— Пошли, — скомандовал Диппер.

— Что тебе еще от меня надо? — слабым голосом выдавил Шон. — Я же показал тебе гнездо… Отпусти меня…

Ага, отпустить. Чтобы он и дальше продолжал ловить романтичных девиц и утаскивать их к вампирам.

Вслух этого Диппер говорить не стал. Пускай Шон думает, что все самое скверное уже закончилось, а то снова попытается сбежать.

Толкая едва плетущегося Шона перед собой, Диппер углубился в лес. Вскоре на пути попалась небольшая полянка, которую не было видно с дороги — подходящее место. Едва Диппер скомандовал «Стоп!», Шон рухнул под ближайшим деревом. Удар по голове, приправленный коктейлем из хлороформа и снотворного, явно не прошел для него даром. Вот и отлично, не будет мешать.

Сверяясь с рисунком в дневнике, Диппер принялся рисовать пентаграмму для вызова демона Шестиграна. Затея была рискованной, ведь у всех прихвостней Билла на Диппера был зуб, но выбирать не приходилось. Эту компанию из параллельного измерения Диппер видел собственными глазами, а в существовании других демонов сильно сомневался.

Над пентаграммой пришлось повозиться, вырисовывая отдельные символы и выдергивая пучки травы, которые мешали рисунку. Хотя Диппер специально выбрал демона, чья пентаграмма была самой простой, да и жертву не нужно было разрисовывать, как когда-то делал азартный игрок Боб.

— Что ты рисуешь? — вяло поинтересовался Шон. — Демона, что ли, вызываешь?

Диппер ничего не ответил, а Шон больше не говорил, впав в полуобморочное состояние.

Наконец, пентаграмма была готова, и Диппер начал читать заклинание призыва. С каждым словом из мира уходили краски, а тени от сосен удлинялись и становились темнее.

— Приди! — выкрикнул Диппер в конце.

Умолкли все звуки, а линии пентаграммы вспыхнули лиловым светом. На миг Диппер зажмурился, а когда открыл глаза, над кругом завис в воздухе бордовый шестигранник с двумя мускулистыми руками. У него был огромный рот с толстыми губами, лихо закрученные густые черные усы, зато ни намека на глаза или нос.

— Бонжур, Елка. — Шестигран изобразил поклон, сняв с макушки черный котелок и качнувшись вперед всем своим гротескным телом.

— Твою мать, — изумленно выдохнул из-за спины Диппера Шон. — Настоящий демон… не думал, что они существуют…

Шестигран расхохотался, обнажив огромные бриллиантово-белые зубы.

— В нашем мире некоторые считают, что люди — это просто выдумка части демонов, не желающих работать… Но оставим лирику. Не думал, что ты решишься когда-нибудь призвать кого-то из нас, Елка. Что тебе нужно? Власть над миром? Бессмертие? Любовь прекраснейшей из женщин?

Шестигран явно читал «Фауста» или сам его надиктовывал.

Диппер не стал тратить время на лишнюю болтовню, сказал коротко:

— Мне нужно узнать, как убить Короля вампиров.

— Охо, интересно, — протянул Шестигран, накручивая ус. — Ты ведь в курсе правил, за все надо платить.

Вытащив из кармана перочинный нож, Диппер повернулся к Шону. До того, похоже, наконец-то дошло, почему Диппер потащил его с собой.

Шон пополз в сторону, попытался встать, но сделать это со связанными руками и сломанными пальцами было не так уж легко. Тогда он надрывно закричал.

— Помогите! Убивают!

Выбросив вперед руку, Диппер схватил его за волосы на затылке, заставляя вскинуть подбородок. С размаху полоснул ножом по наружной яремной вене, которая стала только лучше видна, набухнув от воплей Шона.

Анатомию Диппер знал прекрасно.

Хлынула алая кровь, заливая шею и рубашку Шона. Он задергался, крик превратился в булькающий хрип. Диппер подхватил его, подтащил к пентаграмме.

Шестигран разразился лающим смехом.

— Охо-хо, Елка, а ты у нас, оказывается, скверный мальчишка! Так хладнокровно зарезал этого жертвенного барана! Биллу бы это понравилось!

Шон уже перестал дергаться, обмяк. Кровь продолжала вытекать из перерезанной вены, унося жизнь. Диппер смотрел на красные капли и думал, что, наверное, это очень скверный признак — не чувствовать ужаса и раскаяния после убийства человека. Вдруг капли крови начали светиться, изменяя цвет с алого на ярко-бордовый. От них в воздухе протянулись тонкие, едва различимые ниточки, состоящие из множества бисеринок. Все они уходили в туловище Шестиграна, которое теперь тоже сияло, поглощая жизненную силу жертвы.

Световое шоу длилось всего несколько мгновений, затем сияние погасло.

— Вкуснота. — Шестигран облизнул огромные губы розовым склизким языком. — Души подлых людишек всегда самые вкусные, с такой пикантной перчинкой, не то, что пресные душонки праведников. Ну-с, мерси за угощение, и чао!

Шестигран приподнял котелок в прощальном жесте, его фигура пару раз мигнула, точно изображение на старом телевизоре. Но он никуда не исчез, хотя явно собирался эффектно испариться.

Если бы у Шестиграна были глаза, в них бы сейчас появилось недоуменное выражение. В их отсутствие ему оставалось только удивленно проблеять:

— Э-э-э?

Злобная усмешка помимо воли свела губы Диппера, и он мельком подумал, что сейчас сам себя бы испугался, если бы взглянул со стороны.

— Демоны всегда лгут, — тихо проговорил Диппер, — поэтому я принял меры предосторожности — слегка модернизировал пентаграмму. Ты не сможешь покинуть ее, пока я не произнесу формулу освобождения.

Шестигран зашипел сквозь зубы, снова попытался уйти в свое измерение, но ничего не вышло. Диппер не зря год назад корпел над всеми видами пентаграмм из дневника. Тогда он сделал это скорее из спортивного интереса и, как говорится, на всякий случай. Связываться с демонами Диппер не хотел. Кто же знал, что все так обернется?

Фигура Шестиграна вдруг налилась багровым светом, он оскалил зубы и протянул к Дипперу скрюченные пальцы.

— Даже не пытайся меня убить, тогда точно не вернешься в свое измерение, — поспешил внести ясность Диппер. — Пентаграмма среагирует только на мой голос. Покинуть ее ты не сможешь, а из-за неполного воплощения ты не просуществуешь долго без подпитки человеческой энергией. Просто скажи мне, что я хочу узнать, и сможешь валить обратно в свой мир.

— Я могу тебя пытать, — прорычал Шестигран.

— Я тоже, — бросил Диппер и быстро произнес нужную формулу.

Из каждого угла пентаграммы в тело Шестиграна ударили сапфировые молнии, окутали его облаком разрядов.

Шестигран заверещал так, что у Диппера заложило уши. Оставалось надеяться, что поблизости нет туристов. Все-таки уже осень, похолодало, и начался учебный год…

Молнии пропали через полминуты, и Шестигран завалился на бок, тяжело дыша.

— Ладно, твоя взяла, Елка. Короля вампиров можно убить рогом единорога. Доволен?

Он мог врать, но Дипперу особо не из чего было выбирать. Информация звучала весьма правдоподобно, если учесть какой силой обладали волосы единорогов, их рога наверняка тоже должны содержать магию.

— Заставь тело жертвы исчезнуть, и можешь уходить, — сказал Диппер, мысленно удивляясь, что его голос не сорвался на слове «тело».

Все его чувства будто застыли, подернувшись инеем. В душе было холодно и пусто. Может быть, потом там вспыхнет раскаяние, заворочается расклеенный шип боли, но пока Диппер оставался совершенно спокоен.

— Билл тебя побери, Елка, — буркнул Шестигран и щелкнул пальцами.

Тело Шона тут же исчезло, будто его никогда не существовало. Напоминанием о том, что Шон О’Брайен когда-то жил остались только засохшие капли крови на одежде и руках Диппера.

— Теперь ваша душенька довольна? — писклявым голосом осведомился Шестигран и захихикал.

Возможно, он и не испытывал никакой боли от ударов молний, а просто притворялся ради развлечения. Демонов сложно понять.

Диппер произнес формулу, отмыкающую замок пентаграммы, и сказал:

— Можешь уходить.

Одарив его на прощание улыбкой во все тридцать два зуба, Шестигран исчез. Но в воздухе на пару секунд повисли, звеня, слова «Ты — убийца, Елка».

Диппер отмыл нож и руки водой из бутылки, которая всегда хранилась в машине. Затем оттер пятна крови со свитера, он специально одел сегодня темно-красный свитер, который ему когда-то давно связала Мэйбл.