— Это не галлюцинации, — ответил Гэндальф, отведя его в сторону. — Смотри.

Он указал жезлом вниз, и там, в глубине, среди обрушившихся шахт, эльф разглядел уродливое тощее существо, которое нелепыми прыжками пробиралось по острым камням, тряся огромной головой с редкими волосками. Оно то и дело срывалось и ныло, било кулаками по стенам и ступеням. Эредин несколько минут смотрел, потом фыркнул раз, другой, не вынес и заржал так, что гулкое эхо разнесло его голос на весь тоннель. Существо ломанулось в сторону от громкого звука, шарахнулось башкой о стену и схватилось за нее, стеная и трясясь.

— Авалак’х, — едва не плача от хохота, простонал Эредин, сев на пол и закрыв лицо руками. — Это точно он!

— Это Голлум, — заметил Гэндальф. — Что за Авалак’х?

— Да я одного эльфа проклял, — король Ольх снова рассмеялся. — Превратил его как раз в такое.

— Превратил? Ты разве способен на такую магию? За что ты так наказал его?

— За предательство, — Эредин успокоился, хихикнул еще пару раз, но уже пришел в себя. — Он помог бежать и скрываться от меня той, от кого зависела судьба моего народа. Теперь ему самому нужна помощь, — он усмехнулся, потом утомленно посмотрел на Гэндальфа. — Я сниму проклятие, когда мой народ окажется здесь. Думаю, оно ему послужило хорошим уроком.

Он вернулся назад, сел на камни рядом с Леголасом и Арагорном; эльф примеривался с орочьему луку с видом глубочайшего отвращения на лице.

— Он гораздо меньше изогнут, чем твой, — заметил Иорвет, подходя. — Береги руку.

— Я лучник вот уже две тысячи девятьсот лет, — хмыкнул Леголас, улыбаясь.

— Но из орочьего лука не стрелял, — возразил Иорвет.

— Тут ты прав, — кивнул лихолесский принц, встал, прицеливаясь, потом опустил стрелу. Лук, очищенный и сухой, казался ему липким и покрытым жирными пятнами, он ничего не мог с собой поделать. Иорвет же чуть ли не в зубах ковырял наконечником трофейной стрелы, не испытывая ни малейшей брезгливости.

***

Конь Даэнис поравнялся с королевским оленем, но она не решилась первой начать разговор. Никто не говорил ей ни слова за все время пути до первого привала, на котором эльфы, мгновенно разбив шатер, пригласили ее внутрь. На ковре сидел король Трандуил, который молча предложил ей сесть рядом. Король был в камзоле золотисто-зеленого цвета, который мягко обхватывал его тонкое тело: нет доспехов, он даже без кольчуги. Обруч с самоцветами перелился светом на волосах короля, и Дан подумала, что даже драгоценные камни меркнут перед белым золотом его волос. Эльф был красив до такой степени, что казался неживым, но в то же время он словно светился — Эредин рядом с ним смотрелся бы изваянием из камня против утонченной хрустальной статуи. У него было юное лицо, и лишь глаза, похожие на озерный лед, выдавали многовековую старость. Золотое блюдо, стоявшее перед королем, было переполнено всякими яствами, которых Даэнис никогда не видывала прежде; они с матерью всегда жили бедно, как еще могут жить отшельники в лесу, а после ее смерти она сразу оказалась у Иорвета, который пару раз забредал в их домик в чаще и однажды отлеживался после страшного увечья, Дан и не помнила его с обоими глазами. Выслушав слова о смерти Феникс и смерив двенадцатилетнюю эльфку взглядом, командир скоя’таэлей дал ей кусок хлеба и разломил пополам морковку, потом ушел и вернулся с небольшим луком и пятком стрел.

— Постарайся, чтобы кто-то взял тебя в семью, — сказал он. — Покажи, что ты полезна.

— Возьми ты, — сразу выпалила Даэнис. — Я все умею.

— Маленькая еще, — эльф хотел погладить ее по голове, но словно не решился и по-взрослому положил ей руку на плечо.

— Как мне показать? Кому? — отчаянно спросила Даэнис, глядя на него снизу вверх. Иорвет неопределенно пожал плечами.

Дан провела в лагере всего час, прежде чем пропасть. Иорвет видел, как она растерянно стоит посреди лагеря перед палаткой совета, потом на миг отвернулся — и ее уже нет. «Не случится ничего», решил про себя Иорвет, зная, что она в лесу как рыба в воде, но игла беспокойства то и дела колола сердце. Феникс спасла его и выходила, и ее дочь зависит от него.

Даэнис появилась к ночи, таща двух зайцев и завязанные в платок птичьи яйца, с гордостью прошла через весь лагерь и вручила их эльфкам, ответственным за готовку. Те не поскупились на похвалу, расписав всем, какая она умница и поставив в пример своим собственным детям.

— Можешь ко мне пойти, — низкорослая и потому явно лишь на четверть эльфка бесцеремонно потрепала Даэнис по щеке. — У меня только сыновья, будет дочка.

Иорвет хотел дождаться, пока Дан, воспитанная матерью благородно, в панике обернется к нему, но совесть взяла верх.

— Даэнис, — едва слышно окликнул он и подкинул вверх яблоко. Дан в секунду наложила стрелу на тетиву и пригвоздила уже падающее яблоко к стволу дерева прямо над головой Иорвета. — Опоздала, — вынес вердикт он. — Будешь тренироваться, — он сделал знак идти за собой и вошел в палатку. Сияющая Дан заглянула следом, и он мгновенно обрушил ей в руки несколько кольчуг. — Как чистить, спросишь у женщин, закончишь, придешь, работы еще много.

Даэнис, чуть улыбнувшись воспоминаниям, потянулась рукой к блюду, искоса взглядывая на Трандуила; ей казалось, что вот сейчас он начнет ее учить манерам королевского двора, но тот, даже если она что-то сделала неправильно, ничем ее не поправил. Король молчал, наблюдая за тем, как она ест, едва не давясь под его взглядом. Сам король к еде не притронулся.

— Что ты умеешь, Даэнис? — наконец мягко спросил он, не разжимая губ. Его голос прозвучал у Дан прямо в голове. — Нет. Не стрелять из лука, я не об этом. Покажи мне, как ты попала сюда.

Дан принялась вспоминать события битвы за Каэр Морхен, стараясь опускать некоторые моменты, но стоило ей подумать о том, что не стоит показывать Трандуилу, как он тут же видел эти картины, Дан это понимала и злилась, чувствуя собственное бессилие.

— Интересно, — теперь король Лихолесия решил говорить в полный голос. — В тебе действительно та же сила, что и в твоей матери. Она пыталась спасти нас, взяв на себя часть мощи Саурона, и я не могу сказать, победили бы мы, не открой она его силой портал в мир народа Ольх.

— Я боюсь… — наконец Дан сказала то, что она скрывала даже от себя. — Цири и тот эльф, навигатор Эредина…

— Твоего отца, — поправил Трандуил.

— …я убила их?

— Не думаю, — король эльфов взял ветку, плотно облепленную тугими красными ягодами, оторвал одну и поднес к губам, но не положил в рот. — Саурон тогда не погиб, хотя его пытались опустошить, а их в твоем мире было двое, ты держала их недолго. Но я не думал, что можно дать другому эту силу — как ты дала ее Йорвету. Ведь он открыл портал, а не ты.

Король пристально посмотрел на вход в шатер, и в тот же миг внутрь вошла эльфийка в обычном для обитателей Лихолесья зелено-коричневом одеянии.

— Ваше величество, ваше высочество, — она поклонилась Трандуилу и Даэнис. — Мое имя Мариас.

— Мариас предвидит будущее, — пояснил Трандуил. — Ненадолго. Я хочу, чтобы ты взяла ее силу и передала мне.

— Вы хотите видеть будущее? — Дан подняла брови.

— Я хочу знать, передаешь ли ты другие способности. Пока мы знаем силу — назовем ее так, как называет твой отец — Феникса только по отношению к порталам.

— Мне… — Дан посмотрела на Мариас, которая выглядела абсолютно спокойной, даже ободряюще ей улыбнулась. — Ты почувствуешь усталость.

— Мой конь довезет меня даже спящую, — ласково ответила та, и Дан медленно протянула руку в ее сторону.

Сначала ничего не происходило, Даэнис даже испугалась на миг, что потеряла способности, но вокруг Мариас закружились золотые искры, такие же загорелись на пальцах Дан. Даэнис не глядя протянула руку в сторону Трандуила, гадая, получится ли передать силу через прикосновение пальцев, но не успела додумать мысль: король перехватил ее руку и прижал к своим губам.

В тот же миг перед глазами Даэнис упала черная пелена.