость, не раз спасавшая его народ.

— Никогда не пошел бы туда, где есть слово «падь», — заявил Эредин. — Надо понимать, как давать названия.

— Эта крепость не раз спасала этот народ, — пожал плечами гном. — И там, говорят, подземные укрепления, что даст людям шанс.

— Но надо остаться и дать бой, — Леголас наклонился вперед. От выпитого глаза у него заблестели. — Ущелье ближе к Изенгарду, эти орки даже не устанут, а люди от долгой дороги — да. Надо позвать на помощь.

***

— И кто отзовется? — Теоден повернулся к Арагорну. Теперь все стояли перед королем, и Арагорн уговаривал Теодена остаться в Эдорасе и принять бой с орками, а хранители активно кивали на каждое его предложение: он почти слово в слово повторял то, что приняли на трактирном совете. — Гномы? — он кивнул на Гимли. — Им нет дела до войны. Может, эльфы? — на Леголаса, слегка окосевшего Иорвета и Эредина. — Им нет дела до людей.

— Гондор отзовется, — убежденно проговорил Арагорн.

— Гондор?! — рявкнул Теоден. — Где был твой Гондор? Где был Гондор, когда пал Вестфол? Где был Гондор, когда нас окружали враги? Нет, Арагорн, в этой битве мы одни, — он повернулся к Гаме, телохранителю, все это время молчаливо стоявшему за его спиной. — Мы выдвигаемся в Хорнбург.

— Теоден думает, что ведет их на спасение, а приведет на бойню, — сердито сказал Гэндальф, быстро направляясь в конюшню, где ждал его его белый Серогрив.

— Хельмово ущелье не раз спасало его народ, — вяло возразил Арагорн, который не мог забыть взгляд, каким одарил его конунг, когда к нему ввалились хранители прямо из трактира.

— Ждите меня с первым лучом солнца, — волшебник вскочил на спину коня. — Я приду на пятый день с востока!

***

— Здравствуй, Даэнис, — Трандуил не повернул головы, даже глаз не поднял, но все равно узнал, кто вошел в тронных зал из тайного хода. — Ты хотела мне что-то сказать?

— Да, ваша милость, — Дан вышла на середину и остановилась прямо перед троном, заметила, что у одной из колонн стоит рыжая эльфийка в одеянии стражи. — Если вы не заняты.

— Тауриэль подождет, — Трандуил сел чуть ровнее, до этого он почти сполз с трона. — Что ты хочешь, дитя?

— Помните видение? — Даэнис нервно сжала руки. Она все еще робела во дворце, расслабляясь лишь с компании Лиас и нескольких дочерей вельмож; она не знала, что компания для нее была строго отобрана и одобрена Трандуилом. Девушки ненавязчиво учили ее поведению во дворце, рассказывали историю Средиземья и лесного королевства. — Об орке, которого так и не смогли убить.

— Да, — кивнул король.

— Позвольте мне отправиться в путь, — взмолилась Дан. — Я отдам кольчугу Орофера. Она ни к чему мне, когда я здесь, во дворце, а ему может спасти жизнь.

— Ты знаешь, где он сейчас? — спросил Трандуил.

— Нет, — тихо ответила Дан.

— Когда случится событие видения?