— Ой, Мадара-сан! Я, это… к Тобираме… мы кое-что придумали, и я несу чертежи!

— А… ну, пойдем, я тебя провожу.

Мелкий сородич радостно улыбнулся и поскакал дальше по уже натоптанной тропе между лагерями двух кланов. Мадара шел следом, слушал его чириканье о том, какой Тобирама чудесный и умный, и улыбался, чувствуя, как в груди надувается теплый шар гордости — раньше такое он чувствовал только, когда хвалили Изуну. А теперь вот — Тобирама… чудесный, умный Тобирама.

Они собирались делать такую штуку, которая бы снабжала селение водой так, чтобы не приходилось рыть колодцы. Большое селение будет быстро расти, много людей, а где много людей — там много грязи, от грязи возникают болезни… нужны вода и чистота.

Гений Учиха и гений Сенджу, работая вместе, создавали нечто удивительное: систему, которая будет снабжать водой каждый квартал и каждый дом, а заодно смывать грязь и отходы. Интересно, правда, Мадара-сан? Только вот как бы ее назвать… система водных труб?

— Водопровод, — старший Учиха пожал плечами. — Так проще звучит.

— Точно! Здорово! А вы… может, зайдете к нам? У Тобирамы есть угол в палатке штаба…

Мадара согласно кивнул. Мелкого Сенджу стоило навестить, присмотреть, чтобы он в порыве энтузиазма, хоть питался нормально… на Кенджи в этом деле надежды нет — сам такой же. А он уже привык заботиться о Тобираме, как будто тот был его братом…

Ненависть не проходит бесследно: Мадаре пришлось разбить уже больше десятка рож, доказывая свое право открыто называть друзьями детей Сенджу. Было и то, чего он опасался в самом начале: разговоры о том, что такая дружба близка к предательству. Впрочем, недавно все болтуны притихли, и Мадара догадывался, какими способами их заткнул отец.

«Ведь в связи с перемирием пыточный подвал пустует, инструменты ржавеют, ученики теряют хватку…»

Нет, все же за месяцы, проведенные в пустыне, он отвык от отца в рабочей ипостаси…

Сбоку хрустнула ветка. Демонстративно: шагах в двадцати из-за кустов вышел рослый Акимичи, кивнул им, и вразвалочку, как медведь, перейдя тропу, скрылся в зарослях.

Тьфу ты… патруль. Надо быть внимательнее — совсем расслабились с этим миром…

========== Часть 21 ==========

— Трудно поверить, — задумчиво признался Тобирама, глядя с вершины скалы на простиравшееся под ней селение. — Иногда снится, что мы все еще воюем… проснусь — и хочется плакать.

— Да… три года — и все так переменилось… — Мадара подошел и встал рядом, вертя в руках зеленый листок. — Столетиями тянулась война, и раз — словно туман ветром развеяло… словно выдернули из раны отравленный сенбон, и она теперь заживает. Были враги, теперь соседи, были конкуренты, теперь — помощники. Забавно смотреть на некоторых из наших: в броне, но без оружия. Носят, просто чтобы не отвыкать.

— Наши так же делают. Ну, то есть, пара кунаев у каждого под полой прячется, но по привычке. Помню, как раньше ходили: с мечами, лесками, свитками… а сейчас даже и доспехи не все надевают. Женщины в ярких кимоно… я за десять лет жизни в клане такого в клане не видел. И отцы не дерутся, только ругаются. Кстати, как дела со строительством?

— Завтра переселяем из Убежища последнюю группу, — сообщил Мадара. — Женщины Хьюга. Представляю, как они удивятся. А глава Яманака предложила устроить праздник. Не просто притащить на всех сакэ и закуски, а настоящий — с нарядами, украшениями, фейерверками…

— Но кто-то должен будет за порядком следить.

— Мы можем. Знаешь же, Учиха почти не пьянеют, так что, продолжать растаскивать драки, пропустив пару чашек, для нас не проблема.

— Угу, значит, вы — на охране порядка…

— И Хьюга дублирующими. Они же вообще не пьют.

— Годится.

Они помолчали, рассматривая с высоты крыши домов среди яркой зелени. Прежде, чем строить, пришлось постараться, составляя план селения, учитывая пожелания кланов, будущее расширение, перестройку, внесение каких-то новых изобретений, таких, как водопровод… Кенджи уже толковал что-то о возможностях райтона…

— А если бы все случилось иначе? — внезапно спросил Учиха. — Как ты думаешь… вот если бы отец нас не выследил и не отвел в Убежище… мы бы не познакомились и продолжили враждовать… как бы тогда было?

— Было бы, как раньше, — Тобирама поморщился, представляя такую картину. — Мы бы воевали, ненавидели и убивали друг друга… возможно, ты и Хаширама в тайне продолжили бы дружить — он упрямый, и ты не лучше. Но это бы хорошо не закончилось, особенно, если бы погиб Изуна. Погибни я, конечно, было бы не лучше, но мой брат из тех, кто больше думает о будущей жизни, чем о прошлых потерях. Погоревал бы, и с новой решимостью принялся строить свою мечту. А ты…

— Ты прав. Погибни Изуна, и я бы мог сотворить нечто безумное. Я рад, что вы оба живы.

— А уж я-то как рад… — Тобирама усмехнулся, представляя, каким бы мог стать, если бы не случай…

Несомненно — хорошим шиноби. Умным и сильным, подозрительным и коварным. Безмерно преданным брату, любимому больше клана. И ненавидящим Учих всей силой своего сердца. Он не узнал бы ни заботливого Мадары, ни веселого Изуны, ни Кенджи, ставшего прекрасным помощником. Он видел бы только врагов, которых нужно уничтожить любой ценой…

Неприятное будущее.

И можно благодарить богов за то, что все сложилось именно так. За то, что встретились брат и Мадара, что Таджима-сан оказался разумным и милосердным, что отец и госпожа Сэй своим браком объединили кланы… да сейчас Тобирама был готов благословить и войну со страной Земли, унесшую жизнь двух третей клана, ведь именно она выковала прочный союз шиноби Огня…

Прикрыв глаза, он пробормотал короткую молитву-благодарность, а когда вновь посмотрел на Мадару с листком в руках, ему пришла в голову интересная мысль.

— Послушай, — осторожно сказал Тобирама, сомневаясь, как Учиха отнесется к такому предложению. — Вот мы теперь живем в одной деревне… может быть, придумать для нее один знак? Например, листик, раз она называется Скрытой-в-Листве…

Мадара глянул на листок в своей руке, и улыбнулся. Сенджу мысленно выдохнул: кажется, предложение Учиху не оскорбило…

— Знак, который объединяет — хорошая мысль. Конечно, не отказываясь от собственных гербов, носить единый символ общего дома…

***

Праздник удался.

Цвели в ночном небе огненные цветы, звучали музыка и смех, на площади танцевали, на улочках, выходящих к ней, торговали сакэ и закусками, украшениями, игрушками, прочей мелочью…

Изуна выплясывал на помосте в окружении трех красивых светловолосых девушек, Мадара пил сакэ в компании более старших соклановцев, не забывая внимательно посматривать по сторонам, Хаширама в углу площади сидел с приятелями за игорным столом, Тобирама и Кенджи в другом углу обсуждали какую-то новую поделку…

— Все это похоже на гендзюцу, — заметил Буцума Сенджу.

— Да… необычно, — тихо ответила его жена.

Свет факелов порой выхватывал из темноты восхищенное лицо, смуглое от загара, с прозрачно-серыми глазами на нем. Женщины и малые дети Хьюга, только недавно вернувшиеся из пустыни… и у каждого — повязка через лоб. У каждого — печать, что прежде была знаком рабства и унижения, а теперь стала средством защиты. Все знали, как умирали члены Главной Ветви, чье додзюцу не было защищено клеймом. А среди выживших Хьюга разумных и осторожных оказалось больше, чем гордых.

— О чем ты думаешь, супруг мой?

Сенджу не ответил, внимательно рассматривая руки жены. Красивые руки, гладкие, как полированный нефрит, и твердые, как железо. Руки шиноби, воина…

Вообще — если подумать, они хорошо подходили друг другу. Оба — бойцы, да и возраст… Буцума подозревал, что, несмотря на молодое лицо, целые зубы и гладкие руки Учиха Сэй ненамного моложе своего брата. Если не старше. Впрочем, это не его дело. Как всем известно, женщине столько лет, насколько она выглядит.

Но, кое-о-чем он действительно думал…