Он нашел другой способ, простой, удобный, легкий. Совершенно случайно нашел: когда решил сделать себе детей, как это делали люди. Больше от скуки, и потому, что иметь детей было прилично для такого человека, которого он изображал. Он решил так: если родятся подобные ему, ничего не стоит убить их, пока малы и слабы. Если родятся люди… и бездна с ними, навредить не смогут, а пользу принести способны. Но родилось у него нечто странное — не люди, не демоны, с большой энергией внутри. Он не съел их сразу — решил посмотреть, что будет дальше, и поступил очень мудро! Не зря его прозвали Мудрецом.

Дети росли, и энергии в них становилось все больше, причем, вредной, ядовитой сен было так же мало, как и в обычных людях. И он придумывал план: если вырастить таких побольше, можно будет через пару столетий иметь отличную удобную кормушку! Не то, что возня с простыми людьми — покуда выжмешь из них каплю полезной жизненной силы, от гадкой сен все брюхо заболит!

И он начал действовать. Искал девушек, готовых зачать, приходил к ним и брал во сне, как демон из сказок, в которые верили люди. Правда, потом приходилось позаботиться, чтобы люди не прибили девчонок и «отродья демонов». Он объяснял людям, что такие дети, если о них позаботиться, в будущем станут их защитниками и помощниками. Даже учение сочинил — мирное, чтобы пришлось по вкусу крестьянству, да прочим низкородным. Не стоит, чтобы его будущая еда отращивала слишком большие зубы. Пусть мирно работают, копят энергию, и несут ему — прародителю и учителю.

Все шло отлично — как он и планировал. Детишки росли, копили силу, и всем он был доволен… покуда старший, скверный мальчишка, не выдумал какие-то «ниндзюцу». С виду мелочь — но он-то знал, как легко мелочи вырастают во что-то большое и опасное! Непокорность злила: к чему мальчишке это ниндзюцу? Ниншуу — вот чем он должен был заниматься, копя энергию для отца! Мало того, что сам куда-то не туда пошел, так еще и других за собой сманивает!

Впрочем, он быстро спохватился и решил, что надо делать. Рассорить мальчишек было несложно — а несколько хитростей, подсказанных младшему, должны были помочь легко победить старшего поганца, посрамить его выдумку с ниндзюцу и вернуть на правильный путь. Но тут все пошло не так — оказалось, что поганец времени не терял, развив свою выдумку до полноценного оружия! Да еще и последователей научил! Тогда Рикудо обозлился, и чуть было не сбросил маску, чтобы убить старшего, нежданно оказавшегося таким сильным. Но вовремя почувствовал, как прямо к нему устремляется энергия гибнущих на поле боя ходячих источников чакры — оказалось, что его дети на пике усилий тела и духа с легкостью сосредотачивали в себе огромные комки силы, и выплескивая их из себя, отправляли существенную часть энергии прямо на тонкий план духа — туда, где он по-настоящему обитал, и куда последователям ниншуу приходилось долго и упорно пробиваться, достигая «единства с миром».

Так была решена судьба ниншуу. Конечно, он не мог просто сказать последователям: я передумал, теперь мы осваиваем ниндзюцу. Но он знал, как действовать из тени, исподволь подталкивая людей к нужным решениям.

Особенно, когда ему пришла пора «умереть».

«Духовное наследие Рикудо» — забавная шутка. Младшего сына он всегда знал своим духовным наследником — но ни он, и непокорный старший не думали, что Рикудо назовет Ашуру, младшего сына, наследником и всех своих владений, выделив старшему «младшую долю» — комнату в главном доме, меру риса, небольшой земельный надел с малой деревушкой — с правом владеть и собирать дань, но без права судить и распоряжаться наследством…

По местным обычаям это было даже не отречение — это было неуважение, признание наследника неразумным малым ребенком. Неудивительно, что Индра взвился на дыбы — и полыхнуло…

А он, с удобством устроившись в тонком плане духа, поглощал щедро отправляемую ему энергию и посмеивался, наблюдая, как бьются насмерть его глупые детки — игрушки и кормушки, так много мнящие о себе… а его творение по прозвищу «зецу», действовало в мире, было его руками, подливавшими масло в огонь, его ушами и глазами…

Но со временем ему стало скучно, и захотелось большего. И он решил попробовать вырастить особенных детей, с особыми свойствами чакры, чья жизненная энергия будет очень большой и похожей на его собственную. В свое время поглощение энергии брата и матери дало ему много сил и сделало большим, чем он был раньше. И он занялся выведением нужных качеств, так, как выводят породистых собак или лошадей…

Так длилось долгое время… пока внезапно он не почувствовал невероятно огромный выплеск энергии — что ж, такое бывало во время больших войн. Энергию стоило побыстрее собрать и сожрать — пока не рассеялась, ибо после больших войн всегда наступал период отдыха — «голодное время». Следовало накопить энергии на будущее…

А потом… внезапно связь тонкого плана с миром материальным… словно бы оборвалась. Он поспешно проглотил последние комки энергии, прислушался, пытаясь понять, что случилось, что разладилось в тщательно настроенном механизме мироздания. И с неприятным удивлением, почти испугом, понял, что не ощущает свои порождения! И даже те четверо, которых он решил использовать для воссоздания себе подобного, почти совсем не чувствуются… они, кажется… умирают?

И он испугался. Нет, даже не то — он почти запаниковал. Он слишком привык, что все идет без потрясений, не меняясь, спокойно, как воды равнинной реки. Что все упорядочено и легко. Что случилось?

Он кинулся вниз — в материальное, поспешно, не дожидаясь зецу, только наскоро прощупав мир на присутствие себе подобных — единственных, кто мог ему угрожать. В мире не было таких, как он, в мире… вообще ничего не было… только четыре тела, мертвых тела, его драгоценные кормушки! И… и гадкая, мерзкая, ядовитая сен вокруг! Только сен, ничего больше, йяяяааааа!

В комфорте и сытости своего обиталища он давно забыл, что такое неуют и неудобство материи, пропитанной сенчакрой — пусть в ничтожно малой доле, но все же… а здесь она наполняла и воздух, и землю, прибила к земле, заставила захрипеть, задыхаясь. Он поспешно сделал свое тело еще более материальным, воплощаясь в полной мере, стягивая в себя всю силу и весь тонкий план — сейчас надо защититься от сен, проникающей, отравляющей… а он давно забыл, как это делать, как манипулировать ей, как отделять, и очищать, и использовать. Сейчас ему нужно тело, как защита и инструмент…

А потом на него напали.

Наверное, со стороны это напоминало попытку задушить намыленную змею. И здесь куда больше подошла бы выносливость и сила ее мужа, если бы Сенджу имел ее знания, опыт и талант. Даже Хьюга тут подошел бы больше со своей способностью пробивать тенкецу и манипулировать внутренней чакрой.

Но у нее была только ее сила — поэтому она воссоздала «Обратный барьер», и принялась давить, стягивая его настолько туго, насколько это было возможно. Физические свойства чакры, проявленной в материи, изменяются не так, как свойства обычных веществ — тело в барьере сперва стало жидким, растекаясь слизью, пытаясь найти лазейку в ловушке, а после превратилось в белый пар, из которого начали выкристаллизовываться структуры, похожие на кораллы. Белые мертвые кораллы…

«Обратный барьер», как из названия ясно, запирал нечто внутри себя. Он имел тысячи разновидностей — начиная от древних печатей удержания демонов и заканчивая современными разработками, удерживающими реакции ядерного взрыва. Этот барьер она конструировала очень давно, пытаясь учесть все, что только можно — каждое свойство отбирало чакрон в треть секунды, и даже с ее громадным резервом стоило поторопиться — нельзя было допускать и шанса на утечку. Завершенный барьер мог удержать абсолютно все — в течении трех минут и пятидесяти трех секунд.

Значит, надо было уложиться в это время… раздавить попавшее в барьер, стянув его настолько туго, что запертое в нем обратится в сверхтяжелый чакроэлемент… либо дестабилизировать внутренний процесс введением некоего активного элемента… например, такого, как энергия Сен, крайне токсичная даже для существ, умеющих фильтровать ее и имеющих достаточное количество резерва для нейтрализации вредных последствий…