— Без фокусов, — предупредил Иорвет, давая ей руку и помогая сесть на себя удобнее, потом вытряхнул трубку в железный ящик и положил ладони Дан на талию. Даэнис едва слышно долго выдохнула, опускаясь, обняла Иорвета за шею одной рукой и второй закрыла ему зрячий глаз.
Он не видел, но чувствовал, она снова его обманывает, но не стал ничего говорить. В конце концов, та сила, что разливалась сейчас по венам теплой, но бодрящей волной, была практически незаметной, едва уловимой. Никто ничего не поймет.
Даэнис чародейка, по другому не скажешь, но никто не учил дочь эльфийской отшельницы, потому даром своим она владела слабо. Она способна вытягивать жизненную силу, магию, энергию из тех, кто рядом, и накапливать в себе или передавать, служа своеобразным проводником. Только вот передать на расстоянии, как забрать, она не могла. Иорвет сотни раз наблюдал за тем, как ее тело начинает слабо светиться изнутри, как этот свет подходит ближе к коже, расползается по ней сетью медленно гаснущих искр, а когда она прикасается к нему, этот свет проникает и в него, утешая боль, заживляя раны. Конечно, она могла помочь ему и сама, из собственной энергии; она делала так после схваток скоя’таэлей в лесах, когда тянуть энергию из изнуренных товарищей — все равно что нож в спину всадить, а Иорвету надо было прийти в себя, но в таких случаях она потом несколько дней лежала, не в силах пошевелиться.
— Геральта не трогай, он почувствует, — Иорвет тряхнул головой, сбрасывая ее руку с лица.
Вернон Роше открыл глаза, глянул в темноту. Спящая рядом с ним Бьянка внезапно показалась ему какой-то неземной, словно сияющей изнутри, словно под светлой тканью кто-то зажег свечу. Он закинул руку за голову и снова смежил веки — такого не бывает, значит, сон, сон, всего лишь сон…
С утра, когда Иорвет, проспав все на свете до головной боли с непривычки, спустился вниз, все уныло ковырялись ложками в тарелках. Спали плохо даже Йеннифер и Геральт. Иорвет мрачно поводил глазом из стороны в сторону и за шиворот притянул к себе Даэнис.
— Я что тебе сказал, — прошипел он на старшей речи. — Мне не нужно, чтобы они тут сонными мухами ползали.
— Это так только поначалу, — Дан заглянула ему в лицо. — Ну что ты, я ведь все сама знаю, ничего я им не сделала.
Иорвет поджал губы.
— Здесь есть еще кое-кто, — Дан сменила тему. — Нам его не показали, но я… с него и брать-то было нечего, в нем совсем нет сил. Ты знаешь, я могла бы попробовать помочь… ну… через простое прикосновение…
— Нет, — резко оборвал Иорвет.
— Почему? Это ведь твой друг, Геральт, и я…
— Нет, — повторил Иорвет. — Мы здесь только ради Геральта, он просил защитить его дочь. Никто из проклятых чародеек не должен вообще запомнить о твоем существовании.
Он коротко поцеловал ее в приоткрытый рот и сразу же почувствовал губами знакомое покалывание и тепло.
— Перестань, — он отдернулся, нахмурившись; на подбородке его еще несколько секунд оставалось золотистое мерцание, как танцующий огонек на дневном свету.
Мимо прошел Геральт и громко демонстративно кашлянул, но не встретился глазами с Иорветом; Даэнис была права — поев и придя в себя, никто уже и не вспоминал о беспокойном сне ночью. Эскель натачивал мечи для всех, ворча на Цири, что носит свой клинок на перевязи; нет бы взять пример с Весемира, у того деревянные ножны из трех пород древесины, меч словно только что выкован — а ты? Какая ты ведьмачка, если собственное оружие не уважаешь?
— Уважаю, — дулась Цири, крутясь возле него. — Йорвет! — окликнула она эльфа, который устроился на полу напротив Эскеля, достал нитку, иглу и принялся штопать поддоспешник с обстоятельностью проводящего серьезную операцию хирурга. Споткнулся от такого зрелища Роше, зависли ненадолго Бьянка и Геральт: вид предводителя скоя’таэлей с трубкой во рту, иголкой в пальцах вместо лука и стрел поражал воображение. «Ну, а ты что думал, он к портному ходит?» зло подумал про себя Вернон и вышел во двор, стараясь не думать о том, что, кажется, он уже не враг для Иорвета. Он больше не дотягивает до уровня врага: при враге никто не будет сидеть в одной рубашке на полу, скрестив ноги в потертых штанах, и штопать поддоспешник, сняв кольчугу. Самому Вернону бы и в голову не пришло, что при Иорвете можно расслабиться, не ожидая удара, потому что эльф остался при своем. Его предали, продали, снова загнали в лес, но он остался собой, а сам Роше словно потерял дорогу и теперь стоит среди одинаковых деревьев в душной чаще, где ему нет места.
Дан выпросила у Эскеля легкий короткий меч и теперь делала выпады во дворе перед куклой. Вернон вышел за ней, как и Бьянка, понаблюдал за эльфкой. Двигалась она неплохо, но сразу стало очевидно: она никогда не была в рукопашном. Лучница: сидит на деревьях, безнаказанно и безопасно убивает — Иорвет неплохо устроился, когда понял, что внезапно появился кто-то, чьей жизнью, в отличие от своей, он дорожит.
— Что тебе, ведьмачка? — услышал Роше за спиной вопрос Иорвета.
— Почему ты не хочешь наточить меч?
— Потому что я не даю никому свое оружие, — отозвался эльф. — И ты не давай, а то рано или поздно останешься без головы. Или только без глаза, если повезет.
***
Каэр Морхен был готов к осаде. Друид расхаживал по залам, примечая, где можно установить перекрытия, если эльфы Дикой Охоты все же прорвутся внутрь. Прибывшие воины Скеллиге ругались в оружейной, обсуждая и делая ставки, кто скольких уложит в предстоящей битве. Иорвет демонстративно возился с одеждой, игнорируя лук и меч и всем своим видом демонстрируя, что готовиться к битве не собирается, что нервировало Роше все сильнее. Он не знал о тех, с кем им предстоит сражаться, практически ничего, кроме того, что те являются эльфами, и эльф, призванный Геральтом, к грядущему сражению словно не имел никакого отношения. Четыре ведьмака, повторял себе Роше, три чародейки, краснолюд, друид, два воина, за которых он готов ручаться головой, и Хъялмар, за которого головой готов ручаться Геральт, а ему он верил. И два эльфа непонятно на чьей стороне.
С другой стороны… Вернон посмотрел на Дан, которая хотела было вернуть меч, но Эскель сказал оставить его себе. Один эльф.
— Хотелось бы знать больше о том, кто к нам явится, — заявил Роше, остановив Геральта, который как раз шел с полным строительными инструментами ведром: только что они с Ламбертом заделывали стену. — Эльфы — понятно, их убивать несложно, — он кожей почувствовал пристальный взгляд в затылок, но это его только обрадовало. Пусть ненавидит, но осторожничает. Нет ничего оскорбительнее его доверчивого безразличия.
— Ты с такими дела не имел, — ухмыльнулся Геральт, глядя поверх его плеча на Иорвета. — Наша белка по сравнению с ними лесная фея.
— Я все слышу, — сварливо подал голос Иорвет, поднимаясь на ноги и надевая теперь целый поддоспешник, потом натянул кольчугу и принялся застегивать многочисленные кожаные щитки, подтягивать ремешки перевязей. Роше знал, что в случае опасности скоя’таэль может собраться за несколько секунд, но когда у него есть время и возможность, он будет прилаживать все неторопливо и обстоятельно, чтобы ничто не помешало ему в бою.
Откуда он это знал, Роше сказать бы не смог.
К Иорвету, вышедшему к воротам, подошла Даэнис и что-то зашептала ему на ухо, показывая наверх, тот подумал и кивнул. Дан развернулась было, чтобы убежать, но Иорвет поймал ее за руку, поставил перед собой и за несколько секунд собрал ее длинные иссиня-черные волосы в косу.
— Палец к щеке не прижимай, — напоследок напутствовал он, и эльфка, поцеловав его руку, убежала на лестницу, ведущую в верхнюю башенку, откуда открывался вид на двор. Роше покосился на белку, все еще не понимая причин его любить, потом пришел к выводу, что у эльфов свои критерии, даже Иорвет в лесу сойдет. Возник в памяти образ Киарана, которого главарь белок вытащил с баржи: залитый кровью, едва живой, тот выглядел не в пример красивее спасающего его Иорвета.
